Нам сейчас нужны инвестиции. Будем брать кредиты. Много! Не по острой необходимости, а для улучшения связей. Если их деньги будут у нас, то и помогать станут активнее. Лично меня, Лидера поддерживать. Иначе денежки их пропадут. Тю-тю! А господа капиталисты счет денежкам знают и подобного никогда не допустят. Вот это и будет моей, как они говорят ... , ага "страховкой"!
Пока правда дела неважны с инвестициями. Смущает богатых клиентов наше внутреннее положение.
Человек снял очки, потер пальцами, переносицу, помассировал затылок. Сказывалась усталость бессоной ночи.
- Да, внутренне полжение, это проблема похлеще утонувшей подводной лодки. Железо канувшее в океан в конце-концов забудится вскоре. А вот Сумгаит... Пожалуй с него все и началось.
Сумгаит, Сумгаит, Сумгаит! Кровавое пятно на моей политической биографии. Предлагали "умники" из старых комуняк отловить и повесить безжалостно всех негодяев, убийц и насильников проливших море невинной крови. Да не просто втихаря укокошить, не в тюрьме за стенами, а публично, под барабанную дробь, на плацу, перед семьями пострадавших, с трансляцией по телевидению на всю страну. С хорошо организованными проклятиями специально подобранных и подготовленных мулл. Органы нашли неопровержимые данные о подстрекательстве к резне армян исламскими эстремистами, о возросшем их влиянии, о нагнетании ненависти к "неверным". Этих тоже бы вздернуть не мешало.
С другой стороны, расстрелять пару десятков армян, особо отличившихся в Карабахе, в самой Армении, откуда выгнали сотни тысяч веками живших там азербайджанцев. Это дела Дашнак Цатун. Их прижать стоит А Карабах выделить в отдельное образование и завалить продуктами и товарами. Притихли бы все разом. Подонки разных религий, цветов и колеров от страха перед неминуемым возмездием, а у простого обывателя за пробежками по магазинам да тратой денег на тряпки вообще на баловство времени не останется.
Сдержал эмоции. Не позволил. Не поддался. На другой чаше весов лежал более весомый груз - мой имидж, мое реноме просвещенного политика. Как на такое пойти? Немедленно поднимут вой все правозащитники. И это в то самое время когда на Западе, на цивидизованном, обожаемом Западе, вообще отказываются от смертной казни? В этом случае Нобелевская премия мне не светит, а о ней намекают, намекают. Все настойчивее, из разных источников.
Из за такой мелочи поставить под удар получение высшего в мире отличия? Рискуть, а потом навешивать на себя всю жизнь отечественные побрякушки? Да ни за что! Понадеялся - обойдется, устроится как нибудь само. Велел передать милиции и военным не вмешиваться ни под каким предлогом, соблюдать нейтралитет.
Не обошлось. Теперь всерьез полыхнул Карабах. Влезла Армия родная. Хвост подняла трубой, рванулась наводить конституционный порядок. Реванш за Афганистан брать. На свой манер, естественно. Только вонь вышла, да пыль столбом.
Ах старые пердуны ... Словно поганки в своих фуражках невообразимых! Брюхатые, занудные, но пока сила у них приходится считаться. Одного можно уволить, другого, а большее ни-ни, а то в один прекрасный момент окажешься словно Никитка пенсионером. Хорошо если еще живым, а то и покойничком.
С другой стороны - отлично. Здесь Сухопутные войска обосрались, как ранее ПВО с Рустом. Авторитет армейский подорван, еще пару - тройку таких попыток и воинскому престижу конец. Это мне на руку.
Власть... Полная, единовластная, неограниченная Власть. Слово сладко и нежно отзывется в сердце. Власть - прекрасна в этой стране, но вот парадокс - слаже, еще острее ощущаешь ее там, за границей. Но, одно большое "Но". Запад смертельно боится моей Партии.
Моей? Что мне она, икона? Нет и нет! Партия на мне - словно ссохшийся панцирь, словно чертова кожа, скукожилась, давит устаревшими требованиями, традициями, рамками Устава, регламентами, словно я марионетка, а не политический деятель. Ощущение такое словно я один тащу этот скрипучий дряхлый партийный воз в светлое будущее новых экономических отношений. В модифицированный социализм.. Остальные соратники сидят и болтают.
Хуже того, цепляются изо всех сил рученками за колеса, толкают назад спицы, мешают. Ненавижу я эту Партию, да и за что мне ее любить? За годы скрытого, потаенного, грызущего душу страха? Уничижения? Зачем мне затхлые идеалы в которые насилуя самого себя, пытался верить со школьной скамьи?
Надоело! Осточертело придуриваться, притворяться, тащить неподьемный груз власти. Нужно быстрее капитализировать все, что возможно, распределить среди ближайших друзей и немногих верных, надежных помощников. Именно из них создать новую элиту, центр социал-демократической Партии, в ней и сосредоточить Власть.
Все остальное - долой! Долой серый, вонючий, многомиллионный баласт, кичащийся принципами! Вот тогда и картина получится иная, и выводы напрашиваются уже совершенно другие. Так оно и будет. Процесс пошел.
Человек сладостно потянулся, хрустнул суставами. Мелко переступая по шелковистому ворсу бухарского ковра худыми, несильными ногами внутри вольно болтающихся широких пижамных брючин, прошел от письменного стола к книжному шкафу.
Любовно провел мягкой, незнакомой с физическим трудом ладошкой по корешкам изданных за последнее время книг. Вздохнул. Подтянул повыше штаны и направился к постели. Досыпать остаток ночи.
Пуховая подушка нежно приняла в свои объятия лысую голову Вождя. Согрела сухим теплом. Успокоила.
За стенами дома, за линиями недремлющей охраны "девятки", за пикетами милиции, впервые за историю страны вооруженной дубинками "демократизаторами", газовыми балончиками, касками и щитами, где то невероятно далеко от Лидера, медленно и неспокойно ворочалась в бессонице огромная страна, взбудараженная нелепым ураганом Перестройки, поддтачиваемая умело распускаемыми слухами и сплетнями, принимающими на газетных страницах и телевизионных экранах весьма правдоподобные формы.
Червь сомнений, профессионально запущенный в мозги людей, грыз и точил живую плоть. Истощал цепью продуманных каверз, происшествий и катастроф способность страны к сопротивлению, исчерпывал, казавшиеся ранее бездонными резервы воли и мужества народа.
Выворачивались наружу и начинали гнойно смердеть старые, давно засохшие раны, разрывались забытые могилы, вытаскивались из них сгнившие кости неявных праведников и возможных грешников. Затевался вокруг бренных останков вселенский шабаш.
Все происходящее касалось уснувшего человека постольку-поскольку. Его волновало не состояние поверившей и пошедшей за ним страны, не счастье людей ее населяющих, а только его личное и его семьи счастье, благосостояние и благополучие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57