- Столько же потом, если понравится...
"Неплохие деньги, - подумал про себя саксофонист, - Вот уж на самом деле - как с куста.
Но если вызывать одну из работающих при сауне проституток, то ему самому не достанется ничего. Разве что копейку какую хозяин подкинет в качестве премиальных. Нет. Он не может упустить эти деньги".
И в голове мгновенно созрел план.
- Я сейчас вернусь, - извинился он перед клиентом.
Тот увлеченно дул на вилку с кусочком осетрины в расплавленном сыре.
* * *
Саксофонист спустился в подвал, открыл обитую жестью дверь. За дверью находилась крошечное глухое помещение, разве что топчан помещался.
На топчане спала Джессика, подложив ладонь под щеку. Во сне Джессика хмурилась.
- Эй! - потряс он ее за плечо.
- Чего тебе? - она открыла глаза.
- Хочешь, помогу тебе? А то теперь в покое не оставят, станешь субботники отрабатывать. Это когда тебя человек десять по очереди иметь станут.
- У меня договор с вашим хозяином, - напомнила она. - Я свою долю получу - и смотаюсь.
- Нет, красотка, - саксофонист сел рядом на топчан. - Кто ж тебя отпустит, ты еще прибыль принести сможешь. Наплюй на договор, дура, до сих пор сказкам веришь?
- А что ты предлагаешь? - тревожно спросила Джессика.
- У меня наверху, - он посмотрел на потолок подвального помещения, клиент сидит. Ты его сейчас обслужишь по первому разряду, а я тебе обещаю: жизнь твоя в будущем станет намного легче и приятнее. Во всяком случае здоровее.
- Тоже предлагаешь договориться? И тоже, когда я выполню свои обязательства, наплюешь на договор? Вали отсюда, я спать хочу, - и Джессика толкнула его в бок, чтобы он слез с топчана.
- А если я тебе всю морду разукрашу? - ласково предложил саксофонист.
- Попробуй, визажист хренов. У меня ведь с братвой какой договор - я им человека с деньгами показать должна, - напомнила Джессика. - Поэтому убить меня ты побоишься. А изобьешь, так ведь я пожалуюсь пахану вашему, время тянуть начну. Как ты думаешь, не озвереют ли они от твоего самоуправства, и тебя самого за это не отделают ли? - и она ядовито улыбнулась.
- Ладно, - саксофонист решился. - Договор будет честный.
- А гарантии?
- Гарантии есть. Тот клиент, что тебя ждет, платит... - он замялся и соврал, - сто долларов. Я эти деньги возьму себе. Ты об этом теперь знаешь. Если расскажешь братве, мне - конец. Они за любые деньги удавят, из принципа. Так что, если я тебе не помогу, у тебя теперь есть убийственный аргумент, чтобы мне отомстить. А я могу тебе помочь. Может, даже вытащить тебя отсюда. Через некоторое время...
- А вытащишь?
- Вытащу. Мне самому выгодно, чтобы ты исчезла после того, как дело сделаем.
- Исчезнуть можно по-разному.
- Я же не негодяй какой-нибудь, убийца, - он пожал плечами.
- Ладно, по рукам, - решила Джессика. - Душ сначала прими, - напомнил он, - клиент хочет по высшему разряду...
- Душ приму непременно, - пообещала она. - Ты клиента прямо в душ и пошли, там я ему устрою водную процедуру.
- Дама вас ожидает, - вернувшись, сообщил саксофонист.
А у самого сердце сжималось от страха - вдруг что не так получится? Отвечай потом перед хозяином: почему не вызвал Машку или Наташку, а задействовал незнакомую блядь...
Но хозяин уже ни в чем не мог его упрекнуть. Он лежал мертвый на скомканной простыне, запрокинув через подушку голову, и из уголка рта тянулась кровавая полоска от прокушенного в момент удушения языка.
* * *
03 часа 40 минут. Самый сильный мужик в городе по прозвищу Паша-мореход любил свою жену. Про него рассказывали, мол, он любит свою жену каждую ночь. Что Пашка-мореход исправно делал, упаси кто усомнится в его силе, пусть даже он сам. Ежесуточные любовные игры стали для него своего рода надоевшей, но необходимой процедурой, вроде тренировки в тренажерном зале, которую он тоже неукоснительно проводил.
Неожиданно на тумбочке у кровати затренькал мобильник.
- Ну, кто там? - он поднес телефон к уху, похожему на жеваный капустный лист.
Казалось, и жена была рада неожиданной помехе постельной утехе.
- Паша, - голос в трубке был тревожный. - Пахан накрылся, помер, понимаешь?
- Когда?
- Только что.
- Жалко Старика, - искренне сказал Паша-мореход. - Надо скинуться, похоронить батю по-человечески.
- Постой, Паша, не об этом речь...
- Может, памятник из мрамора? А то - мавзолей? Слушай, братан, мы что, на мавзолей не наскребем, а?
- Мудак ты, Паша. Старика еще когда хоронить, а вопрос надо сейчас решить...
- Какой вопрос?
- Кто на его место станет, Паша? Кто за городом смотреть будет?
