Надо было бы возражать ему и противоречить, но больше всего ей хотелось броситься к нему с разбегу, как делают его дети, зная, что он обязательно подхватит и крепко прижмет к себе – в любой момент, когда будет нужен или желанен. Он – единственный человек, способный на это.
Опасная мысль. Хэмиш – троянский конь, преподнесенный ей в виде подарка, хитро проникший сквозь ее оборону.
Бренда удалилась со спортивной площадки вместе с миссис Биллингс и детьми около девяти часов, а Хэмиш остался проследить, чтобы убрали спортинвентарь, закрыли все шкафы, а церковь заперли на ночь.
В девять тридцать она еще не ложилась. Ждала священника, размышляя: ничего себе вечерняя служба – десять минут потрачено на молитву и хороших два часа на игру. Как это понимать?
Когда миссис Би вела детей мимо нее в спальню, Эми, чуть поколебавшись, сказала: «Спокойной ночи, Бренда» – и заспешила вверх по лестнице. Энни даже не обернулась.
Миссис Би карабкалась позади, тяжело опираясь на полированные перила: каждый шаг давался ей с трудом. Она одарила Бренду усталой улыбкой, как бы извиняясь за детей.
Вечернее «спокойной ночи», догадалась Бренда, должно быть, включает в себя объятия и поцелуи. Ей приходилось видеть этот ритуал в других семьях, и она всегда считала, что детям не столько хочется целоваться, сколько оттянуть время сна. Но она уже научилась держать свой скептицизм при себе, убедившись, что люди, как правило, очень чувствительны во всем, что касается семейных традиций. И все-таки в душе ее шевельнулось сожаление. Эми и Энни явно не склонны соблюдать вечерний ритуал по отношению к ней. Девочки не испытывают ко мне теплых чувств, вздохнула она. Даже покладистая Эми.
Минут через пятнадцать миссис Би спустилась на несколько ступенек по лестнице – настолько, что Бренда могла ее увидеть.
– Я думаю, пастор скоро вернется и отнесет вас наверх, в спальню, – сказала она. – Простите меня, я не могу помочь вам раздеться. Мне очень рано завтра вставать.
– Ложитесь, ради Бога. Спите спокойно.
Вежливые слова, ничего больше. Но Бренда была искренна в своих пожеланиях этой доброй женщине, тетушке Деборы. Миссис Би никогда и никому не желала зла.
К десяти вечера Бренда начала беспокоиться. Хэмиша все нет. Она вспомнила тех людей, мужчин и женщин, которые толпились вокруг него, когда большинство прихожан уже разошлись по домам. Очевидно, наводят порядок. А возможно, отправились куда-то пропустить по стаканчику или выпить чашку кофе, поболтать и посмеяться вместе.
Интересно, не положила ли глаз на Хэмиша одна из женщин в этой группе? – размышляла Бренда. Или наоборот – Хэмиш на нее? Она вспомнила, как он признался, что подумывает о женитьбе. Отравленной стрелой пронзила сердце мысль о том, что, возможно, он сидит сейчас где-то с женщиной, которая подходит ему во всех отношениях. Я не смогу конкурировать с полноценной, здоровой соперницей, думала Бренда. Вот сижу здесь и жду его возвращения, чтобы он помог мне подняться в спальню. Без него я совсем беспомощна. Но я не учла, что он может потерять счет времени, сидя в компании с женщиной, более пригодной на роль жены священника.
В одиннадцатом часу, когда Хэмиш наконец-то прошел в гостиную, Бренда не отрываясь, смотрела в телевизор, чтобы не взглянуть на него.
– Привет, – сказал Хэмиш так живо, словно дело происходит утром и он, свежий и веселый, готов начать новый день. Однако, присев на подлокотник дивана рядом с ее креслом, он устало выдохнул: – Ох-хо-хо…
Бренда подняла глаза, чтобы увидеть, чем вызван такой тяжкий вздох. А он сморщился, но потом ухмыльнулся.
– Куча забот. Извините, что припозднился. Служба.
Бренда готова была сорвать на нем свое настроение. Но вид его едва не развеселил ее: ну никак не похож он на замотанного делами прихода священника. На футболке пятна высохшего пота, шорты измяты, кроссовки в травяной зелени, зато длинные мускулистые ноги, покрытые светлым пушком, так и хочется потрогать. Волосы бронзового цвета падают на лоб беспорядочными прядями. Глаза голубые и сияющие, задорно смотрят на нее. И все его тело, здоровое и сильное, так и притягивает, так и манит…
Бренда резко отвернулась. Ее охватило желание, ранее незнакомое и настолько сильное, что она едва не задохнулась. Она слышала о таких вещах, но сама никогда не испытывала ничего подобного.
– Бренда. Бренда! – Его баритон был низким и встревоженным. А когда она пришла в себя, он сидел перед ней на корточках, держась за ручки ее кресла. – Вам больно?
Девушка все еще боролась с всепоглощающим чувством, утопая во взгляде его голубых глаз. Это лицо, с прямым носом, четко очерченными скулами и губами, сейчас приоткрытыми, просто создано для того, чтобы обольщать и соблазнять. Неужели Хэмиш не видит, как действует на нее? Как реагирует на него ее тело?
В ответ на его вопрос Бренда отрицательно замотала головой.
Вряд ли сознавая, что делает, она протянула руку, легко прикоснулась к его правой щеке. Едва проросшая щетина уже чувствовалась на ощупь. Двигаясь вверх, рука ее погладила сначала висок, потом погрузилась в жесткие густые волосы, слегка взлохмаченные, которые давно пора бы подровнять. Потом рука, словно по собственной воле, опустилась на затылок и надавила – чуть-чуть, всего лишь, чтобы придвинуть его лицо поближе.
Она чувствовала, что губы его будут прохладными и мягкими. Знала, что они будут покусывать ее губы. Знала, что этот поцелуй усилит вожделение, – так оно все и случилось.
Но она не могла предвидеть, что, когда он возьмет ее лицо в свои руки, как в чашу, а его губы овладеют ее ртом, она почувствует себя потрясенной и беспомощной. Ничего такого не бывало с ней раньше, и она была не готова к чувственному натиску Хэмиша Чандлера.
Невольно ее левая, здоровая рука обвилась вокруг его шеи, пальцы распластались веером по его спине, по твердым, гладким мускулам, которые так приятно было ощущать сквозь кожу. Потом пальцы скользнули по его плечу, по жестким буграм бицепсов, поползли вверх по шее. И везде ее рука чувствовала сдержанную силу его мускулов, нежность и страсть.
И еще она ясно ощущала его мужеское желание. Рот его впивался в ее губы снова и снова, рука прижималась к ребрам, а большой палец скользнул по соску. Ее тело на все отвечало радостной взаимностью.
Никогда еще она не испытывала такого пьянящего ощущения. Не представляла себе, что такое вообще может быть. Ей только хотелось, чтобы это чудо никогда не кончалось.
Хэмиш первым прервал поцелуй.
– Не надо, – прошептал он, слегка отстраняясь, но все еще держа ее лицо в своих руках.
Но вот он нежно разжал их, позволив ей откинуться на спинку инвалидного кресла. Страсть, желание были написаны у него на лице, и все же он отпустил ее, коротко мотнув головой, что означало «нет».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36