Потому что теперь она не могла различить, где заканчиваются ее мечты, а где начинается реальность.
Ты не любишь его.
Оторвавшись от девушки, Цезарь встал с дивана и начал одеваться.
– Сегодня вечером я улетаю в Рим, – тихо сказал он.
– Но ты же прилетел всего несколько дней назад!
Он повернулся к ней и удовлетворенно улыбнулся.
– Я должен был в последний раз взглянуть на цифры и дать последние советы Руперту, прежде чем передать компанию обратно вашей семье.
Так значит, он приехал ради компании, а не ради нее. Только не ради нее.
– Компания успешно выходит из кризиса, – тем временем продолжал Цезарь. – Этому способствовали новая тактика и недавно открытая фабрика. Результаты превзошли все мои, даже самые смелые, ожидания.
Он говорил с ней тоном заботливого врача, который только что поставил своему пациенту смертельный диагноз.
Сорше хотелось схватить Цезаря за плечи и потрясти. И закричать во все горло от обрушившейся на нее боли.
К черту компанию, а как же мы?
Но что-то в его глазах не позволило ей задать этот самый для нее на данный момент важный вопрос.
– Ты уезжаешь навсегда? Ведь так, Цезарь? – хрипло спросила девушка, изо всех сил стараясь сдержать слезы, вот-вот готовые хлынуть из глаз.
– Ты знала, что рано или поздно это время наступит.
Конечно, она знала.
– И куда ты теперь?
– Я еду домой в Паникале. Хочу сам собрать урожай в этом году.
Что-то в его голосе заставило сердце Сорши болезненно сжаться.
– Ты говоришь так, будто хочешь там остаться, – тихо прошептала она.
– Да, это так и есть. Разве не этого хочет каждый человек, Сорша? Я мечтаю о своей семье… думаю, ты хочешь того же.
В его глазах девушка видела уверенность в будущем.
Будущем, в котором ей нет места. Это был конец.
Сорша с трудом подавила в себе нарастающее ощущение ужасной потери.
– Когда ты улетаешь? – спросила девушка.
Несмотря на то что его сердце невольно замерло при этом вопросе, лицо Цезаря по-прежнему оставалось безразличным.
Какая ирония судьбы. Сколько раз он вот так прощался со своей очередной любовницей, слыша ее слезы и мольбы остаться. И вот сейчас он прощается с Соршей, а она спокойно стоит перед ним.
– В восемь часов, – с горькой усмешкой ответил Цезарь. Подняв руку, он взглянул на часы. – Думаю, сейчас уже пора пойти попрощаться со всеми.
– Попрощаться? – Сорша вежливо улыбнулась. Следующий вопрос она постаралась задать с изрядной долей юмора и кокетства. – Хочешь, я тоже приду и помашу тебе на прощанье?
Сорша Вейтакер, должно быть, действительно была его Немезидой, если могла так спокойно относиться к тому, что он навсегда от нее уезжает.
Будь проклята ее холодная, бесчувственная улыбка! Будь проклята она сама!
Развернувшись, Цезарь быстро подошел к девушке и, резко притянув ее к себе, прижал к своей напряженной плоти. Его возбуждение с быстротой молнии передалось изумленной Сорше. Ее глаза расширились от нарастающей страсти.
Быстро расстегнув молнию на брюках, Цезарь приподнял девушку и опустил на себя, вонзившись в нее так глубоко, как никогда прежде.
– В этом нет никакой необходимости, – хрипло ответил он. Его бедра пришли в движение. – Потому что я хочу запомнить тебя такой, какая ты сейчас… здесь… в моих руках.
Когда ее окатила жаркая волна, Сорша была на грани безумия. Но девушка была рада, потому что это позволило ей притвориться, будто крик, вырвавшийся из ее уст, был криком удовольствия, а не боли.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Что с тобой, дорогая?
Поставив чашку с кофе на стол, Сорша взглянула на сидевшую напротив нее мать.
– Со мной? Со мной все в порядке, – с улыбкой ответила она, стараясь не замечать острую боль в сердце. – А почему должно быть что-то не так?
Вирджиния Вейтакер встала и, взяв в руки фарфоровый чайник, налила себе еще немного горячего чая, не забыв положить маленькую дольку лимона.
– Твой внешний вид как раз говорит о том, что у тебя что-то случилось, – спокойно заметила она.
Зная, что лучший способ переспорить мать, это игнорировать ее вопросы, Сорша со спокойной улыбкой снова взяла чашку и сделала большой глоток.
– Наверное, это последствия моей недолгой карьеры фотомодели, – с легким юмором ответила она.
– А может быть, это из-за того, что уехал Цезарь ди Арканджело? – с завидной проницательностью спросила миссис Вейтакер.
При одном упоминании имени Цезаря перед мысленным взором Сорши предстало его смуглое лицо. Девушка помнила о мужчине днем и ночью и не могла о нем забыть, как ни старалась.