- Ну, как братва проголосует... - Паша засопел.
- Какая братва, кто проголосует, ты что, о-уел? В общем так, слушай сюда: я, Влас и Затычка решили взять сторону Михея. Ты - с нами?
- Влас - еще ладно, а Затычка и вовсе мелюзга, - Паша-мореход поморщился. - Это ты охренел, Баклан? Ничего не скажу про Михея, нет. Котелок у него варит. Но у него же ни одной ходки. Он же халдеем в "Уюте" работал. А есть кандидатуры - хотя бы Адидас. Или Учкан? Его весь пригород поддержит. А там, знаешь, какие отморозки. Ну и абреков со счетов сбрасывать не стоит. Кто знает, чью сторону они возьмут...
- Паша, за Михеем не только мы стоим. Несколько газонокосильщиков из Москвы приехало. Михей подготовился...
- С какого хрена столичные пацаны в наши дела суются? Без них разберемся.
- Паша, может, ты сам на место Старика метишь? - подозрительно спросил абонент.
- Я войны не хочу. А если чужие в наши дела полезут, война будет, можешь не сомневаться.
- Ладно, Паша. Только не забудь, я тебе первому позвонил.
Человек, которого Паша-мореход только что называл Бакланом, отключил мобильник. В комнате, где собралось несколько человек, было душно. Кроме него самого, Михея, Власа и Затычки на диване, развалясь, сидели трое молодых людей, то ли одеждой, то ли выражением лица неуловимо похожих. Вроде, как из-под одного пресса вышли. И еще в углу сидел Некто, надвинув бейсболку так, что козырек закрывал почти все лицо.
- Отказался? - спросил один из троих похожих молодых людей.
- Я думаю, он нейтралитет возьмет, - Михей чувствовал себя неуютно.
- Так, - "Похожий" достал сигарету и сунул ее в уголок рта, не зажигая. - Кто еще представляет опасность? Как он его назвал - Адидас?
- Адидас воевать не станет, - вмешался Баклан. - Если мы его бизнес не тронем, если гарантии дадим - он согласится.
- А Учкан?
- Вот тут проблема, точно. У Учкана полсотни быков, да и абреки его поддержат. Он - авторитетный. У абреков с авторитетом строго.
- Еще какие кандидатуры есть?
- Остальные - мелкота. Остальные возьмут сторону того, кто круче.
- Значится так, - произнес молчавший до этого тип в бейсболке, которого местные бандиты поначалу приняли за личность незначительную, но по тому, как синхронно повернули головы в сторону говорившего московские боевики, переменили свое мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
"Неплохие деньги, - подумал про себя саксофонист, - Вот уж на самом деле - как с куста.
Но если вызывать одну из работающих при сауне проституток, то ему самому не достанется ничего. Разве что копейку какую хозяин подкинет в качестве премиальных. Нет. Он не может упустить эти деньги".
И в голове мгновенно созрел план.
- Я сейчас вернусь, - извинился он перед клиентом.
Тот увлеченно дул на вилку с кусочком осетрины в расплавленном сыре.
* * *
Саксофонист спустился в подвал, открыл обитую жестью дверь. За дверью находилась крошечное глухое помещение, разве что топчан помещался.
На топчане спала Джессика, подложив ладонь под щеку. Во сне Джессика хмурилась.
- Эй! - потряс он ее за плечо.
- Чего тебе? - она открыла глаза.
- Хочешь, помогу тебе? А то теперь в покое не оставят, станешь субботники отрабатывать. Это когда тебя человек десять по очереди иметь станут.
- У меня договор с вашим хозяином, - напомнила она. - Я свою долю получу - и смотаюсь.
- Нет, красотка, - саксофонист сел рядом на топчан. - Кто ж тебя отпустит, ты еще прибыль принести сможешь. Наплюй на договор, дура, до сих пор сказкам веришь?
- А что ты предлагаешь? - тревожно спросила Джессика.
- У меня наверху, - он посмотрел на потолок подвального помещения, клиент сидит. Ты его сейчас обслужишь по первому разряду, а я тебе обещаю: жизнь твоя в будущем станет намного легче и приятнее. Во всяком случае здоровее.
- Тоже предлагаешь договориться? И тоже, когда я выполню свои обязательства, наплюешь на договор? Вали отсюда, я спать хочу, - и Джессика толкнула его в бок, чтобы он слез с топчана.
- А если я тебе всю морду разукрашу? - ласково предложил саксофонист.
- Попробуй, визажист хренов. У меня ведь с братвой какой договор - я им человека с деньгами показать должна, - напомнила Джессика. - Поэтому убить меня ты побоишься. А изобьешь, так ведь я пожалуюсь пахану вашему, время тянуть начну. Как ты думаешь, не озвереют ли они от твоего самоуправства, и тебя самого за это не отделают ли? - и она ядовито улыбнулась.
- Ладно, - саксофонист решился. - Договор будет честный.
- А гарантии?
