- Руки! - грозно прошипел Буланов и, выпятив челюсть, вскочил на ноги.
Охранник с необыкновенной готовностью, словно только и мечтал об этом, вкинул руки вверх. Буланов вытянул из его кобуры пистолет, ("тяжелее, чем моя вонючка", - машинально отметил он) и, скомандовав: "Вперед", ткнул охранника в спину стволом. Рывком распахнув дверь, он с силой толкнул его вперед и следом за ним влетел в зарешеченную комнатку кассиров.
- Руки вверх! Перестреляю! - истошным голосом прокричал Буланов. Застыв на месте, все поспешно вскинули руки.
- Деньги, быстро! Быстро, суки! Контора блокирована. Деньги, ну! стол! - Буланов, перекосив лицо, повел пистолетами.
Девушка за стойкой распахнула сейф. Буланов вытянул из кармана пластиковый пакет и перекинул её через решетку выкрикнул: Кассу сюда! Быстро, падла! Изрешечу!
Кассирша с перекошенным от ужаса лицом, схватила пакет и, распахнув сейф, сгребла в него содержимое двух полок. Ни лица её, ни возраста Буланов не заметил, он пребывал в каком-то ненормальном измерении, в замедленном, графически четком черно-белом мире.
- Бросай сюда! - крикнул Буланов и направил пистолет ей в лицо. Девушка подняла над головой пакет, и, как баскетбольный мяч, перекинула его через решетку. Он сунул в карман отобранный пистолет, поднял пакет и, жестом приказал охранникам убраться за стойку к кассиршам. Выскользнув в коридор и, стараясь не дышать, он нажал спусковой крючок. Выстрел из газового пистолета в замкнутом помещении был подобен грому. Он вылетел наружу, на крыльце никого не было.
Сдернув с двери объявление, Буланов сунул его в карман и бегом бросился через пустырь к универсаму: там внизу был платный общественный туалет. Сунув бабуле монету, он спустился вниз и закрылся в кабине. Пахло импортным дезодорантом и отечественной мочой. Среди таких ароматов любая овчарка след потеряет, подумал Буланов. Он вывалил деньги в кейс, снял светлую куртку и кепку и, затолкав все в пластиковый пакет, засунул его за унитаз. Потом перед зеркалом смыл теплой водой с лица загар и черноту, пригладил волосы и превратился в обычного московского паренька, светловолосого и белолицего.
На улице Буланов обогнул магазин, у пункта обмены валюты уже стояли два милицейских микроавтобуса, на крыльце маячили обвешанные пуленепробиваемыми жилетами милиционеры с короткоствольными автоматами. Пусть суетятся, он сделал свое дело, и раз ему повезло, значит за него сама удача.
Словно испытывая судьбу, Буланов не спеша направился мимо них к метро. Никто не остановил его, и через сорок минут он был дома. Алла, слава Богу, ещё не пришла. Он очистил пистолет от нагара и положил его на место, решив, что пропажа патронов в ближайшие дни вряд ли будет обнаружена. Потом извлек из кейса захваченный в качестве трофея пистолет, осмотрел его. Вытянув обойму, пересчитал патроны. Пригодится. В конце - концов, его можно будет загнать, хотя это и небезопасно. Интересно, сколько он будет стоить? Буланов завернул пистолет в газету и задвинул сверток на верхнюю полку, за книги. Закрыл кейс, присел на диван и задумался. Засчитаем пункт обмена валюты за спонсора, решил он. Кредит один раз в жизни можно взять и вооруженным путем, если это необходимо науке. Тем более, что иным способом его не добудешь. Когда его эндолизин будет признан, когда о его открытии будут трубить все газеты, и у него появятся, наконец, деньги, он вернет все с процентами. На фоне прочих московских краж его налет - просто мелкая шалость, пустяк. Главное, обошлось без жертв, значит судьба за него, ей важнее его эндолизин, чем барыши пункта обмена валюты. Это не грабеж, а финансирование.
Вы уж меня извините, ребята, подумал он, вспомнив перепуганные физиономиии служащих обменного пункта, ваши хозяева ведь тоже кого-то обобрали. Вчера - они, сегодня - их. На войне как на войне. Что поделаешь, такое вот коловращение жизни получается, круговорот монет в природе.
Глава 2
Отец ушел от них, когда Буланову было шестнадцать лет. Он всегда гордился отцом, любил им, и вот его кумир оказался вероломным предателем. Он оставил не только мать, но бросил и его, своего сына. Перешагнул через него, как через неодушевленное препятствие.
С тех пор жизнь для Буланова раскололась на две части: до ухода отца и после его ухода. Столько лет прошло с тех пор, но не мог забыть Борис своей мальчишеской - наивной и беспощадной - клятвы: никогда ни при каких обстоятельствах не вступать даже в разговор с человеком, разбившим и их семью, и его когда-то безмятежную жизнь. После развода мать восстановила свою прежнюю фамилию, чтобы даже она не напоминала ей и сыну об этом человеке. Когда ему оформляли паспорт, он взял фамилию матери, потом они переехали в другой район, и он попытался навсегда вычеркнуть его из памяти. Старался, но не мог и каждый раз, сталкиваясь с подлостью и ложью, невольно вспоминал и отца. Он замкнулся в себе, предпочитая общению с людьми книги. Потом закончил медицинский институт и незаметно втянулся в исследовательскую работу. И однажды вдруг понял, что наука самодостаточна, что она одна может принести все, что требуется человеку, увлечь, наполнить жизнь поисками истины, принести удовлетворение, даже счастье.
Месяца два назад отец каким-то образом разыскал его. Борис тогда шел из института к метро, когда его обогнал и остановился у самого тротуара роскошный лимузин. Дверцы одновременно раскрылись, из машины несколько выскочили двое мужчин, и в одном из них он сразу узнал отца. Дорогой двубортный костюм на нем был небрежно расстегнут, пестрый галстук выбился наружу. За его спиной маячил высокий парень с бычьей шеей и настороженным взглядом. Отец стоял перед ним с протянутой рукой, Буланов с каменным выражением лица обогнул его и двинулся дальше.
- Борис, подожди, ты что, не узнал меня? - Таранов, казалось, был поражен непреклонным видом сына.
- Почему, узнал, - Буланов остановился и в упор посмотрел ему в глаза. - Вы - Таранов, известный банкир. Даже олигарх. А это, наверно, ваш телохранитель, - Борис кивнул на высокого парня. - Хранитель вашего тела... - он усмехнулся.
- Боря, подожди. Давай, поговорим, как взрослые люди, - он повернулся и, зыркнув глазами на высокого парня, коротко бросил: - Посиди в машине.
Буланов пожал плечами, вид его по-прежнему был отчужденным. Однако стоящий перед ним человек, которого он про себя именовал "бывшим отцом", настойчиво продолжал:
- Пойдем, поужинаем вместе, нам есть о чем поговорить...
- Я сыт. А поговорить... - Буланов огляделся и кивнул в сторону сквера. - Поговорить можно и здесь.
- Извини, если задержал тебя, - просительно пробормотал Таранов, когда они устроились на лавочке рядом со входом. - Ты не спешишь?
- Минут пятнадцать у вас есть, - сухо сказал Буланов, хотя никуда не торопился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45