Сразу после рождения за ними заботливо ухаживают и разговаривают с ними, пока прикосновение руки человека и звук человеческого голоса не становятся для них привычными. Даже игры являются одним из элементов ухода за новорожденным чистокровным жеребенком. Привыкая к узде и следуя за матерью на пастбище, они учатся дисциплине и сноровке. Все это повторяется изо дня в день.
Когда лошади достигают годовалого возраста, начинается серьезная работа. Постепенно им прививают навыки ко всему, что потребуется от них на протяжении жизни: ходить под седлом и слушаться узды; нести седока и работать на корде, правильно держать себя перед стартовыми воротами, не бояться шума трибун, добиваться результатов при любом состоянии беговой дорожки. Одновременно оцениваются достоинства и недостатки скакуна, и, наконец, когда животному исполняется два года, оно должно пройти свое первое испытание – скачку.
Организм животного еще очень, хрупок, и для молодой чистокровной лошади это весьма серьезное испытание. Пройдет несколько лет, прежде чем лошадь достигнет зрелости, но за это время животное постоянно участвует в скачках. Скорость и выносливость – врожденные качества чистокровного скакуна. Если он прирожденный чемпион, то внутри бьется сердце, не способное смириться с поражением. Тем не менее, на скачках может случиться всякое. Тонкие изящные ноги скакуна несут массу мышц, сухожилий и костей весом более тысячи фунтов. Во время скачки нагрузка, приходящаяся на ноги лошади, достигает нескольких тысяч фунтов, и кости могут не выдержать. Случается, что разрываются легкие; при отсутствии должного ухода лошади болеют и даже погибают. Чистокровки требуют к себе пристального внимания двадцать четыре часа в сутки.
Ринна с любовью вспоминала каждую минуту, проведенную ею с лошадьми, чувства, переполнявшие ее тогда; возбуждение, радость от победы чемпиона, подготовленного к соревнованиям ее собственными руками, горечь, испытываемая за поражение своего питомца.
Она бросила взгляд на Трэвиса, на правильные черты его лица, на немного портившую их тяжелую нижнюю челюсть. Знакомы ли ему подобные переживания? Да, бесспорно, он был истинным лошадником во всех смыслах этого слова: преданный своему делу, упорный, сильный, несгибаемый перед лицом напастей.
– Что-то не так?
Она вздохнула. Все не так. Ах, если бы только ей удалось понять, докопаться до того, отчего ей не по себе.
– Все в порядке.
– Вот мы и дома. – Трэвис тоже казался расстроенным. Нет, скорее он выглядел озабоченным. С отсутствующим выражением лица он открыл дверцу машины. Поздоровавшись с отцом и Энди, он сразу отправился в конюшню.
– Где Дженни? – спросила Ринна.
– Она с миссис Уэббер, – сообщил Энди, обнимая ее. Его лицо было вымазано шоколадным сиропом, и он перепачкал им Ринну. – Они занимаются.
– Думаю, вы не возражаете, дорогая. – Мистер Мартин улыбнулся ей. – Нам пришлось нанять ее. Мы не знали, когда вы вернетесь, а Джонатан не хотел, чтобы Дженни отставала в учебе.
Непонятно почему, но Ринна почувствовала обиду. Ей будет не хватать занятий с Дженни.
– И потом, это выглядело бы не вполне уместным, если бы, выйдя замуж за Трэвиса, вы продолжали занятия с Дженни. Миссис Уэббер весьма квалифицированный специалист, и нужно было как-то решить этот вопрос.
– Все в порядке, мистер Мартин. Я понимаю. – Как ей теперь зарабатывать на жизнь? Она ведь полностью зависела от этого заработка. Брак с Трэвисом вряд ли станет для нее источником дохода.
– Как ваш отец?
– Упрям, как всегда. – Она рассмеялась, на мгновение, забыв о своих проблемах. Как-нибудь выкрутится. Ей всегда удавалось. – Когда мы уезжали, он кричал медицинским сестрам, что не намерен мыться, не вставая с постели, что он не инвалид. Он должен тренировать лошадей. Как они могут этого не понимать?
Мистер Мартин одобрительно кивнул:
– Прекрасно. Я так понял, что Трэвис пригласил его пожить у нас, пока он окончательно не поправится. Я тоже буду рад видеть его у нас, но Лес должен продолжать работать с Командиром. Этот жеребец вполне способен составить нам конкуренцию.
Ринна удивилась, и вместе с тем ее озадачил этот весьма тактичный жест со стороны Трэвиса.
Она приняла душ, смыв с себя шоколадный сироп, и вытащила из шкафа рубашку. Затем, подчиняясь внезапному порыву, она убрала рубашку на место и достала длинную юбку из пестрого материала в голубоватых тонах. В легкой белой блузке из хлопка Ринне будет вполне удобно и даже прохладно в этой летней жаре. Она слегка нарумянила щеки и покрасила губы неяркой помадой. Надо за собой следить, твердила она себе, зачесывая назад волосы и перехватывая их лентой. Да, она тщательно приводит себя в порядок, но это не имеет никакого отношения к ее возможной встрече с Трэвисом.
Когда Ринна спустилась вниз, она увидела Тельму, которая протирала мебель в холле.
– О, мисс Ринна, как я рада, что вы вернулись. – Экономка сияла. – Я слышала, что ваш отец пошел на поправку. Я скоро приготовлю для него комнату. Знаете, так много нужно сделать.
– Спасибо, Тельма, – ответила Ринна, ласково улыбнувшись. – Вы случайно не знаете, где Энди?
– Мистер Энди сейчас в конюшне с мистером Чарльзом. Не знаю, что происходит с мистером Чарльзом. Мне неприятно об этом говорить, но, кажется, он хочет позволить Энди держать в доме котенка, а у мисс Дженни аллергия на кошек. Ну, знаете, кошачья шерсть и все такое…
– Не волнуйтесь, я позабочусь об этом, – успокоила ее Ринна.
Улыбнувшись и покачав головой, Ринна направилась в конюшню на поиски сына. Она почти дошла до сарая, когда заметила стоящего у изгороди Трэвиса, наблюдавшего за тренировкой Кинжала. Жеребец совершал пробежки легкой рысцой, но его седоку приходилось несладко, ибо при каждом посыле конь начинал брыкаться, становясь на дыбы в попытке сбросить с себя всадника.
Чтобы не мешать тренировке, она склонилась к изгороди рядом с Трэвисом и стала наблюдать. Теперь ей становилось понятным, что он нашел в этом животном. На скаку жеребец производил великолепное впечатление – его движения были плавными и четкими, крепкие мышцы собирались в тугой комок, передние ноги вытягивались в прыжке на всю длину, покрывая огромное расстояние. Немного исправить его норов, и он вполне может стать чемпионом.
– Успокой его, Дэвид, – крикнул Трэвис, когда Кинжал взбрыкнул в очередной раз. В раздражении Трэвис резко обернулся.
Его резкое движение отбросило Ринну назад. Она почувствовала, что падает, но в следующий момент руки Трэвиса подхватили ее. Несколько секунд они молчали. Он продолжал крепко обнимать ее за плечи. Они находились так близко друг к другу, что Ринна ощущала тепло его тела. Ей казалось, прикосновение его сильных рук посылает электрический разряд, распространяющийся по всему телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42