- Гарантии есть. Тот клиент, что тебя ждет, платит... - он замялся и соврал, - сто долларов. Я эти деньги возьму себе. Ты об этом теперь знаешь. Если расскажешь братве, мне - конец. Они за любые деньги удавят, из принципа. Так что, если я тебе не помогу, у тебя теперь есть убийственный аргумент, чтобы мне отомстить. А я могу тебе помочь. Может, даже вытащить тебя отсюда. Через некоторое время...
- А вытащишь?
- Вытащу. Мне самому выгодно, чтобы ты исчезла после того, как дело сделаем.
- Исчезнуть можно по-разному.
- Я же не негодяй какой-нибудь, убийца, - он пожал плечами.
- Ладно, по рукам, - решила Джессика. - Душ сначала прими, - напомнил он, - клиент хочет по высшему разряду...
- Душ приму непременно, - пообещала она. - Ты клиента прямо в душ и пошли, там я ему устрою водную процедуру.
- Дама вас ожидает, - вернувшись, сообщил саксофонист.
А у самого сердце сжималось от страха - вдруг что не так получится? Отвечай потом перед хозяином: почему не вызвал Машку или Наташку, а задействовал незнакомую блядь...
Но хозяин уже ни в чем не мог его упрекнуть. Он лежал мертвый на скомканной простыне, запрокинув через подушку голову, и из уголка рта тянулась кровавая полоска от прокушенного в момент удушения языка.
* * *
03 часа 40 минут. Самый сильный мужик в городе по прозвищу Паша-мореход любил свою жену. Про него рассказывали, мол, он любит свою жену каждую ночь. Что Пашка-мореход исправно делал, упаси кто усомнится в его силе, пусть даже он сам. Ежесуточные любовные игры стали для него своего рода надоевшей, но необходимой процедурой, вроде тренировки в тренажерном зале, которую он тоже неукоснительно проводил.
Неожиданно на тумбочке у кровати затренькал мобильник.
- Ну, кто там? - он поднес телефон к уху, похожему на жеваный капустный лист.
Казалось, и жена была рада неожиданной помехе постельной утехе.
- Паша, - голос в трубке был тревожный. - Пахан накрылся, помер, понимаешь?
- Когда?
- Только что.
- Жалко Старика, - искренне сказал Паша-мореход. - Надо скинуться, похоронить батю по-человечески.
- Постой, Паша, не об этом речь...
- Может, памятник из мрамора? А то - мавзолей? Слушай, братан, мы что, на мавзолей не наскребем, а?
- Мудак ты, Паша. Старика еще когда хоронить, а вопрос надо сейчас решить...
- Какой вопрос?
- Кто на его место станет, Паша? Кто за городом смотреть будет?
- Ну, как братва проголосует... - Паша засопел.
- Какая братва, кто проголосует, ты что, о-уел? В общем так, слушай сюда: я, Влас и Затычка решили взять сторону Михея. Ты - с нами?
- Влас - еще ладно, а Затычка и вовсе мелюзга, - Паша-мореход поморщился. - Это ты охренел, Баклан? Ничего не скажу про Михея, нет. Котелок у него варит. Но у него же ни одной ходки. Он же халдеем в "Уюте" работал. А есть кандидатуры - хотя бы Адидас. Или Учкан? Его весь пригород поддержит. А там, знаешь, какие отморозки. Ну и абреков со счетов сбрасывать не стоит. Кто знает, чью сторону они возьмут...
- Паша, за Михеем не только мы стоим. Несколько газонокосильщиков из Москвы приехало. Михей подготовился...
- С какого хрена столичные пацаны в наши дела суются? Без них разберемся.
- Паша, может, ты сам на место Старика метишь? - подозрительно спросил абонент.
- Я войны не хочу. А если чужие в наши дела полезут, война будет, можешь не сомневаться.
- Ладно, Паша. Только не забудь, я тебе первому позвонил.
Человек, которого Паша-мореход только что называл Бакланом, отключил мобильник. В комнате, где собралось несколько человек, было душно. Кроме него самого, Михея, Власа и Затычки на диване, развалясь, сидели трое молодых людей, то ли одеждой, то ли выражением лица неуловимо похожих. Вроде, как из-под одного пресса вышли. И еще в углу сидел Некто, надвинув бейсболку так, что козырек закрывал почти все лицо.
- Отказался? - спросил один из троих похожих молодых людей.
- Я думаю, он нейтралитет возьмет, - Михей чувствовал себя неуютно.
- Так, - "Похожий" достал сигарету и сунул ее в уголок рта, не зажигая. - Кто еще представляет опасность? Как он его назвал - Адидас?
- Адидас воевать не станет, - вмешался Баклан. - Если мы его бизнес не тронем, если гарантии дадим - он согласится.
- А Учкан?
- Вот тут проблема, точно. У Учкана полсотни быков, да и абреки его поддержат. Он - авторитетный. У абреков с авторитетом строго.
- Еще какие кандидатуры есть?
- Остальные - мелкота. Остальные возьмут сторону того, кто круче.
- Значится так, - произнес молчавший до этого тип в бейсболке, которого местные бандиты поначалу приняли за личность незначительную, но по тому, как синхронно повернули головы в сторону говорившего московские боевики, переменили свое мнение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91