Дескать, все это для усыновления и иного устройства сироток добрыми забугорными тетями и дядями.
По большому счету, если смотреть без иллюзорных розовых очков, - это тактика волка в овечьей шкуре. Вспомним, Гитлер тоже приказал вывозить с оккупированных территорий детей. Их использовали не только как рабочую силу в детских концлагерях. Цель была более дальновидной: дети - будущее нации и государства. Чем их больше, тем крепче власть, опирающаяся на них.
Вероника К, не вымышленное лицо. Но вместе с тем это и не совсем та Вероника, с которой мне как корреспонденту "Опасной ставки" довелось познакомиться на столичном Ярославском вокзале и которая в качестве суррогатной матери летала в Штаты. Это образ собирательный, как и все остальные в повествовании. Вместе с тем все они - подлинные люди. О некоторых из них в своих сюжетах рассказывал и тележурналист Владимир Познер. Он, кстати, тоже сохранил инкогнито своих героинь. Потому не будем отходить от этого правила. По большому счету все они легко вписываются в одну емкую словесную формулу: я - жертва.
- История не для слабонервных, но на сенсацию не тянет, - подвел итог корреспондент, когда Вероника закончила свою исповедь.
- Как не тянет?
- Очень просто. Все похоже на лихо закрученный триллер, который можно было где-то прочитать... Без документов, подтверждающих все это, не тянет.
- А с документами?
- Тогда совсем другое дело. При наличии документов и разговор будет иной. Но, как я понял, их у вас нет?
- Есть.
- Покажите.
- Если их нет с собой? - заюлила Вероника.
- Тогда, как я уже сказал, это всего лишь неплохой триллер или материал для детективчика, а вы - хороший рассказчик. Кто, кстати, его написал?
- Не верите мне, значит?
- Ни единому слову, пока не будет документов.
- А какого тогда черта я тут почти два часа распиналась...
- Можно было и покороче.
- Денег, значит, не заплатите?
- Нет.
- А если документы все же есть?
- Заплатим, но после ознакомления с ними.
- Понимаете, я не ношу их с собой. Мало ли что может случиться. А так они в надежном месте, у моей знакомой.
- Опасаетесь, что документы отберет тот же Саша?
- Он не тот человек. Андрей? Этот - да. В случае чего он убьет и глазом не моргнет.
- Тогда вам надо поспешить с их опубликованием. Огласка станет как бы иммунитетом. Это сейчас вас можно убрать, и никто не хватится. Был человек и пропал, скажем, без вести. До настоящей причины вряд ли кто и когда докопается. Убрав же обозначившийся источник распространения, мафиози тем самым как бы подтвердят подлинность всех этих событий. На это они никогд не пойдут.
- Ладно, пишите телефон. Скажите - от меня, что пришли за черным пакетом. Моя знакомая вам его отдаст.
Корреспондент записал.
- Теперь - деньги.
- За что, если нет бумаг?
- Вы же заберете документы потом, а за рассказ заплатите сейчас. Разве этого мало?
- Как же все это похоже на складную байку. По отношению к носителю такой информации давно бы должны были предпринять меры, чтобы он замолчал, навсегда замолчал. Иначе он просто может сорвать такой колоссальный бизнес. А этого допустить нельзя. Вы же пребываете в добром здравии, беседуете со мной, цену за информацию набиваете. Не странно ли все это? Ведь как сейчас у "новых русских": нет человека, нет и проблемы?!
- Вы это серьезно?
- Да.
- Тогда мне лучше уехать, скрыться?
- Было бы благоразумнее.
- Понимаете, у меня даже на дорогу нет денег.
- Понимаю, но и вы меня поймите. Без документов...
- Но я дала телефон.
- Давайте так, из рук в руки: вы - документы, а я - деньги.
- Ладно, завтра. - Вероника решила взять тайм-аут, ситуацию надо было осмыслить. - Ну а хоть на ужин-то можете дать? Я верну.
Корреспондент протянул двадцать тысяч.
Утром они встретились.
- Вот, - женщина протянула черный пакет. - Документы. Давайте деньги.
- Один момент. - Корреспондент открыл конверт.
Из него на сиденье машины выпали несколько цветных фотографий. Вероника взяла одну из них. На ней и в самом деле она. - в чистейшем белом свитере стояла у какого-то супермаркета.
Это в Батен-Руж, - пояснила она, - когда по моей просьбе меня сфотографировала наша переводчица.
Это в вашингтонской квартире, - комментировала дальше. - Здесь я познакомилась с Леной...
Это роды. А вот мой сыночек...