В тот день, когда они прощались, он лишь легонько поцеловал ее в щеку и, бросив на нее последний холодный взгляд, сел в свой спортивный автомобиль и укатил прочь.
– Цезарь очень понравился нашим рабочим, – доверительным тоном сообщил Руперт.
Боль Сорши была все еще слишком сильной, а эти слова только еще больше бередили ее рану.
Тот факт, что все люди считали Цезаря необыкновенным человеком, усиливал сомнения девушки в том, что она с ним правильно поступила.
Чувство потери было настолько сильным, что Сорша теперь даже не была уверена, что сможет, как раньше, работать в компании.
Конечно, девушка не могла сразу же уехать из города. Ее квартира сдавалась в аренду и должна была освободиться не раньше конца года. Но, так или иначе, Сорша собиралась уехать. Туда, где бы ее никто не знал. Где бы она смогла каким-нибудь способом заглушить свою боль.
– Ты что, хочешь все так и оставить, просто позабыв о нем со временем? – ворвался в мысли Сорши голос миссис Вейтакер.
Девушка попыталась дрожащей рукой поставить чашку на стол, но она со звоном стукнулась о поверхность, и из нее выплеснулось немного кофе.
– Ты… ты знала? Ты знала, что я встречаюсь с Цезарем?
– Ну, Сорша, конечно, я все знала, – вздохнула миссис Вейтакер. – Об этом все знали. На твоем лице было все так отчетливо написано. Даже при том, что ты старалась тщательно скрывать свои чувства.
Зачем же тогда были потрачены все эти усилия? Все ее попытки скрыть их отношения с Цезарем оказались совершенно напрасными, потому что, оказывается, ее мысли и чувства не были тайной для посторонних людей! А в итоге проиграла именно она, упустив возможность проводить с Цезарем долгие ночи.
– Похоже, из меня не получилось хорошего конспиратора, – хрипло прошептала девушка, почувствовав в горле соленый привкус слез.
– Ты его любишь?
– Нет.
– Да, Сорша. Ты – безнадежная лгунья, – печально вздохнула миссис Вейтакер.
– Мама, я его не люблю. Просто я немного… увлеклась, – быстро возразила девушка. – Да, у нас были определенные отношения, и нам было очень хорошо вместе. Но я не та женщина, которая нужна Цезарю. Он хочет, чтобы его женщина была послушной и во всем с ним соглашалась, в то время как я… – Сорша запнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Ты не любишь его.
Оторвавшись от девушки, Цезарь встал с дивана и начал одеваться.
– Сегодня вечером я улетаю в Рим, – тихо сказал он.
– Но ты же прилетел всего несколько дней назад!
Он повернулся к ней и удовлетворенно улыбнулся.
– Я должен был в последний раз взглянуть на цифры и дать последние советы Руперту, прежде чем передать компанию обратно вашей семье.
Так значит, он приехал ради компании, а не ради нее. Только не ради нее.
– Компания успешно выходит из кризиса, – тем временем продолжал Цезарь. – Этому способствовали новая тактика и недавно открытая фабрика. Результаты превзошли все мои, даже самые смелые, ожидания.
Он говорил с ней тоном заботливого врача, который только что поставил своему пациенту смертельный диагноз.
Сорше хотелось схватить Цезаря за плечи и потрясти. И закричать во все горло от обрушившейся на нее боли.
К черту компанию, а как же мы?
Но что-то в его глазах не позволило ей задать этот самый для нее на данный момент важный вопрос.
– Ты уезжаешь навсегда? Ведь так, Цезарь? – хрипло спросила девушка, изо всех сил стараясь сдержать слезы, вот-вот готовые хлынуть из глаз.
– Ты знала, что рано или поздно это время наступит.
Конечно, она знала.
– И куда ты теперь?
– Я еду домой в Паникале. Хочу сам собрать урожай в этом году.
Что-то в его голосе заставило сердце Сорши болезненно сжаться.
– Ты говоришь так, будто хочешь там остаться, – тихо прошептала она.
– Да, это так и есть. Разве не этого хочет каждый человек, Сорша? Я мечтаю о своей семье… думаю, ты хочешь того же.
В его глазах девушка видела уверенность в будущем.
Будущем, в котором ей нет места. Это был конец.
Сорша с трудом подавила в себе нарастающее ощущение ужасной потери.
– Когда ты улетаешь? – спросила девушка.
Несмотря на то что его сердце невольно замерло при этом вопросе, лицо Цезаря по-прежнему оставалось безразличным.
Какая ирония судьбы. Сколько раз он вот так прощался со своей очередной любовницей, слыша ее слезы и мольбы остаться. И вот сейчас он прощается с Соршей, а она спокойно стоит перед ним.
