Но из-за своей ночной прогулки он изрядно устал и проголодался, а чтобы набраться сил, ему нужно было только слегка перекусить и согреться. Последний раз он ел утром. И Труди ждет...
Тяжелая дверь не была заперта. Иоганн осторожно толкнул её, и петли протяжно заскрипели, потому что дверь была такой же старой, как и весь дом. Он поднялся на несколько каменных ступенек, благодаря которым в кухне никогда не дуло с полу, медленно закрыл дверь и огляделся. Труди оставила одну старательно подкрученную маленькую лампу на большом столе, стоявшем в центре чисто выскобленного деревянного пола. Кроме лампы, на столе были тарелки с едой, а в старомодном очаге мерцали угли. Очаг придавал кухне больше уюта, чем любая плита, признал Иоганн, хотя много раз удивлялся тому, что отец Труди ни за что не хочет отказываться от громоздкого, черного и чадящего очага только потому, что им пользовались ещё его бабушка с дедушкой, и их предки тоже. Да, это был старый дом, один из самых старых в деревне. Но самое удивительное, он и не собирался разваливаться, и спасал от холода и ветра куда лучше, чем его собственный современный коттедж в Бад-Аузее. Он аккуратно опустил рюкзак на пол около лестницы, ведущей на второй этаж, в комнату Труди. Ее мать спала в комнате, примыкающей к кухне (когда отец Труди ещё занимался фермерством, эта комната была частью амбара); Иоганн слышал через стенку её ровное дыхание. Он снял ботинки и накидку, оставил их рядом с рюкзаком и тихо подошел к столу с накрытыми, чтобы еда не остывала, тарелками. Это была манера Труди выражать примерно такую мысль:" Еда ждет тебя, и если ты слишком устал, чтобы общаться со мной, можешь не трудиться. Я ждала достаточно долго, а теперь хочу спать". Вряд ли она так считала на самом деле. Ей просто хотелось сделать вид, что она так же независима, как и сам Иоганн. Или просто старается быть. Но не так уж успешно, подумал он с самодовольной ухмылкой.
Он слопал все, что оставила Труди. Там вполне хватило бы на двоих, но Иоганн здорово проголодался. Он ещё немного посидел, спиной ощущая приятное тепло очага, и едва не заснул. Он заставил себя встать. По крайней мере, нужно немедленно решить, что делать с рюкзаком. Он отчетливо понимал, почему забрал рюкзак из тайника. Это место можно было считать надежным, только пока Дик был жив. Его смерть означала, что кто-то вроде Грелля начал его подозревать; а Грелль не из тех людей, которые могут оставить свои подозрения непроверенными. Если я смог найти тайник, решил Иоганн, то и Грелль мог бы. И даже американец, этот адвокатишка, пристально изучавший фотографии. Да, как только кто-нибудь сообразит, что контейнер больше не мокнет в озере, охота возобновится.
Иоганн встал, задул лампу и тихо прокрался к лестнице. Он взвалил на плечо рюкзак и начал осторожно подниматься, избегая наступать на третью и девятую ступеньки, безбожно скрипевшие, как было ему известно по опыту. И по площадке он крался, затаив дыхание. По комнате Труди ему разрешено было перемещаться без этой преувеличенной осторожности. Это всегда забавляло его, но было составной частью игры. Труди оставила занавески незадернутыми, и при свете луны он мог передвигаться, не рискуя задеть громоздкую мебель. Он поставил рюкзак рядом с низким комодом, в котором дожидались радостного дня стопки кропотливо расшитого приданого. Он взглянул на рюкзак, потом на спящую Труди; её темные волосы свободно рассыпались по подушке. В такие минуты брак казался ему вполне посильным испытанием. Эта мысль едва не заставила его быстро подхватить рюкзак и выскочить за дверь.
Но тут Труди повернулась на другой бок, не просыпаясь, натянув на себя белое покрывало простыни. Иоганн быстро стянул с себя одежду и бросил на пол. Он наклонился над девушкой, осыпая её лицо быстрыми поцелуями. Он слегка прикусил мочку розового ушка."Алло, есть кто-нибудь дома?" - тихо прошептал он, стаскивая с Труди простыню.
Труди разбудила его в четыре утра, как обычно.
- Пора уходить, - шепнула она, запахнувшись в пушистый халат, который Иоганн подарил ей на прошлое Рождество. Занавески были задернуты, горела свеча.
- Слишком рано, - сонно пробормотал Иоганн, но Труди выразительно потрясла его одеждой и начала протягивать ему детали туалета по одной. Он медленно одевался, отчаянно мечтая о ещё хотя бы одном часе в теплой постели. Но Труди была права. Время убираться, пока не проснулась вся деревня.