Судя даже только по фотографиям, можно было уже сделать вывод, что эта женщина ничего не придумала. Все это на самом деле произошло с ней. Но были и другие документы, подтверждающие ее исповедь, например, билет на самолет из Вашингтона в Москву на ее имя...
- Ну что, теперь деньги будут?
- Будут. Но вам надо выполнить маленькую формальность: написать расписку.
Сделка свершилась. Вербовщица-продавщица получила оговоренную сумму денег. Но, как выяснилось позже, закономерный итог был достигнут только одной из договаривавшихся сторон. Вторая изначально уже имела намерение к продолжению торга, и не только.
На следующий день Вероника снова позвонила в редакцию:
- Верните мне документы.
- Извините, но мы у вас их купили.
- Я передумала.
- Тогда возвращайте деньги.
- Хорошо. Давайте встретимся, и я верну деньги, а вы - мой пакет.
В момент обратного обмена случилась какаято чертовщина.
- Вы задержаны за вымогательство! - Корреспондента с двух сторон подхватили крепкие ребята. - Уголовный розыск...
Коварный черный пакет перекочевал к оперативникам, став вешдрком, а деньги так и остались там, где были. Подобной изобретательности позавидовал бы и великий комбинатор. Он, если читатель помнит, предпочитал держаться подальше от представителей органов. Вероника переплюнула его. Она и милицию использовала для достижения своей цели.
А корреспонденту удалось доказать, что он не тот, за кого его принимают, только после длительной и довольно неприятной процедуры. Тогда видавшие и не такое доки из утро только развели руками:
- Это не наша епархия, тут не МВД, а МБ должно работать, с заграницей связано... Вымогательство, рэкет - это по нашей части... Жертва есть. Есть ее заявление... Извините, что так получилось. Кто знал?
- А с документами?
- Их придется вернуть. Женщина не в себе. - Оперативник дописал протокол и передвинул его ближе к корреспонденту: - Прочитайте и распишитесь.
- Извините, до есть же расписка?
- Да, ее придется приобщить к материалам дознания, чтобы закрыть, если, конечно, вы не будете возражать...
- А есть другой путь?
- Конечно, вы лично или ваша редакция вправе подать на нее в суд и затребовать возврат денег. Вот только я не уверен, что вы сумеете получить назад хотя бы рубль. Прикиньте сами, по своему общественному статусу она безработная. Так?
- Пожалуй, да. Последняя запись в ее трудовой книжке сделана около года назад. С тех пор постоянно не работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
По большому счету, если смотреть без иллюзорных розовых очков, - это тактика волка в овечьей шкуре. Вспомним, Гитлер тоже приказал вывозить с оккупированных территорий детей. Их использовали не только как рабочую силу в детских концлагерях. Цель была более дальновидной: дети - будущее нации и государства. Чем их больше, тем крепче власть, опирающаяся на них.
Вероника К, не вымышленное лицо. Но вместе с тем это и не совсем та Вероника, с которой мне как корреспонденту "Опасной ставки" довелось познакомиться на столичном Ярославском вокзале и которая в качестве суррогатной матери летала в Штаты. Это образ собирательный, как и все остальные в повествовании. Вместе с тем все они - подлинные люди. О некоторых из них в своих сюжетах рассказывал и тележурналист Владимир Познер. Он, кстати, тоже сохранил инкогнито своих героинь. Потому не будем отходить от этого правила. По большому счету все они легко вписываются в одну емкую словесную формулу: я - жертва.
- История не для слабонервных, но на сенсацию не тянет, - подвел итог корреспондент, когда Вероника закончила свою исповедь.
- Как не тянет?
- Очень просто. Все похоже на лихо закрученный триллер, который можно было где-то прочитать... Без документов, подтверждающих все это, не тянет.
- А с документами?
- Тогда совсем другое дело. При наличии документов и разговор будет иной. Но, как я понял, их у вас нет?
- Есть.
- Покажите.
- Если их нет с собой? - заюлила Вероника.
- Тогда, как я уже сказал, это всего лишь неплохой триллер или материал для детективчика, а вы - хороший рассказчик. Кто, кстати, его написал?
- Не верите мне, значит?
- Ни единому слову, пока не будет документов.
- А какого тогда черта я тут почти два часа распиналась...
- Можно было и покороче.
- Денег, значит, не заплатите?
- Нет.
- А если документы все же есть?
- Заплатим, но после ознакомления с ними.
- Понимаете, я не ношу их с собой. Мало ли что может случиться. А так они в надежном месте, у моей знакомой.
- Опасаетесь, что документы отберет тот же Саша?
- Он не тот человек. Андрей? Этот - да. В случае чего он убьет и глазом не моргнет.