– В восемь часов, – с горькой усмешкой ответил Цезарь. Подняв руку, он взглянул на часы. – Думаю, сейчас уже пора пойти попрощаться со всеми.
– Попрощаться? – Сорша вежливо улыбнулась. Следующий вопрос она постаралась задать с изрядной долей юмора и кокетства. – Хочешь, я тоже приду и помашу тебе на прощанье?
Сорша Вейтакер, должно быть, действительно была его Немезидой, если могла так спокойно относиться к тому, что он навсегда от нее уезжает.
Будь проклята ее холодная, бесчувственная улыбка! Будь проклята она сама!
Развернувшись, Цезарь быстро подошел к девушке и, резко притянув ее к себе, прижал к своей напряженной плоти. Его возбуждение с быстротой молнии передалось изумленной Сорше. Ее глаза расширились от нарастающей страсти.
Быстро расстегнув молнию на брюках, Цезарь приподнял девушку и опустил на себя, вонзившись в нее так глубоко, как никогда прежде.
– В этом нет никакой необходимости, – хрипло ответил он. Его бедра пришли в движение. – Потому что я хочу запомнить тебя такой, какая ты сейчас… здесь… в моих руках.
Когда ее окатила жаркая волна, Сорша была на грани безумия. Но девушка была рада, потому что это позволило ей притвориться, будто крик, вырвавшийся из ее уст, был криком удовольствия, а не боли.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
– Что с тобой, дорогая?
Поставив чашку с кофе на стол, Сорша взглянула на сидевшую напротив нее мать.
– Со мной? Со мной все в порядке, – с улыбкой ответила она, стараясь не замечать острую боль в сердце. – А почему должно быть что-то не так?
Вирджиния Вейтакер встала и, взяв в руки фарфоровый чайник, налила себе еще немного горячего чая, не забыв положить маленькую дольку лимона.
– Твой внешний вид как раз говорит о том, что у тебя что-то случилось, – спокойно заметила она.
Зная, что лучший способ переспорить мать, это игнорировать ее вопросы, Сорша со спокойной улыбкой снова взяла чашку и сделала большой глоток.
– Наверное, это последствия моей недолгой карьеры фотомодели, – с легким юмором ответила она.
– А может быть, это из-за того, что уехал Цезарь ди Арканджело? – с завидной проницательностью спросила миссис Вейтакер.
При одном упоминании имени Цезаря перед мысленным взором Сорши предстало его смуглое лицо. Девушка помнила о мужчине днем и ночью и не могла о нем забыть, как ни старалась.
В тот день, когда они прощались, он лишь легонько поцеловал ее в щеку и, бросив на нее последний холодный взгляд, сел в свой спортивный автомобиль и укатил прочь.
– Цезарь очень понравился нашим рабочим, – доверительным тоном сообщил Руперт.
Боль Сорши была все еще слишком сильной, а эти слова только еще больше бередили ее рану.
Тот факт, что все люди считали Цезаря необыкновенным человеком, усиливал сомнения девушки в том, что она с ним правильно поступила.
Чувство потери было настолько сильным, что Сорша теперь даже не была уверена, что сможет, как раньше, работать в компании.
Конечно, девушка не могла сразу же уехать из города. Ее квартира сдавалась в аренду и должна была освободиться не раньше конца года. Но, так или иначе, Сорша собиралась уехать. Туда, где бы ее никто не знал. Где бы она смогла каким-нибудь способом заглушить свою боль.
– Ты что, хочешь все так и оставить, просто позабыв о нем со временем? – ворвался в мысли Сорши голос миссис Вейтакер.
Девушка попыталась дрожащей рукой поставить чашку на стол, но она со звоном стукнулась о поверхность, и из нее выплеснулось немного кофе.
– Ты… ты знала? Ты знала, что я встречаюсь с Цезарем?
– Ну, Сорша, конечно, я все знала, – вздохнула миссис Вейтакер. – Об этом все знали. На твоем лице было все так отчетливо написано. Даже при том, что ты старалась тщательно скрывать свои чувства.
Зачем же тогда были потрачены все эти усилия? Все ее попытки скрыть их отношения с Цезарем оказались совершенно напрасными, потому что, оказывается, ее мысли и чувства не были тайной для посторонних людей! А в итоге проиграла именно она, упустив возможность проводить с Цезарем долгие ночи.
– Похоже, из меня не получилось хорошего конспиратора, – хрипло прошептала девушка, почувствовав в горле соленый привкус слез.
– Ты его любишь?
– Нет.
– Да, Сорша. Ты – безнадежная лгунья, – печально вздохнула миссис Вейтакер.
– Мама, я его не люблю. Просто я немного… увлеклась, – быстро возразила девушка. – Да, у нас были определенные отношения, и нам было очень хорошо вместе. Но я не та женщина, которая нужна Цезарю. Он хочет, чтобы его женщина была послушной и во всем с ним соглашалась, в то время как я… – Сорша запнулась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27