Зачем такая предосторожность?
– Ты все понял бы, если бы пожил во Флориде хоть день. Мистеру Рэйми принадлежит добрая половина штата.
– Мари говорила, что он владел недвижимостью.
– Рэйми и сейчас владеет недвижимостью. Он там настоящий король, а Мари унаследует его состояние.
Лицо Джизуса стало непроницаемо.
– Брось, Джис, – понимая состояние его души, Диген хотел ободрить его. – Это не значит, что она такая же, как твоя бывшая жена, только потому, что она богата.
– Нет, – произнес Джизус без всякого выражения. – Дина никогда не была так богата.
– Джис, ты ведь понимаешь, что я не это имею в виду. – Пытаясь переменить тему, Бенни обратился к Чаку: – У меня тоже есть вопрос. Почему Харбисон продолжал держать Мари после того, как первая попытка получить выкуп сорвалась?
– Наверное, он думал, – предположил Чак, – что, обнаружив в конце концов, что Мари жива, ее отец будет готов заплатить любую сумму и согласится на все условия. Кроме того, он был просто садист. Ему нравилось мучить ее.
Джизус тихо застонал.
– Почему тогда он оставил ее умирать на пустыре? – спросил Диген, положив руку на плечо Бертона.
Чак пожал плечами.
– Мари говорила, что он был в стельку пьян. Он чуть было не убил ее той ночью. Возможно, позже он пришел за ней, но ее уже там не было. А может быть, он был уверен, что она мертва?
– А когда узнал, что она жива? Все газеты были полны сообщениями о ней.
– Он нанялся санитаром в госпиталь, в ночную смену. Наверное, надеялся, что сможет проникнуть к ней в палату.
– Он смог, – горько проговорил Джизус. – Никто, однако, ей тогда не поверил. И я тоже.
– Не будь по отношению к себе слишком суров. В конце концов, вытащив ее из госпиталя, ты спас ей жизнь. Иначе это превратилось бы для них в игру в кошки-мышки, и рано или поздно его попытка удалась.
– Ублюдок! – Джис кипел от негодования.
– Успокойся, Джис. Он умер. Пусть теперь горит в аду.
12
– Как приятно наконец оказаться дома, – робко попыталась начать разговор Мари. Бертон казался спокойным, но по дороге из участка они не проронили ни слова.
– Да. – На Джизуса ее слова произвели странное впечатление. «Дома». Где же был на самом деле дом Натали Рэйми? – Приготовить тебе что-нибудь поесть? Кажется, у нас есть сыр. Я могу сделать тебе…
– Джис! – Девушка тронула его за руку. – Мне нужно кое-что знать.
Он молча ждал вопроса.
– Что-нибудь изменилось после того, как ты узнал все, что случилось со мной? Некоторые подробности отвратительны. – Она внимательно изучала носок своего ботинка.
– Изменилось для меня? – Он крепко взял ее за плечи. – Конечно изменилось. Я яснее, чем когда-либо, понял, как ты дорога мне и как призрачна наша жизнь. – Касаясь губами ее волос, Джис прошептал: – Это просто чудо Господне, что ты жива.
Они поцеловались, но он не старался продлить поцелуй.
– Пойду приготовлю бутерброды, – заторопился он.
Мари снова положила руку на его ладонь.
– Тогда в чем же дело'? Почему ты спешишь уйти? Если это не касается того, что со мной случилось, то что же все-таки происходит?
– Давай поедим сначала, а потом поговорим.
Ее глаза заполыхали гневом.
– Нет! Скажи сейчас. Я не хочу, чтобы со мной обращались как с младенцем. Что же не так? – Она прошла за Джисом на кухню и решительно остановилась рядом с ним.
– Я не хочу теперь обсуждать это, дорогая. Тебе предстоит встреча с отцом. Давай все споры оставим на потом.
– Нет. Говори сейчас!
– Ты привыкла всегда получать то, чего тебе только захочется?
Она собиралась было привести кучу аргументов, почему им нужно выяснить отношения именно сейчас, но, ошеломленная его словами, остановилась, даже не начав разговора.
– Как ты сказал?
– Признайся, что ты привыкла всегда получать все немедленно? Ты требуешь раболепного подчинения? А я не собираюсь этого делать.
– Конечно нет. Потому что ты упрямый человек, который делает только то, чего желает. Когда поженимся, придется много потрудиться, чтобы заставлять тебя выслушивать мое мнение. – Девушку удивило выражение боли, промелькнувшее на его лице. Внезапно догадка пронзила ее. – Или ты не собираешься жениться на мне?
– Сейчас совсем неподходящее время для разговора о свадьбе.
Она растерялась.
– Ты больше не хочешь меня? – тихо спросила Мари.
Джис закрыл глаза, чтобы не видеть опечаленного лица.
– Только ненормальный может не желать этого, дорогая. Но я не настолько глуп, чтобы надеяться на то, что счастье поджидает меня за углом. – Он почувствовал руки на своих плечах.