- Слушай, Труди, я собираюсь в Зальцбург. У меня нет времени заехать домой. Ты можешь оставить это у себя до моего возвращения? - он кивнул в сторону рюкзака.
- Конечно, - она с любопыством взглянула на рюкзак. - А что там?
- Кое-какое снаряжение Дика. Оно выпало из машины при аварии, - он оглядел комнату, нахмурившись. - Нам ни к чему, чтобы твоя мать обнаружила эту штуку и начала задавать вопросы, как она тут очутилась. Она часто поднимается к тебе?
- Нет, у неё сильно болят ноги. Эта лестница...
- Все равно, нам следует быть осторожней. Нехорошо, если люди начнут болтать...
Труди молча кивнула. Она наблюдала, как Иоганн пытается вытащить контейнер из рюкзака, потом в ужасе охнула, когда он достал нож и располосовал холщовые бока рюкзака.
- Зачем портить хорошую вещь... - начала она, и тут же воскликнула:
- Ох, какой грязный! ... - с отвращением глядя на металлический бок.
- Дай какое-нибудь старое полотенце, ладно? Мы быстро его отчистим.
- Его придется хорошенько вымыть, - возразила она, но вдвоем они довольно быстро стряхнули большую часть подсохшего зеленого ила.
- Это должна быть ценная штука; смотри, как она запирается.
- Надеюсь, что так. Ради блага Анны. Ей понадобится каждый пенни, который можно за это получить. Слушай, любовь моя, сразу после похорон я перевезу Анну к себе, и она сможет забрать эту коробку. Пока это останется нашим секретом. Идет?
- Но разве полиция не должна...
- Это не их дело. Это имущество, принадлежащее Анне. Куда мы его поставим?
- Под кровать.
Это прозвучало так просто, так наивно, что Иоганн едва не расхохотался.
- Лучше сюда, - сказал он, откидываю крышку комода с приданым.
- Нет!
- Труди, - произнес он мягко, свободной рукой обнимая её за талию, ты заметила, что сейчас первый раз в жизни сказала мне "нет"? И как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в твоей помощи. Пожалуйста, Труди. Мы завернем эту штуку в простыню. Она может стоять в самом низу, и тогда она ничего не испачкает и не помнет. Давай, любовь моя, - он целовал её шею, подбородок, губы, но Труди вырывалась из его рук.
- Ну, ладно. Придется мне забрать это домой и попробовать там хорошенько припрятать, - он со вздохом разжал руки.
- Неужели это такая ценная вещь? - медленно спросила Труди. - Неужели кто-то на неё позарится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Тяжелая дверь не была заперта. Иоганн осторожно толкнул её, и петли протяжно заскрипели, потому что дверь была такой же старой, как и весь дом. Он поднялся на несколько каменных ступенек, благодаря которым в кухне никогда не дуло с полу, медленно закрыл дверь и огляделся. Труди оставила одну старательно подкрученную маленькую лампу на большом столе, стоявшем в центре чисто выскобленного деревянного пола. Кроме лампы, на столе были тарелки с едой, а в старомодном очаге мерцали угли. Очаг придавал кухне больше уюта, чем любая плита, признал Иоганн, хотя много раз удивлялся тому, что отец Труди ни за что не хочет отказываться от громоздкого, черного и чадящего очага только потому, что им пользовались ещё его бабушка с дедушкой, и их предки тоже. Да, это был старый дом, один из самых старых в деревне. Но самое удивительное, он и не собирался разваливаться, и спасал от холода и ветра куда лучше, чем его собственный современный коттедж в Бад-Аузее. Он аккуратно опустил рюкзак на пол около лестницы, ведущей на второй этаж, в комнату Труди. Ее мать спала в комнате, примыкающей к кухне (когда отец Труди ещё занимался фермерством, эта комната была частью амбара); Иоганн слышал через стенку её ровное дыхание. Он снял ботинки и накидку, оставил их рядом с рюкзаком и тихо подошел к столу с накрытыми, чтобы еда не остывала, тарелками. Это была манера Труди выражать примерно такую мысль:" Еда ждет тебя, и если ты слишком устал, чтобы общаться со мной, можешь не трудиться. Я ждала достаточно долго, а теперь хочу спать". Вряд ли она так считала на самом деле. Ей просто хотелось сделать вид, что она так же независима, как и сам Иоганн. Или просто старается быть. Но не так уж успешно, подумал он с самодовольной ухмылкой.
Он слопал все, что оставила Труди. Там вполне хватило бы на двоих, но Иоганн здорово проголодался. Он ещё немного посидел, спиной ощущая приятное тепло очага, и едва не заснул. Он заставил себя встать. По крайней мере, нужно немедленно решить, что делать с рюкзаком. Он отчетливо понимал, почему забрал рюкзак из тайника. Это место можно было считать надежным, только пока Дик был жив. Его смерть означала, что кто-то вроде Грелля начал его подозревать; а Грелль не из тех людей, которые могут оставить свои подозрения непроверенными. Если я смог найти тайник, решил Иоганн, то и Грелль мог бы. И даже американец, этот адвокатишка, пристально изучавший фотографии. Да, как только кто-нибудь сообразит, что контейнер больше не мокнет в озере, охота возобновится.