- Тогда вам надо поспешить с их опубликованием. Огласка станет как бы иммунитетом. Это сейчас вас можно убрать, и никто не хватится. Был человек и пропал, скажем, без вести. До настоящей причины вряд ли кто и когда докопается. Убрав же обозначившийся источник распространения, мафиози тем самым как бы подтвердят подлинность всех этих событий. На это они никогд не пойдут.
- Ладно, пишите телефон. Скажите - от меня, что пришли за черным пакетом. Моя знакомая вам его отдаст.
Корреспондент записал.
- Теперь - деньги.
- За что, если нет бумаг?
- Вы же заберете документы потом, а за рассказ заплатите сейчас. Разве этого мало?
- Как же все это похоже на складную байку. По отношению к носителю такой информации давно бы должны были предпринять меры, чтобы он замолчал, навсегда замолчал. Иначе он просто может сорвать такой колоссальный бизнес. А этого допустить нельзя. Вы же пребываете в добром здравии, беседуете со мной, цену за информацию набиваете. Не странно ли все это? Ведь как сейчас у "новых русских": нет человека, нет и проблемы?!
- Вы это серьезно?
- Да.
- Тогда мне лучше уехать, скрыться?
- Было бы благоразумнее.
- Понимаете, у меня даже на дорогу нет денег.
- Понимаю, но и вы меня поймите. Без документов...
- Но я дала телефон.
- Давайте так, из рук в руки: вы - документы, а я - деньги.
- Ладно, завтра. - Вероника решила взять тайм-аут, ситуацию надо было осмыслить. - Ну а хоть на ужин-то можете дать? Я верну.
Корреспондент протянул двадцать тысяч.
Утром они встретились.
- Вот, - женщина протянула черный пакет. - Документы. Давайте деньги.
- Один момент. - Корреспондент открыл конверт.
Из него на сиденье машины выпали несколько цветных фотографий. Вероника взяла одну из них. На ней и в самом деле она. - в чистейшем белом свитере стояла у какого-то супермаркета.
Это в Батен-Руж, - пояснила она, - когда по моей просьбе меня сфотографировала наша переводчица.
Это в вашингтонской квартире, - комментировала дальше. - Здесь я познакомилась с Леной...
Это роды. А вот мой сыночек...
Судя даже только по фотографиям, можно было уже сделать вывод, что эта женщина ничего не придумала. Все это на самом деле произошло с ней. Но были и другие документы, подтверждающие ее исповедь, например, билет на самолет из Вашингтона в Москву на ее имя...
- Ну что, теперь деньги будут?
- Будут. Но вам надо выполнить маленькую формальность: написать расписку.
Сделка свершилась. Вербовщица-продавщица получила оговоренную сумму денег. Но, как выяснилось позже, закономерный итог был достигнут только одной из договаривавшихся сторон. Вторая изначально уже имела намерение к продолжению торга, и не только.
На следующий день Вероника снова позвонила в редакцию:
- Верните мне документы.
- Извините, но мы у вас их купили.
- Я передумала.
- Тогда возвращайте деньги.
- Хорошо. Давайте встретимся, и я верну деньги, а вы - мой пакет.
В момент обратного обмена случилась какаято чертовщина.
- Вы задержаны за вымогательство! - Корреспондента с двух сторон подхватили крепкие ребята. - Уголовный розыск...
Коварный черный пакет перекочевал к оперативникам, став вешдрком, а деньги так и остались там, где были. Подобной изобретательности позавидовал бы и великий комбинатор. Он, если читатель помнит, предпочитал держаться подальше от представителей органов. Вероника переплюнула его. Она и милицию использовала для достижения своей цели.
А корреспонденту удалось доказать, что он не тот, за кого его принимают, только после длительной и довольно неприятной процедуры. Тогда видавшие и не такое доки из утро только развели руками:
- Это не наша епархия, тут не МВД, а МБ должно работать, с заграницей связано... Вымогательство, рэкет - это по нашей части... Жертва есть. Есть ее заявление... Извините, что так получилось. Кто знал?
- А с документами?
- Их придется вернуть. Женщина не в себе. - Оперативник дописал протокол и передвинул его ближе к корреспонденту: - Прочитайте и распишитесь.
- Извините, до есть же расписка?
- Да, ее придется приобщить к материалам дознания, чтобы закрыть, если, конечно, вы не будете возражать...
- А есть другой путь?
- Конечно, вы лично или ваша редакция вправе подать на нее в суд и затребовать возврат денег. Вот только я не уверен, что вы сумеете получить назад хотя бы рубль. Прикиньте сами, по своему общественному статусу она безработная. Так?
- Пожалуй, да. Последняя запись в ее трудовой книжке сделана около года назад. С тех пор постоянно не работает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94