– Я люблю тебя.
От него потребовалось огромное усилие, чтобы открыть глаза и ответить ей.
– Ты любишь то, чем я был для тебя до сих пор. Но то, что я смогу дать тебе теперь, может оказаться совсем ненужным. Рядом с тобой должен быть человек, который будет соответствовать твоему образу жизни. А я никогда не смогу стать другим. Моя жизнь совсем не такая, как твоя.
– Понятно. – Мари убрала руки. – Опять встал вопрос о доверии, не так ли? – Она негромко рассмеялась, и звук ее смеха печально рассыпался по комнате. – Забавно, не так ли? Когда ты думал, что я проститутка, ты готов был смириться с этим. Однако ты не можешь простить мне моего знатного происхождения. Богатство отца заслонило меня от тебя, и ты не знаешь, как со мною быть. – Она сделала шаг назад.
– Все не так просто.
– А я думаю, все очень просто.
Бертон покачал головой:
– Нельзя пережить то, что ты пережила за последние месяцы, не испытав страшного потрясения. Необходимо определиться, разобраться в себе. Ты должна точно знать, чего же ты хочешь.
– А ты этого не знаешь, да? – Мари отступила еще на шаг. – Уж ты-то должен был бы знать. Ты единственный человек, который меня понимал. С самого начала.
– Дорогая…
Она подняла голову, глаза ее были полны слез.
– Ты не можешь простить мне, что я из богатой семьи. Хорошо, есть вещи, которых я тоже не могу простить. Например, я не могла простить, когда меня обвиняли в том, в чем я не была виновата. Я не хочу второй раз пережить то же самое. Никогда. Я не маленькая эгоистичная девчонка, как ты считаешь. Я та, которую ты всегда знал. Не больше и не меньше. – Мари обошла его, желая выйти из комнаты.
– Ты куда?
– К себе, собирать вещи. Не волнуйся, я не уйду, не простившись. Когда избавлю тебя от своего присутствия, то поставлю в известность об этом. – Боль, которую она испытывала, лишила ее дара речи.
– Ты не можешь уйти отсюда так просто. Тебе нужно время, чтобы все обдумать, – мягко сказал Бертон.
Мари остановилась в дверях и обернулась.
– Нет, это тебе нужно время. А мне нужен ты. И это то, чего ты не желаешь.
Найджел Рэйми был грузным мужчиной среднего возраста. Его каштановые волосы, теперь основательно поседевшие, были когда-то такими же, как у Мари, а голубые глаза оставались такими же яркими, как у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Ты все понял бы, если бы пожил во Флориде хоть день. Мистеру Рэйми принадлежит добрая половина штата.
– Мари говорила, что он владел недвижимостью.
– Рэйми и сейчас владеет недвижимостью. Он там настоящий король, а Мари унаследует его состояние.
Лицо Джизуса стало непроницаемо.
– Брось, Джис, – понимая состояние его души, Диген хотел ободрить его. – Это не значит, что она такая же, как твоя бывшая жена, только потому, что она богата.
– Нет, – произнес Джизус без всякого выражения. – Дина никогда не была так богата.
– Джис, ты ведь понимаешь, что я не это имею в виду. – Пытаясь переменить тему, Бенни обратился к Чаку: – У меня тоже есть вопрос. Почему Харбисон продолжал держать Мари после того, как первая попытка получить выкуп сорвалась?
– Наверное, он думал, – предположил Чак, – что, обнаружив в конце концов, что Мари жива, ее отец будет готов заплатить любую сумму и согласится на все условия. Кроме того, он был просто садист. Ему нравилось мучить ее.
Джизус тихо застонал.
– Почему тогда он оставил ее умирать на пустыре? – спросил Диген, положив руку на плечо Бертона.
Чак пожал плечами.
– Мари говорила, что он был в стельку пьян. Он чуть было не убил ее той ночью. Возможно, позже он пришел за ней, но ее уже там не было. А может быть, он был уверен, что она мертва?
– А когда узнал, что она жива? Все газеты были полны сообщениями о ней.
– Он нанялся санитаром в госпиталь, в ночную смену. Наверное, надеялся, что сможет проникнуть к ней в палату.
– Он смог, – горько проговорил Джизус. – Никто, однако, ей тогда не поверил. И я тоже.
– Не будь по отношению к себе слишком суров. В конце концов, вытащив ее из госпиталя, ты спас ей жизнь. Иначе это превратилось бы для них в игру в кошки-мышки, и рано или поздно его попытка удалась.
– Ублюдок! – Джис кипел от негодования.
– Успокойся, Джис. Он умер. Пусть теперь горит в аду.
12
– Как приятно наконец оказаться дома, – робко попыталась начать разговор Мари. Бертон казался спокойным, но по дороге из участка они не проронили ни слова.
– Да. – На Джизуса ее слова произвели странное впечатление. «Дома». Где же был на самом деле дом Натали Рэйми? – Приготовить тебе что-нибудь поесть? Кажется, у нас есть сыр. Я могу сделать тебе…
– Джис! – Девушка тронула его за руку. – Мне нужно кое-что знать.
