А ты все время киснешь. Чем ты недоволен?
- Всем... доволен, - тихо сказал Володька, с раздражением глядя
на георгины. Их пунцовые, как петушиные гребни, головы, плавно кача-
лись в открытом окне.
Дядя Витя продолжал:
- Другой любой мальчишка на твоем месте был бы в восторге. Все
к твоим услугам. Хочешь велосипед? Пожалуйста. Фотоаппарат? Бери,
учись, снимай. Кататься на лодке? Пойдем попросим у Андрея, он не
откажет. Хочешь пострелять из ружья? Давай, спустимся в овраг, пост-
реляем...
- У твоего ружья отдача, как у гаубицы, - хмуро сказал Володька
и пошевелил плечом.
- Просто ты боишься... Тебе почти одиннадцать лет, а глаза на
мокром месте. Как у пятилетнего... - Он усмехнулся и добавил, вспо-
миная давний разговор: - А еще собирался стать путешественником. Пу-
тешественники не роняют слезы. как горох.
- Я не путешественник, - со сдержанной обидой ответил Володька.
Я ни разу не был ни в каком путешествии. - И, чувствуя, как защипало
в глазах, он торопливо вышел из дома.
У калитки ему попалась на глаза свежая сосновая щепка, широкая,
как гладиаторский меч. Володька машинально поднял ее. Он пошел вдоль
палисадника, щелкая по ноге липким от смолы сосновым клинком. Геор-
гины над изгородью горели, как красные светофоры. Один, самый высо-
кий, заносчиво поднял голову на прямом, словно спица, стебле. Во-
лодька не замедлил шага. Только рука его сделала молниеносный пово-
рот, и деревянный меч, описав золотистый полукруг, чиркнул по стеб-
лю.
Георгин не сразу понял, что случилось. Секунды две он удивленно
смотрел вслед мальчишке. Потом его пышная голова качнулась, сорва-
лась и выкатилась на середину дощатого тротуара.
Вечером дядя Витя сказал:
- Путешественник, хочешь в глухие края? Озеро, лес, заросли.
Рыбачить будем, костры жечь и открывать нехоженые места. Устраивает
тебя такой план?
Володька не любил рыбачить. Но он представил костер на темном
берегу, звезды в воде, смутную белизну берез в сумерках, и ему отча-
янно захотелось в глухие края, к неизвестному озеру.
Они ехали на зеленом прыгучем "газике". Неровная травянистая
дорога петляла по березовым рощицам и широким полянам с лиловыми
разводами иван-чая. Володька устал подскакивать на заднем сиденье.
Рубашка выбилась из-под штанов, и жесткий ремень натирал спину.
- Долго еще ехать? - осторожно спросил Володька.
- Устал? - откликнулся дядя Витя, обернувшись. В его голосе
сразу были и забота, и насмешка. Володька раздраженно промолчал. Он
так и знал: вместо ответа услышит что-нибудь ненужное и обидное.
Рядом с Володькой грузно трясся знакомый дяди Вити, начальник
здешнего стройуправления Потапов. Это на его служебной машине они
ехали к дальнему озеру.
Потапов шумно завозился на кожаной скамье и вытянул из кармана
карту. Карта зашелестела и, развернувшись, упала Володьке на колени.
- Разбираешься? - спросил Потапов.
- Чуть-чуть...
Круглая лужица озера синела в сплошной зелени лесов. Дорога тя-
нулась к нему паутинчатой нитью. Она пересекала коричневый шнурок
шоссе, который убегал за край карты. Там у края Володька заметил
мелкую-мелкую надпись: "На Крюково".
Он помолчал. Зачем-то даже потер пальцем буквы-малютки. Потом
спросил у Потапова:
- Эта большая дорога прямо в Крюково ведет?
- Прямехонько, - оживился Потапов. - Именно туда, в самую точку.
- Это там строят новую электростанцию?
- Вроде бы строят... Да, строят. Точно. Яковлев, один мой бри-
гадир, туда перевелся. Теперь дома только по выходным бывает. Каждый
день ездить не будешь, почти сто верст по шоссе...
- А зачем тебе Крюково? - вмешался дядя Витя. - Озеро-то в сто-
роне.
- Ни за чем. Так, - сказал Володька и стал смотреть в окно. В
Крюково жил Юрка Верховский. Он уехал туда, потому что отца назначи-
ли начальником стройки. Два письма всего написал. Да и сам Володька
тоже...
От рыбной ловли Володька сразу отказался. Если говорить честно,
он жалел пойманных рыб, беспомощных, с кровью на жабрах. И немного
боялся их - бьющихся, скользких. Он сказал, что займется костром и
поставит палатку.
- Вот такой ты мне нравишься, - заметил дядя Витя.
Володька и сам себе нравился таким: быстрым, спокойным и дело-
витым. Правда, палатку ему помог поставить шофер, но потом он уехал,
и костер Володька разжигал сам. Запалил такой огонь, что загудел ок-
рестный лес.
