Мы все пытались уговорить её переехать... Да, так мы говорим о Бобе. Он на несколько лет старше Мэй и меня. Но мы дружили, вместе отстреливали крыс из дробовика. строили шалаши в лесу. Ну, играли, в общем. Иногда, когда его мамаша по несколько дней не появлялась дома, мы ели у нас. Моя-то мать умерла, когда я ещё был грудным, а мой отец - пьяница. Я думаю, он хотел нас вырастить по-хорошему, да только ему это оказалось не под силу, и от бутылки он не мог оторваться. Так я вот что говорю - мы были такие сорванцы, вечно голодные и вечно что-то учиняли. Когда мне исполнилось девять, к нам переехал дядя. Он работал механиком и научил меня все тому, что я сейчас кумекаю в автомобилях. И самое главное, мы наконец-то стали есть три раза в день. Так продолжалось до тех пор, пока он через несколько лет не ушел. Ему нравилось колесить по стране... Я все это вам рассказываю, потому что Френ говорит, вы хотите получить полную картину.
- Именно так, - подтвердил я, а сам про себя подумал, называет ли её "Френ" мальчик Вилли.
Тим посмотрел на меня так, словно хотел спросить, зачем мне это нужно, но не спросил.
- Боб не раз с нами сидел за столом. Его мать все чаще не приходила домой. Она работала официанткой в Цинциннати. Дело было в конце депрессии, и ей едва удавалось зарабатывать себе на кусок хлеба. А Мэй превратилась в писаную красавицу. Ей было пятнадцать, когда наш дядя дал ходу... Знаете, мистер Джонс, мне это тяжело вспоминать, так что тут я коротко расскажу. Папа той зимой умер от переохлаждения, замерз, и нам пришлось, чтобы с голоду не помереть, таскать овощи и фрукты с соседних ферм. Жили мы как лесные звери. А когда Мэй стала приносить домой деньги, я был ещё совсем сопляк, чтобы понять, откуда они появляются. Боб был в неё по уши влюблен и в ту пору они... ну, уже встречались, так, наверное, надо сказать. Вы, верно, знаете, что он попал в исправительную колонию после того, как его мать сгинула...
- А что случилось с его матерью?
- Потом мы узнали, что она погибла в автокатастрофе где-то в Западной Виргинии. Мы перестали шкодить, я даже снова пошел в школу, а когда Боб вернулся из колонии, у него завелись деньжата, и он говорил мне, что работает на молочной ферме. Да только я потом понял, что деньги ему давала Мэй. Я уже тогда знал, чем она занимается - невозможно было не понять. Я пытался уговорить её кончить с этим делом. Я бросил школу, устроился на работу, но сколько может заработать подросток? Боб, тот тоже просил её перестать, но ему никогда не удавалось долго продержаться на одном месте. И что он мог заработать? Поймите, Мэй не была какой-то помешанной на сексе девчонкой, которой это доставляло удовольствие. Она к этому так относилась - ну, считала, что продает только свое тело, и говорила. что так же поступают фабричные девчонки, которые продают свои ноги, руки...
Он замолчал, вероятно, ожидая моей реакции.
- Ну это, наверное, только с одной стороны так, - заметил я.
- Знаю, - буркнул Тим, притворившись, будто обдумывает мои слова. Он поежился. - В пятидесятом, когда Мэй было почти семнадцать, она забеременела. Ей хотелось, чтобы Боб на ней женился. Он тоже хотел, но настаивал, чтобы она завязала - со своим ремеслом. А она конца этому не видела. Когда Боб работал, он мог приносить в дом жалкие гроши - случайные заработки, - а Мэй надоело жить в нищете. И он отказался на ней жениться. А у Мэй уже живот наметился, и она все горевала, что у ребенка не будет фамилии. Да и другие в городе заволновались. Ведь "ремесло" Мэй до поры до времени держалось в секрете - даже в таком маленьком городке, как Бингстон. Ей помогали деньгами только несколько мужчин. Все раскрылось, когда Бобу пришло время идти в армию. Ей надо было что-то придумать с беременностью и она заявила на него в полицию, обвинив в изнасиловании. Это было большой подлостью, но она-то так поступила в надежде, что он испугается и женится на ней. Нечего и говорить, что так называемым уважаемым горожанам, которые пользовались её услугами, такой поворот событий очень даже понравился. Для них это был блестящий шанс избежать предания огласке их похождений. Ну а остальное вам, наверное, известно - Боба выпустили под небольшой залог, чтобы дать ему возможность жениться на Мэй. Но он её так сильно избил, что у неё произошел выкидыш и сама она чуть не умерла. С тех пор его у нас не видели.
Я достал трубку и закурил.
- А сами вы не видели Томаса, не искали его?
Он покачал головой.
- Если бы я его в тот день увидел, наверное, убил бы. Я даже ходил с обрезком железной трубы в кармане - хотел прошибить ему башку. Но у меня и времени не было на поиски. Я ухаживал за больной Мэй. Год спустя, уже в армии, я попытался его разыскать - куда бы я ни приезжал, везде искал, но так и не встретил.
- А что бы вы сделали тогда, если бы нашли его?
Он нервно затеребил пальцами волосы.
- Не знаю. Тогда, хотя я посылал ей деньги, Мэй уже занималась этим делом в открытую. К тому времени, наверное, я понял, что он ни в чем не виноват. Он, как и Мэй, попал в ловушку - так уж сложились обстоятельства. Хотя, конечно, напрасно он её избил. Этого я ему никогда не прощу.
- Может, он по-своему любил Мэй и просто потерял голову, - вдруг сказала Френсис.
- Может быть. Но я не переношу насилия - чем бы оно ни объяснялось. Тим вытащил пачку сигарет и предложил Френсис. Та отказалась, а он закурил, глубоко, почти яростно, затягиваясь.
Мы помолчали, потом Тим спросил:
- Ну что, мистер Джонс, теперь вы получили представление о Томасе?
- Да, весьма ясное.
- Странно, о людях всегда какие-то такие случайные вещи запоминаются... Вот, скажем, Боб всегда осознавал свою необразованность. Когда с нами жил наш дядя, Боб только и твердил, как ему хочется обучиться какому-то ремеслу, стать специалистом. А потом, когда у него завелись деньги, то есть я хочу сказать, когда Мэй могла бы оплатить его учебу в ремесленном училище, он даже об этом и не вспомнил.
- В этом мире ничтожеств все мы мечтаем что-то собой представлять, пробормотал я, подумав, что у Обжоры Томаса незадолго до смерти вдруг опять пробудилось желание овладеть ремеслом.
- Что ты говоришь? - переспросила Френсис.
- Да цитирую как бы остроумную мысль одного как бы остроумца из... Чикаго. - Я повернулся к Тиму. - У Томаса были братья или сестры?
- Нет.
- А в Бингстоне никогда не работала учительница английского языка по имени Барбара? Такая увядшая женщина лет тридцати пяти-сорока.
- Никогда о такой не слыхал. Кстати, у нас в школе, сколько я себя помню, английский преподает мистер Краус.
- Томас не был "голубым"?
- Как-как?
- Ну, знаете, педерастом.
- Нет. Вот уж чего бы никогда о нем не подумал.
- Томас исчез из города шесть лет назад. За это время кто-нибудь из горожан виделся с ним, имел о нем какие-то сведения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49