Он молча ждал вопроса.
– Что-нибудь изменилось после того, как ты узнал все, что случилось со мной? Некоторые подробности отвратительны. – Она внимательно изучала носок своего ботинка.
– Изменилось для меня? – Он крепко взял ее за плечи. – Конечно изменилось. Я яснее, чем когда-либо, понял, как ты дорога мне и как призрачна наша жизнь. – Касаясь губами ее волос, Джис прошептал: – Это просто чудо Господне, что ты жива.
Они поцеловались, но он не старался продлить поцелуй.
– Пойду приготовлю бутерброды, – заторопился он.
Мари снова положила руку на его ладонь.
– Тогда в чем же дело'? Почему ты спешишь уйти? Если это не касается того, что со мной случилось, то что же все-таки происходит?
– Давай поедим сначала, а потом поговорим.
Ее глаза заполыхали гневом.
– Нет! Скажи сейчас. Я не хочу, чтобы со мной обращались как с младенцем. Что же не так? – Она прошла за Джисом на кухню и решительно остановилась рядом с ним.
– Я не хочу теперь обсуждать это, дорогая. Тебе предстоит встреча с отцом. Давай все споры оставим на потом.
– Нет. Говори сейчас!
– Ты привыкла всегда получать то, чего тебе только захочется?
Она собиралась было привести кучу аргументов, почему им нужно выяснить отношения именно сейчас, но, ошеломленная его словами, остановилась, даже не начав разговора.
– Как ты сказал?
– Признайся, что ты привыкла всегда получать все немедленно? Ты требуешь раболепного подчинения? А я не собираюсь этого делать.
– Конечно нет. Потому что ты упрямый человек, который делает только то, чего желает. Когда поженимся, придется много потрудиться, чтобы заставлять тебя выслушивать мое мнение. – Девушку удивило выражение боли, промелькнувшее на его лице. Внезапно догадка пронзила ее. – Или ты не собираешься жениться на мне?
– Сейчас совсем неподходящее время для разговора о свадьбе.
Она растерялась.
– Ты больше не хочешь меня? – тихо спросила Мари.
Джис закрыл глаза, чтобы не видеть опечаленного лица.
– Только ненормальный может не желать этого, дорогая. Но я не настолько глуп, чтобы надеяться на то, что счастье поджидает меня за углом. – Он почувствовал руки на своих плечах.
– Я люблю тебя.
От него потребовалось огромное усилие, чтобы открыть глаза и ответить ей.
– Ты любишь то, чем я был для тебя до сих пор. Но то, что я смогу дать тебе теперь, может оказаться совсем ненужным. Рядом с тобой должен быть человек, который будет соответствовать твоему образу жизни. А я никогда не смогу стать другим. Моя жизнь совсем не такая, как твоя.
– Понятно. – Мари убрала руки. – Опять встал вопрос о доверии, не так ли? – Она негромко рассмеялась, и звук ее смеха печально рассыпался по комнате. – Забавно, не так ли? Когда ты думал, что я проститутка, ты готов был смириться с этим. Однако ты не можешь простить мне моего знатного происхождения. Богатство отца заслонило меня от тебя, и ты не знаешь, как со мною быть. – Она сделала шаг назад.
– Все не так просто.
– А я думаю, все очень просто.
Бертон покачал головой:
– Нельзя пережить то, что ты пережила за последние месяцы, не испытав страшного потрясения. Необходимо определиться, разобраться в себе. Ты должна точно знать, чего же ты хочешь.
– А ты этого не знаешь, да? – Мари отступила еще на шаг. – Уж ты-то должен был бы знать. Ты единственный человек, который меня понимал. С самого начала.
– Дорогая…
Она подняла голову, глаза ее были полны слез.
– Ты не можешь простить мне, что я из богатой семьи. Хорошо, есть вещи, которых я тоже не могу простить. Например, я не могла простить, когда меня обвиняли в том, в чем я не была виновата. Я не хочу второй раз пережить то же самое. Никогда. Я не маленькая эгоистичная девчонка, как ты считаешь. Я та, которую ты всегда знал. Не больше и не меньше. – Мари обошла его, желая выйти из комнаты.
– Ты куда?
– К себе, собирать вещи. Не волнуйся, я не уйду, не простившись. Когда избавлю тебя от своего присутствия, то поставлю в известность об этом. – Боль, которую она испытывала, лишила ее дара речи.
– Ты не можешь уйти отсюда так просто. Тебе нужно время, чтобы все обдумать, – мягко сказал Бертон.
Мари остановилась в дверях и обернулась.
– Нет, это тебе нужно время. А мне нужен ты. И это то, чего ты не желаешь.
Найджел Рэйми был грузным мужчиной среднего возраста. Его каштановые волосы, теперь основательно поседевшие, были когда-то такими же, как у Мари, а голубые глаза оставались такими же яркими, как у нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46