Потом он устал и лег в стороне от огня. Небо стало темно-синим,
а немного позже черным. Но звезды светили туманно, как сквозь марлю.
- Мы сходим на берег, - равнодушным голосом сообщил дядя Витя.
- Посмотрим, как и что... Ты побудешь у костра?
- Побуду, - сказал Володька, не поворачивая головы.
- А мы, значит, на разведку, - вставил Потапов. - Быстренько.
Туда и сюда.
Володька знал, что дело не в разведке. Просто им надо распить
четвертинку, а делать это при племяннике дядя Витя не решается, счи-
тает это непедагогичным. Кроме того, он хочет посмотреть, не боится
ли Володька остаться один.
- Не заблудитесь там... в разведке, - серьезно сказал Володька.
- Я пока чай поставлю.
Дядя Витя снял с пояса тяжелый охотничий нож.
- Возьми. На всякий случай.
- Зачем?
- Ты же остаешься часовым. Кстати, надеюсь, ты не заснешь. Ча-
совому, сам знаешь, спать никак нельзя.
- Ладно, - сказал Володька.
Дядя Витя и Потапов ушли, а он повесил нож на ремешок и вытянул
клинок из чехла. Лезвие было широким и кривым, как у самурайского
меча. На металле дрожали оранжевые змейки отблесков. Володька пере-
рубил ножом несколько веток, бросил в костер, повесил над огнем ве-
дерко с водой и снова лег, развернув на траве одеяло.
Он лежал и думал о том, что небо совсем черное, но деревья,
обступившие поляну, еще чернее. Их вершины хорошо различимы на этом
небе. Все верхушки острые, но сразу видно, где сосна, а где ель или
береза.
Вершины стали медленно кружиться над ним. "Но-но, - строго ска-
зал Володька. - Не дурачьтесь. Часовые не спят, Путешественники не
плачут, деревья не танцуют. Они стоят и сторожат поляны". Он повер-
нулся на бок и стал смотреть в огонь. Огонь был очень ярким, и Во-
лодька опустил веки. И тут он услышал шаги дяди Вити и Потапова.
Появилась у Володьки веселая мысль: притвориться, будто спит. А
потом, когда дядя Витя скажет что-нибудь о беспечном часовом, Во-
лодька вскочит и завопит: "Руки вверх!"
Они подошли, беседуя вполголоса, и сначала Володька не разобрал
слов. Но скоро понял, что говорят о нем.
- Ладно, пусть спит, - с привычной усмешкой сказал дядя Витя. -
Замотался. Укачало, наверно, в машине.
1 2 3
- Всем... доволен, - тихо сказал Володька, с раздражением глядя
на георгины. Их пунцовые, как петушиные гребни, головы, плавно кача-
лись в открытом окне.
Дядя Витя продолжал:
- Другой любой мальчишка на твоем месте был бы в восторге. Все
к твоим услугам. Хочешь велосипед? Пожалуйста. Фотоаппарат? Бери,
учись, снимай. Кататься на лодке? Пойдем попросим у Андрея, он не
откажет. Хочешь пострелять из ружья? Давай, спустимся в овраг, пост-
реляем...
- У твоего ружья отдача, как у гаубицы, - хмуро сказал Володька
и пошевелил плечом.
- Просто ты боишься... Тебе почти одиннадцать лет, а глаза на
мокром месте. Как у пятилетнего... - Он усмехнулся и добавил, вспо-
миная давний разговор: - А еще собирался стать путешественником. Пу-
тешественники не роняют слезы. как горох.
- Я не путешественник, - со сдержанной обидой ответил Володька.
Я ни разу не был ни в каком путешествии. - И, чувствуя, как защипало
в глазах, он торопливо вышел из дома.
У калитки ему попалась на глаза свежая сосновая щепка, широкая,
как гладиаторский меч. Володька машинально поднял ее. Он пошел вдоль
палисадника, щелкая по ноге липким от смолы сосновым клинком. Геор-
гины над изгородью горели, как красные светофоры. Один, самый высо-
кий, заносчиво поднял голову на прямом, словно спица, стебле. Во-
лодька не замедлил шага. Только рука его сделала молниеносный пово-
рот, и деревянный меч, описав золотистый полукруг, чиркнул по стеб-
лю.
Георгин не сразу понял, что случилось. Секунды две он удивленно
смотрел вслед мальчишке. Потом его пышная голова качнулась, сорва-
лась и выкатилась на середину дощатого тротуара.
Вечером дядя Витя сказал:
- Путешественник, хочешь в глухие края? Озеро, лес, заросли.
Рыбачить будем, костры жечь и открывать нехоженые места. Устраивает
тебя такой план?
Володька не любил рыбачить. Но он представил костер на темном
берегу, звезды в воде, смутную белизну берез в сумерках, и ему отча-
янно захотелось в глухие края, к неизвестному озеру.
Они ехали на зеленом прыгучем "газике". Неровная травянистая
дорога петляла по березовым рощицам и широким полянам с лиловыми
разводами иван-чая. Володька устал подскакивать на заднем сиденье.
