ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

В следующую минуту я уже набирал номер Вихилей.
– Привет, слоняра, – раздался в трубке голос Хорхе (сначала служанка искала его, потом он долго шел к телефону; в общем, я прождал минуты две молча, чем немало удивил и раздосадовал кассира «Бостона»). – Если ты хочешь поговорить с малявкой, то она дрыхнет.
– Не буди ее, пусть спит. Я только хотел узнать телефон Нарцисса.
Хорхе промолчал, словно ожидая чего-то.
– Мне нужен телефон Нарцисса, – повторил я.
– На кой он тебе…? Извини, я вовсе не это хотел сказать. Подожди немного, пойду растолкаю спящую красавицу. Кажется, он был у нее где-то записан.
Это прозвучало так абсурдно, что я даже не нашелся, что ответить. Хорхе положил трубку и снова надолго пропал. Возле меня топтались две сеньоры, всячески стараясь попасться мне на глаза и лишний раз известить о своем существовании. Я повесил трубку и, пока женщины звонили, опрокинул рюмку прямо у стойки. Минут через десять я снова связался с Хорхе.
– Разъединили, да? Ты сам повесил? Слушай, Марта как раз нашла номер. Записывай: Дэ – четыре – девять – пять – восемь. Что-нибудь еще нужно?
– Нет, спасибо. Как дела?
– Отлично. Слушай, вот скажи ты мне: ну не болван ли этот Жюльен Бенда?
– Хорхе, я из кафе звоню.
– Понял; но ты только скажи: да или нет?
– Да, да, – согласился я.
Так как над душой у меня больше никто не стоял, я тотчас же набрал номер Нарцисса. На звонок долго не отвечали, я даже успел несколько раз раскаяться в том, что затеял.
– Алло?
– Здравствуйте. Можно ли поговорить с господином Нарциссом?
– Здесь, – проинформировал меня незнакомый голос, – нет никакого господина Нарцисса.
– Прошу прощения, это Дэ – четыре – девять – пять – восемь?
– Да. Дом Хуана Перруччи. – И по собственной воле добавил: – Импортные пишущие машинки и арифмометры.
– Благодарю вас и прошу извинить за беспокойство.
Ругаясь на чем свет стоит, я вернулся к своему столику. Марта сыграла со мной злую шутку; мысленно проклиная ее, я вдруг понял, что имя «Хуан Перруччи» мне почему-то знакомо. Пораскинув мозгами, я все вспомнил: Марта подсунула мне телефон с рекламного объявления на первой странице путеводителя, с которым мы бродили по городу в поисках загадочного дома.
* * *
Наверное, она сообразила, что я собираюсь разорвать с ней всяческие дипломатические отношения, и потому явилась ко мне домой в девять утра, застав меня абсолютно беззащитным, с чашкой кофе в руках.
– Я прекрасно понимаю, что ты на меня зол как черт. Хорхе так неожиданно разбудил меня и попросил телефон, что ничего лучше придумать я не успела. Я потом раскаялась в содеянном, клянусь тебе, Инсекто.
– Иди ты со своим братцем знаешь куда… Меня тошнит от одного твоего вида.
– Ну зачем ты так? Пойми, я ведь так поступила ради твоего же блага. Вот скажи мне: зачем тебе понадобился его телефон?
– Затем, что я уже устал от всей этой чертовщины, – сказал я и, не попав маслом на булку, размазал его жирным пятном по скатерти. – Уж не думаешь ли ты, что во мне проснулся частный детектив или – того больше – филантроп? Каждый сам разбирается, в чем может и как может. На мой взгляд, все это яйца выеденного не стоит, но ты, а заодно и Ренато, и Хорхе, – вы точно плохо кончите. По крайней мере, психушка по вас уже плачет. Но так как – все-таки – вы мне еще друзья, я решил, что имею право привести вас всех в чувство.
– Я всегда знала, что ты жуть какой хороший! Можно печенье? Да, и плесни кофе. Слушай, Инсекто, ты же прекрасно понимаешь, что такие вопросы не решаются просто встречей или разговором. Неужели ты думал, что Нарцисс тебе что-нибудь расскажет, что-то объяснит?
– А почему бы и нет?
– По одной весьма веской причине, – проговорила Марта с набитым ртом. – Потому что он и сам ничего не знает.
Таких слов я, честно говоря, не ожидал и поспешил возразить:
– Это тебе так кажется. Я же думаю по-другому. Это ведь Нарцисс вызывает Эуфемию, одно тянет за собой другое. Самостоятельность Эуфемии – у меня под большим сомнением, что бы вы там ни говорили по этому поводу.
Марта молчала, словно бы всесторонне обдумывая высказанную мною мысль.
– Эуфемия – это Эуфемия, – изрекла она наконец неожиданно серьезно. – И заруби себе это на носу. С чего ты взял, что если именно Нарцисс вызывает ее, то это должно как-то влиять на ее поведение?
– Да откуда в тебе-то самой столько уверенности в своей правоте? – Не выдержав, я сорвался на крик. – С чего ты это взяла? «Эуфемия – это Эуфемия!» Пять да пять – будет десять! С таким же успехом я могу сказать тебе, что этот стул – не кто иной, как Франц Шуберт, и попробуй докажи, что это не так. Почему я должен верить тебе? Только потому, что ты – Марта Нури?
– Ты не обязан мне верить, Инсекто. И я сама не знаю, откуда во мне такая уверенность.
– Знаешь, что ты сейчас делаешь? Прикрываешь Нарцисса, – и ничего более.
Марта, не пережевывая, проглотила то, чем был набит ее рот, и явно вознамерилась возразить мне. Я поднял руку, призывая ее к молчанию.
– Нет уж, подожди! Дай мне договорить. Я до сих пор не знаю, кто такой этот Нарцисс, у меня нет никакой возможности добраться до него. Зато у меня есть кое-какие соображения по поводу того, что творится с Ренато. Вся эта история с Эуфемией – ложь. Как ложь и все ее пророчества, да и все попытки объяснить что-либо с ее помощью. У меня нет никаких доказательств, все свидетельствует скорее против моей версии, – так что у тебя есть полное право, в свою очередь, упрекать меня в чем угодно и как угодно. Я вступил в эту вашу игру, ничего не понимая, не зная ни ее законов, ни правил, ни цели. Я даже не знаю, в чью пользу играю, делая то-то и то-то. В этой игре все так глубоко запрятано, что хотя бы разобраться, а не то что выиграть в ней – стоит огромных усилий. И не смотри на меня как полная дура!
Марта улыбнулась и пересела ко мне поближе с совершенно ласковым и нежным выражением лица.
– Неужели ты не понимаешь, что на самом деле, где-то в глубине души, мы согласны друг с другом? Ну что, Инсекто, я права? Так что самое важное сейчас – это найти дом. Дальше на повестке дня – объяснение Эуфемии и ее слов…
– Эуфемия – рупор Нарцисса.
– Думай как хочешь. Но ее пророчества вкладывают мне в руки меч. И если бы ты знал, Инсекто, – Марта пристально смотрела на меня своими огромными серыми глазами, – если бы ты знал, как я не хочу прикасаться к этому мечу!
Усилием воли я сдержал очередной порыв, требовавший возразить Марте, переубедить ее… Мне вдруг стало понятно, что эти споры ни к чему не приведут.
– Вот, почитай пока «Formes et couleurs». А я пойду приму душ, оденусь – и вперед! Значит, говоришь, Хуан Перруччи?
Мы захохотали, как сумасшедшие.
И мы нашли этот дом, причем найти его оказалось гораздо легче, чем можно было предположить, глядя на карту города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31