- Я ищу тебя по всему поселку, - сказал запыхавшийся Борис.
- А мы ищем Валерия.
- Зачем?
- Чтобы узнать, как он переправляется через горные реки.
Сосновский вытаращил глаза.
- Да он сейчас через собственную кровать не переправится. Набрался как бегемот.
- Валерий?
- Кто ж еще!
- Где он?
- Дома. В спальне.
- Ты уверен?
- Еще бы. Он обложил меня такой руганью...
- Убедительно, - заметил Кушнарев.
- Реальнее, чем мистика со следами, - согласился Мазин с облегчением.
- Какими следами?
- Видишь? Уперлись в обрыв. А мы - в следы. Что скажешь?
- На самом берегу снега нет. Он спустился и вернулся берегом.
- Просто, как колумбово яйцо. Хотя спускаться крутовато, да и зачем?
- Спросишь у этого психа сам. Я с ним больше не имею никакого дела.
- Так обругал?
- Было...
- Через дверь обругал?
- Игорь, не поддавайся лунному гипнозу. Я видел его, даже пощупать мог, но чересчур несло сивухой. Парень так проспиртовался, что возле него курить опасно. Хоть табличку на трех языках вешай: "Ноу смокинг!"
- Почему он ушел из хижины? Он был здесь недавно.
- Я знаю. Он сказал.
- Что?
- Полностью процитировать не могу, но, исключив нецензурные выражения, приблизительно так: убирайтесь, прокурор, я не в настроении и сильно пьян. И готов отстаивать свое одиночество вплоть до применения физической силы. В хижине мне... забыл точные слова... Смысл - не нравится. Поэтому он пришел домой, и из спальни его никто не вытащит.
- Ясно. Побеседовать с ним не удастся. Остаемся на точке замерзания. Зачем ты искал меня?
- Не понимаешь? Нырнул и исчез. Я беспокоился о тебе.
- Борис, я тронут. Предлагаю вернуться маршрутом Валерия. Пойдемте вдоль речки.
Мазин не хитрил, он не собирался осматривать берег. И он не знал, что увидят они всего в ста метрах от места, где оборвались следы, ему и в голову не приходило, кого они увидят.
На отмели под обрывом в напряженной позе изготовившегося к старту бегуна лежал человек. Голова его находилась в реке, шапку снесло, и почти успокоившаяся вода скользила по редко поросшему черепу, а согнутая нога в новом резиновом сапоге ярко блестела в лунном свете. Другая нога, разутая, в носке домашней вязки, зацепилась за выступивший из песка камень.
Секунду или минуту все молчали.
- Демьяныч? - спросил Сосновский.
Мазин спустился по скользкому склону, придерживаясь за обнаженные, мокрые и холодные корни. Непромерзшая глина предательски уходила из-под ног, но он не упал. Он подошел к трупу и глянул в его лицо. На отмели лежал мертвый пасечник.
Следом скатился Борис и остановился, стряхивая комья грязи с колена.
- Я ошеломлен, Игорь... Кто его сюда?.. Как?..
Мазин не ответил. Все, что с трудом выкапывал он из хаотического нагромождения несопоставимых фактов, оказалось ненужным, ошибочным. Он испытывал чувство человека, сбитого с ног неотразимым ударом, хотя и стоял, и внешне спокойно рассматривал залитый холодным, издевательским светом труп, похожий на перевернутую скульптуру спортсмена, какие любили устанавливать в парках культуры двадцать-тридцать лет назад.
"Предположим, он пришел в хижину повидать Валерия. Не застал его... Пошел и бросился в реку? Глупо. Пойти и броситься в реку мог любой, кроме Демьяныча. И бросить в реку могли любого, кроме него! Так ты думал. И вот смотри, пожалуйста. Он лежит рядом. Мертвый!"
Игорь Николаевич вобрал глубоко воздух. Нужно было выходить из нокаута. Раз! Два!.. Пять... Семь... Пора вставать!
- Сними-ка с него сапог, Борис. Прежде всего нужно установить идентичность следов. Они исчезнут вместе со снегом, как только появится солнце. А труп никуда не денется. Вода падает, да и что мы поймем без экспертизы! Синяки могут быть и от ударов об камни, его несло по течению.
На бледном, застывшем в ледяной воде лице пасечника выделялись темные пятна. След удара был заметен и на затылке, но от чего наступила смерть от ударов, или старик захлебнулся, или от того и другого вместе, или по третьей, неизвестной причине - гадать не стоило, требовалась экспертиза. Заняться нужно было тем, что вело к фактам.
Сосновский наклонился и потянул за каблук. Сапог легко скользнул по ноге. Он перевернул его и вылил воду. Стало понятно, почему другая нога оказалась разутой.
- Второй смыло. Сапоги номера на два больше.
- Вижу. Неудачный подарок. Старик это сразу заметил и не захотел примерять при тебе. Помнишь?
- Деликатный был мужик.
Они поднялись на луг. Появились легкие, прозрачные облака. Ветерок гнал их навстречу лунному диску, но казалось, что сама луна заспешила, прорезая и расталкивая облака, чтобы укрыться за ближайшей горой.
Найдя особенно четкий след, Мазин приложил носок к передней его части и опустил сапог. Подошва совпала с углублением в снегу. Игорь Николаевич надавил, прижимая сапог к земле, потом поднял. След не деформировался. Все углубления совпали с выступами.
- Как в аптеке! - обрадовался Борис. - Это он шел от хижины к обрыву.
Кушнарев наблюдал за ними, скрестив руки на груди.
- А дальше?
- Дальше очутился в реке.
- Вот именно: очутился.
- Причины смерти будут установлены, пока же я склоняюсь к самоубийству. Он шел один.
- Демьяныч гораздо меньше, чем Валерий, походил на человека, склонного к самоуничтожению, - сказал Мазин, к которому постепенно возвращались здравый смысл и логика.
- Ты видишь...
- Вижу одно. Если тут произошло самоубийство, то оно напоминает любовную драму девятнадцатого века.
- Ну, скажешь!
- Посмотри сам. "Графиня с изменившимся лицом бежит к пруду". Вспомни рост Демьяныча и сравни со следами. Это же следы бегущего человека! Характернейший нажим на носки.
- Поищем причину.
- Смертельно пьян и ничего не соображал?
- В рот не брал, даже по праздникам.
- И бутылка в хижине полная. Пил, видимо, Валерий один. Второй вариант: сошел с ума. Внезапное помешательство.
- Теоретически не исключено. Отчего? Сознайся, у тебя мелькала мысль, что Демьяныч убийца?
- Мелькала, - признал Мазин коротко.
- Но ты ее отверг? Он не похож на убийцу.
- На графиню, обуреваемую страстями, еще меньше.
- Далась тебе графиня! Как могли его убить, если это не самоубийство? Кто-то позвал с берега, старик поспешил туда и получил камнем по голове.
- Масса возражений. Как убийца пробрался на берег, не оставив следов? Как он должен был вопить, чтобы его услышали в хижине! Откуда он знал, что старик там в одиночестве?
- Мы не подумали о несчастном случае.
- Вам пора подумать об отдыхе, - вмешался Кушнарев. - Не пренебрегайте вековой мудростью. Утренние мысли - лучшие мысли.
- Ночь же - время ошибок, - согласился Мазин.
- Что подтверждается статистикой преступлений, - присоединился Борис. - Коллектив всегда прав. Отбой до рассвета?
- Я, пожалуй, останусь здесь, - сказал Мазин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41