Рубашка выбилась из-под штанов, и жесткий ремень натирал спину.
- Долго еще ехать? - осторожно спросил Володька.
- Устал? - откликнулся дядя Витя, обернувшись. В его голосе
сразу были и забота, и насмешка. Володька раздраженно промолчал. Он
так и знал: вместо ответа услышит что-нибудь ненужное и обидное.
Рядом с Володькой грузно трясся знакомый дяди Вити, начальник
здешнего стройуправления Потапов. Это на его служебной машине они
ехали к дальнему озеру.
Потапов шумно завозился на кожаной скамье и вытянул из кармана
карту. Карта зашелестела и, развернувшись, упала Володьке на колени.
- Разбираешься? - спросил Потапов.
- Чуть-чуть...
Круглая лужица озера синела в сплошной зелени лесов. Дорога тя-
нулась к нему паутинчатой нитью. Она пересекала коричневый шнурок
шоссе, который убегал за край карты. Там у края Володька заметил
мелкую-мелкую надпись: "На Крюково".
Он помолчал. Зачем-то даже потер пальцем буквы-малютки. Потом
спросил у Потапова:
- Эта большая дорога прямо в Крюково ведет?
- Прямехонько, - оживился Потапов. - Именно туда, в самую точку.
- Это там строят новую электростанцию?
- Вроде бы строят... Да, строят. Точно. Яковлев, один мой бри-
гадир, туда перевелся. Теперь дома только по выходным бывает. Каждый
день ездить не будешь, почти сто верст по шоссе...
- А зачем тебе Крюково? - вмешался дядя Витя. - Озеро-то в сто-
роне.
- Ни за чем. Так, - сказал Володька и стал смотреть в окно. В
Крюково жил Юрка Верховский. Он уехал туда, потому что отца назначи-
ли начальником стройки. Два письма всего написал. Да и сам Володька
тоже...
От рыбной ловли Володька сразу отказался. Если говорить честно,
он жалел пойманных рыб, беспомощных, с кровью на жабрах. И немного
боялся их - бьющихся, скользких. Он сказал, что займется костром и
поставит палатку.
- Вот такой ты мне нравишься, - заметил дядя Витя.
Володька и сам себе нравился таким: быстрым, спокойным и дело-
витым. Правда, палатку ему помог поставить шофер, но потом он уехал,
и костер Володька разжигал сам. Запалил такой огонь, что загудел ок-
рестный лес.
Потом он устал и лег в стороне от огня. Небо стало темно-синим,
а немного позже черным. Но звезды светили туманно, как сквозь марлю.
- Мы сходим на берег, - равнодушным голосом сообщил дядя Витя.
- Посмотрим, как и что... Ты побудешь у костра?
- Побуду, - сказал Володька, не поворачивая головы.
- А мы, значит, на разведку, - вставил Потапов. - Быстренько.
Туда и сюда.
Володька знал, что дело не в разведке. Просто им надо распить
четвертинку, а делать это при племяннике дядя Витя не решается, счи-
тает это непедагогичным. Кроме того, он хочет посмотреть, не боится
ли Володька остаться один.
- Не заблудитесь там... в разведке, - серьезно сказал Володька.
- Я пока чай поставлю.
Дядя Витя снял с пояса тяжелый охотничий нож.
- Возьми. На всякий случай.
- Зачем?
- Ты же остаешься часовым. Кстати, надеюсь, ты не заснешь. Ча-
совому, сам знаешь, спать никак нельзя.
- Ладно, - сказал Володька.
Дядя Витя и Потапов ушли, а он повесил нож на ремешок и вытянул
клинок из чехла. Лезвие было широким и кривым, как у самурайского
меча. На металле дрожали оранжевые змейки отблесков. Володька пере-
рубил ножом несколько веток, бросил в костер, повесил над огнем ве-
дерко с водой и снова лег, развернув на траве одеяло.
Он лежал и думал о том, что небо совсем черное, но деревья,
обступившие поляну, еще чернее. Их вершины хорошо различимы на этом
небе. Все верхушки острые, но сразу видно, где сосна, а где ель или
береза.
Вершины стали медленно кружиться над ним. "Но-но, - строго ска-
зал Володька. - Не дурачьтесь. Часовые не спят, Путешественники не
плачут, деревья не танцуют. Они стоят и сторожат поляны". Он повер-
нулся на бок и стал смотреть в огонь. Огонь был очень ярким, и Во-
лодька опустил веки. И тут он услышал шаги дяди Вити и Потапова.
Появилась у Володьки веселая мысль: притвориться, будто спит. А
потом, когда дядя Витя скажет что-нибудь о беспечном часовом, Во-
лодька вскочит и завопит: "Руки вверх!"
Они подошли, беседуя вполголоса, и сначала Володька не разобрал
слов. Но скоро понял, что говорят о нем.
- Ладно, пусть спит, - с привычной усмешкой сказал дядя Витя. -
Замотался. Укачало, наверно, в машине.
1 2 3