.. Черт, неприятно как. Когда убийство Маленкова расследовали, из клуба оперов невозможно было выжить. А вот теперь, когда они действительно необходимы, их нет. И, фактически, сам же принял меры против их внезапного появления. Закон подлости.
И, конечно, сейчас все загадки разрешились. Выдала скорость и наглость действий. Вот этот почерк Гончару знаком был очень хорошо. Цезарь собственной персоной.
Он с самого начала пошел по неверному пути. А должен был вспомнить четыре вещи. Во-первых, Цезарь никогда и ни с кем не делил поле деятельности. Он всегда уничтожал противника один, не объединяясь в шаткие коалиции. Там, где был замешан Цезарь, допускалось присутствие лишь бригадиров из беляевской группировки - если людей в его собственной команде не хватало. Цезарь начал давить его с легальной стороны - значит, и вся криминальная подоплека была организована им же. Во-вторых, Цезарь и Ученый всегда действовали слаженно, не конфликтуя. Хирург не мог договориться о союзе, потому что Цезарь действовал вразрез с мирными устремлениями. Либо Хромой занялся самодеятельностью, либо это отвлекающий маневр. И, в-третьих, была у Цезаря маленькая слабость: любил прикидываться чеченцем. Видимо, тогда Антонову поймали именно с ним. Когда его застали врасплох, Цезарь машинально использовал старый трюк, а потом раздул из этого происшествия целую эпопею.
А, в-четвертых, только дурак мог поверить, что он способен "завязать" и отказаться от колоссальной власти, которую дает криминал. Это ведь его излюбленная шутка - прикинуться собственным трупом. "Я умер для криминала", твердил он сам направо и налево. Можно было догадаться уже тогда - слишком рьяно пытался он убедить весь мир в своей безобидности. Возмущаться или сокрушаться нет смысла. Да, попался на любимую удочку Цезаря. А ведь знал, сколько народу погорело на вере в его смерть. И Гончар тоже верил, потому что именно об этом мечтал несколько лет. За что и поплатится.
Даже покушение на Маленкова ему ничего не подсказало. А ведь в Москве не могло существовать второй команды с уровнем мастерства Цезаря. Тот учил своих несколько лет, а нынешние враги Гончара вынырнули ниоткуда. Такого быть не могло, спецы засветились бы раньше - надо же на ком-то практиковаться. Да и налет на ставку измайловского союза как раз в духе Цезаря, у остальных мочи не хватит.
Все неприятности, случившиеся за последние два месяца, были делом рук одного человека, а не двух или трех. Не существовало никаких союзов и враждебных коалиций - один-единственный Цезарь.
Около запертых и забаррикадированных снаружи дверей послышался шум. Ага, вот и он. Сейчас предъявит требования, быстренько довершит дельце и смоется. Не любит он задерживаться, боится рыло свое перед ментами "засветить"... Гончар подобрался, готовый ко всему. Скрежет отодвигаемых тяжестей, двери распахнулись, но... Никто не желал входить. Вместо наглого Цезаря кто-то забросил внутрь на манер мешков с картошкой сначала Эйфеля с его бригадирами, затем здорово битых Чуму и Муравья. И двери немедленно были заперты вновь. Что-то Цезарь не торопится... Странно.
Эйфель пришел в себя, уселся, мотая головой, как пьяная лошадь. Дикими глазами оглядел зал, стер кровь с физиономии.
- Добрый вечер. Только он совсем не добрый... Что, вашу мать, делает в клубе Цезарь со своей командой?
- А что он может делать? - пожал плечами Стефан. - Грабит, я полагаю.
- Да нет, это понятно. Куда вы-то смотрели? Он же не с бухты-барахты свалился... А где Ученый? Мать вашу, что здесь произошло?!
Та-ак. История не заканчивается. И налет - вовсе не точка в страшной сказочке. Эйфель уверен, что на сборе будет присутствовать Ученый. С чего бы это?
- Мне тоже интересно, что здесь происходит, - ровным голосом отозвался Гончар. - Полагаю, остальным не меньше меня.
Очухался Чума. Приподнялся, крайне удивился, обнаружив себя в подвале. Муравей помог ему освободиться от веревок и кляпа.
- А где этот?... - Чума прищелкнул пальцами, - Робин Гуд, блин. Гад, так и не сказал, как его зовут. Ну этот, который с плантациями. Чо, нету? Бля, как я вообще здесь оказался? Эйфель, как его зовут?
- Кого? - не понял тот.
Стефан расхохотался. Понятно. Коллективное помешательство. Один ищет Ученого, другой - Робин Гуда с плантациями. Кому что. Пошатываясь, Эйфель подошел к столу, пошарил глазами.
- Что-нибудь покрепче воды есть?
Стефан плеснул ему почти полный стакан водки. Эйфель выпил, как воду, шумно выдохнул воздух, проморгался. Сел за стол прямо, положил ладони на стол.
- Короче, я все понял. В общем-то, знал об этом, уже когда сюда ехал. Сейчас я говорю то, с чем приехал, потом начинаем разбор. Потому что мне этот бардак осточертел. Пункт первый. Пару недель назад меня нашел Ученый. Сам. Не через бригадиров, даже не через Цезаря. У меня должок по отношению к нему, мелкий, личного характера, поэтому он и обратился ко мне, а не к Гончару. Ученый заключил договор на закупку сырья на плантациях по всему югу. Фактически, перекупил всех наших поставщиков. У него есть сырье, есть фабрики. Есть маза двигать наркоту в Штаты. Ему нужна сеть распространителей по России и люди, которые приглядывали бы за работой американских дилеров. Все.
Молчание. Гончар покосился на Хирурга.
- Пункт второй. Никаких договоров с Хирургом у него не было и быть не могло, - будто прочитал его мысли Эйфель. - Так он и просил передать на сборе. Хромой несет отсебятину. Мало того, Ученый заявил, что в Организации такого дерьма не потерпит. Пункт третий. Если Хромой не оставит эту идею, Ученый спускает с цепи Цезаря. Который вовсе не "завязывал", а находился в долгосрочной консервации по политическим соображениям. Сейчас его бригада расконсервирована и находится в боевой готовности. Что мы, - он криво усмехнулся, - и наблюдаем. Пункт четвертый. Если урок, преподанный Хромому, нас ничему не научит и мы все-таки поддержим его и Хирурга, он объявляет нам войну. Таким образом, вывод. Либо мы заключаем союз и занимаемся тем, чем раньше, но только более организованно, либо мы воюем.
- Ультиматум, - резюмировал Стефан. - Гончар, мы к войне готовы?
- Сам не видишь? - тот показал глазами на потолок. - По-моему, если это война, то мы уже ее проиграли.
- Тогда я за союз, - кивнул Стефан. - Эйфеля не спрашиваю, он уже все сказал. Гончар, два голоса за.
- Мать вашу, вы что, не слышали, что я сказал?! - заорал Эйфель. - Что вы тут учудили, если Цезарь уже здесь?! До переговоров?! Вы что, окончательно охренели, если сорвали дело на несколько десятков миллионов?!
- Откровенность за откровенность, - Гончар начал нервничать. - Я не знаю. Я только сегодня понял, что вообще ничего о своих людях не знаю. Это ты хотел услышать?
Эйфель вытащил из-за пазухи завернутый в полиэтиленовый пакет сверток, бросил Гончару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126