Иоганн встал, задул лампу и тихо прокрался к лестнице. Он взвалил на плечо рюкзак и начал осторожно подниматься, избегая наступать на третью и девятую ступеньки, безбожно скрипевшие, как было ему известно по опыту. И по площадке он крался, затаив дыхание. По комнате Труди ему разрешено было перемещаться без этой преувеличенной осторожности. Это всегда забавляло его, но было составной частью игры. Труди оставила занавески незадернутыми, и при свете луны он мог передвигаться, не рискуя задеть громоздкую мебель. Он поставил рюкзак рядом с низким комодом, в котором дожидались радостного дня стопки кропотливо расшитого приданого. Он взглянул на рюкзак, потом на спящую Труди; её темные волосы свободно рассыпались по подушке. В такие минуты брак казался ему вполне посильным испытанием. Эта мысль едва не заставила его быстро подхватить рюкзак и выскочить за дверь.
Но тут Труди повернулась на другой бок, не просыпаясь, натянув на себя белое покрывало простыни. Иоганн быстро стянул с себя одежду и бросил на пол. Он наклонился над девушкой, осыпая её лицо быстрыми поцелуями. Он слегка прикусил мочку розового ушка."Алло, есть кто-нибудь дома?" - тихо прошептал он, стаскивая с Труди простыню.
Труди разбудила его в четыре утра, как обычно.
- Пора уходить, - шепнула она, запахнувшись в пушистый халат, который Иоганн подарил ей на прошлое Рождество. Занавески были задернуты, горела свеча.
- Слишком рано, - сонно пробормотал Иоганн, но Труди выразительно потрясла его одеждой и начала протягивать ему детали туалета по одной. Он медленно одевался, отчаянно мечтая о ещё хотя бы одном часе в теплой постели. Но Труди была права. Время убираться, пока не проснулась вся деревня.
- Слушай, Труди, я собираюсь в Зальцбург. У меня нет времени заехать домой. Ты можешь оставить это у себя до моего возвращения? - он кивнул в сторону рюкзака.
- Конечно, - она с любопыством взглянула на рюкзак. - А что там?
- Кое-какое снаряжение Дика. Оно выпало из машины при аварии, - он оглядел комнату, нахмурившись. - Нам ни к чему, чтобы твоя мать обнаружила эту штуку и начала задавать вопросы, как она тут очутилась. Она часто поднимается к тебе?
- Нет, у неё сильно болят ноги. Эта лестница...
- Все равно, нам следует быть осторожней. Нехорошо, если люди начнут болтать...
Труди молча кивнула. Она наблюдала, как Иоганн пытается вытащить контейнер из рюкзака, потом в ужасе охнула, когда он достал нож и располосовал холщовые бока рюкзака.
- Зачем портить хорошую вещь... - начала она, и тут же воскликнула:
- Ох, какой грязный! ... - с отвращением глядя на металлический бок.
- Дай какое-нибудь старое полотенце, ладно? Мы быстро его отчистим.
- Его придется хорошенько вымыть, - возразила она, но вдвоем они довольно быстро стряхнули большую часть подсохшего зеленого ила.
- Это должна быть ценная штука; смотри, как она запирается.
- Надеюсь, что так. Ради блага Анны. Ей понадобится каждый пенни, который можно за это получить. Слушай, любовь моя, сразу после похорон я перевезу Анну к себе, и она сможет забрать эту коробку. Пока это останется нашим секретом. Идет?
- Но разве полиция не должна...
- Это не их дело. Это имущество, принадлежащее Анне. Куда мы его поставим?
- Под кровать.
Это прозвучало так просто, так наивно, что Иоганн едва не расхохотался.
- Лучше сюда, - сказал он, откидываю крышку комода с приданым.
- Нет!
- Труди, - произнес он мягко, свободной рукой обнимая её за талию, ты заметила, что сейчас первый раз в жизни сказала мне "нет"? И как раз тогда, когда я больше всего нуждаюсь в твоей помощи. Пожалуйста, Труди. Мы завернем эту штуку в простыню. Она может стоять в самом низу, и тогда она ничего не испачкает и не помнет. Давай, любовь моя, - он целовал её шею, подбородок, губы, но Труди вырывалась из его рук.
- Ну, ладно. Придется мне забрать это домой и попробовать там хорошенько припрятать, - он со вздохом разжал руки.
- Неужели это такая ценная вещь? - медленно спросила Труди. - Неужели кто-то на неё позарится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60