Заметив на рукаве кровь, Кул пошел в ванную смыть её. Внезапно он вспомнил о сломанном замке на входной двери и вернулся. Старательно обходя мертвое тело, придвинул к двери маленький столик к двери, а затем для надежности подпер его креслом. Теперь, казалось, дверь надежно заперта. Он подергал за ручку - дверь не поддавалась. Теперь никто не сможет к нему войти незаметно.
Некоторое время он наблюдал за улицей, потом вернулся в ванную и принял душ. Горячая вода, затем холодная сняли усталость, Кул почувствовал себя бодрее. Дверь в ванную он не закрывал, чтобы слышать телефонный звонок, однако телефон молчал.
В восемь утра он оделся и упаковал чемодан, между прочими вещами сунув комплект для пляжа. Тут ему померещилось, что кто-то ломится в квартиру. Эти попытки явно начали предпринимать гораздо раньше, чем он что-то услышал. Кул замер, склонившись над чемоданом, и услышал едва уловимый скрежет ножек кресла и стола, медленно и осторожно отодвигаемых от двери. Его охватила паника.
Может быть, это вернулась Серафина?
- Кто там? - окликнул он.
Скрежет затих. Он опустил крышку чемодана и поспешил из спальни. Дверь была приоткрыта дюйма на три, мебель, которой он её подпер, отодвинута. Ему показалось, что он увидел руку, державшуюся за край дверного косяка и мгновенно исчезнувшую, но он не был вполне уверен.
Никто не ответил. С лестничной клетки не доносилось ни звука. Он отодвинул стол и кресло и вышел в коридор. Там никого не было видно. Кул немного постоял, озадаченный и встревоженный. Кто-то пытался потихоньку проскользнуть к нему в квартиру; кто-то не подозревавший, что Кул остался там наедине с трупом Рамона. Это не могла быть Серафина, у той не было нужды проделывать такие трюки. К тому же она не могла так быстро вернуться. Или все же она? Может, она далеко и не уходила. Может быть, просто дожидалась поблизости?
Но почему? Никаких оснований для этого не было, и он выкинул Серафину из головы. Должно быть, это кто-то еще, знавший, что здесь произошло. Возможно, Рамон действовал не один; он совсем забыл спросить об этом Серафину. Вероятно, Рамон приехал сюда с напарником. И тот, зная, что Рамон вошел в здание несколько часов назад, забеспокоился.
Кула эта мысль тоже встревожила. Отсюда, из коридора, он притворил дверь, оставив только щель. Сквозь эту щель была видно часть гостиной. Не слишком большая, но вполне достаточная, чтобы разглядеть руку мертвеца со скрюченными пальцами и подсыхающий край кровавой лужи.
Он протиснулся назад в квартиру. Теперь об этом знал кто-то еще, кроме них с Серафиной. И снова он задумался о девушке. Он ничего о ней не знал. Все, что она рассказала, могло быть ложью. Но если это так, то все случившееся теряло всякий смысл.
Кул склонился над телом. Лицо мертвеца казалось по-своему красивым, хотя немного грубоватым. Кожа уже заледенела. В массивном перстне на левой руке сверкал рубин. Обручальное кольцо, - решил Кул и подумал, далеко ли отсюда его жена, знала ли она, что муж её был наемным убийцей и сейчас лежит мертвый здесь, в городе, о котором она, вероятно, даже не слышала. Затем он начал быстро, но тщательно исследовать карманы Рамона. Нашел кольцо для ключей, небольшую дубинку, ещё один нож, несколько серебряных монет и гватемальские банкноты - шестьдесят кетсалей - вперемешку с мелкими американскими купюрами.
Он сунул все обратно, решив, что во всяком случае Серафима не солгала, что они прибыли из Гватемалы. Отвернув борт пальто, во внутреннем кармане он нашел бумажник. Паспорт был испещрен печатями и визами. Рамон Гомес. С фотографии смотрело лицо мертвеца.
Кул хотел было забрать паспорт, но потом положил обратно. Испанского он не знал и из бумаг мало что смог понять.
Потом, отчаянно вспотев, взвалил тяжелое негнущееся тело на плечо, собираясь вынести его из квартиры. Средь бела дня это было нелегко. Далеко с ним уйти он не мог, но хотя бы вынести из дома и то лучше, чем оставлять на ковре в своей гостиной. Вынести, скажем, на пожарную лестницу. Если его найдут там, никто не смог бы найти связь с ним, с Кулом. Во всяком случае, не сразу.
Коридор в кухню оказался слишком узок, ноги мертвеца царапали по стенам, а потом зацепились за дверь ванной, так что Кул едва устоял на ногах. И тут зазвонил телефон.
Кул замер.
Телефон зазвонил снова.
Весь мокрый от пота, Кул опустил тело, и голова Рамона глухо стукнула о пол. Споткнувшись о раскинутые ноги, он добрался до телефона только после четвертого звонка.
- Алло!
В ухо ворвался далекий шум, затем голос телефонистки:
- Минуточку, пожалуйста. Соединяю с Гватемалой...
Кул ждал, обливаясь холодным потом и косясь на входную дверь. Из трубки доносился треск и чьи-то голоса. Он прижал трубку к правому уху и, достав носовой платок, вытер лицо и рот.
- Мистер Тиссон? - спросила телефонистка.
- Я звоню Джорджу Тиссону, американскому послу, - сказал Кул.
- Да, я знаю. Минуточку.
Удивительно отчетливо и громко хлынул поток испанских слов. Мужской голос говорил резко и властно, но, поскольку язык был испанский, Кул позволил себе немного расслабиться. Внезапно в трубке все стихло.
- Девушка, - окликнул Кул.
- Минутку.
На его часах была почти половина девятого. Он думал о Гедеоне, думал об Элис. О том, что сделал с ней, наверное, сто лет назад. И продолжал вслушиваться в гудевшую трубку. Тут мужской голос произнес:
- Алло! Алло!
- Мистер Тиссон?
- Это Вашингтон?
- Нет, - поспешил ответить Кул. - Послушайте, мистер Тиссон, я звоню из Филадельфии. Я - Питер Кул, брат Гедеона Кула.
- Это не Вашингтон?
- Нет, я же говорю...
- Я пытался связаться с Вашингтоном, - голос Тиссона звучал огорченно, но бесконечно терпеливо. - Кто вы? И что вам нужно?
- Я - Питер Кул. Звоню по поводу моего брата Гедеона Кула. Он там у вас в тюрьме.
- Кто?
- Гедеон Кул. Вы меня слышите?
- Вполне прилично. Но я ничего не могу сделать.
- Что вы хотите сказать?
- Гедеон Кул в руках местных властей. Его обвиняют в тяжком преступлении. Вы говорите, вы его брат?
- Да.
- Я ничего не могу сделать. Его обвиняют в убийстве.
- Вы видели его после ареста?
Последовала пауза.
- Нет, не видел.
- Но почему?
- Ну, я... вам не понять.
- У него есть адвокат?
- Не могу сказать. Довольно трудно, понимаете...
- Что вы сделали, чтобы ему помочь? Когда будет суд?
- Я не вполне уверен, что он будет. - Голос посла был холоден и отстранен. - Здесь все иначе, мистер Кул. Конечно, ваш брат - американский гражданин, но он нарушил местные законы. И, разумеется, убийство здесь наказывают так же строго, как у нас.
- Вы хотите сказать, что у Гедеона нет никаких гражданских прав?
- Никто вам этого не скажет.
- Значит, вы ничего не собираетесь делать?
- Мы сделали все, что могли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45