Но совершенно невероятной. Человек
расшибся в лепешку, но ни на нем, ни на автобусе не было никаких
внешних повреждений. То же самое с собакой. Хозяин и собака
погибли одновременно и одинаково. Мистика какая-то.
Оба офицера отошли в сторонку.
- Честно говоря, я ничего не понимаю.
- Я тоже, - серьезно ответил летчик.
- С другой стороны, это вообще не мое дело. Автобус его не
сбивал, это очевидно. Как и собаку.
- Я это видел собственными глазами.
- У вас в части случайно не проводятся какие-нибудь
эксперименты?
Военный покачал головой:
- Исключено. Нас сокращают и расформировывают.
Милиционер пожал плечами:
- Ладно, посмотрим, что скажет медицина. "Скорая" должна бы
уже подъехать.
Машина "скорой помощи" появилась минут через двадцать. Врач
попросил милиционера и военных отодвинуть толпу подальше и
осмотрел труп.
- Ничего не могу сказать, а еще меньше - понять, -
обратился он к лейтенанту. - Его можно забрать?
- Нет, лучше не надо. Я сейчас вызову специальную бригаду.
Вероятно, будет расследование. А что хоть с ним случилось? На
что похоже?
- Похоже... похоже, что его выпотрошили, сделали фарш и
набили обратно. На ощупь все внутри совершенно однородной
консистенции. Это и есть причина смерти, - доктор цинично
осклабился. - А что явилось причиной этих изменений, без
вскрытия сказать не могу. Думаю, понадобятся серьезные
исследования.
Лейтенант поблагодарил врача и пошел к своей машине.
Связался с постом.
- Сержант?
- Да, шеф.
- Не называй меня шефом хотя бы в эфире. И слушай
внимательно. Вызывай сюда парней из госбезопасности. С хорошей
лабораторией. С лучшими учеными страны.
- Что с вами, товарищ лейтенант?
- Ты мне не поверишь.
- Тогда мне никто не поверит подавно.
- Пусть спросят военных. Думаю, те быстренько прискачут.
Очень похоже на то, что нагадили здесь именно они. Больше
некому. Действуй, сержант.
- Слушаюсь, шеф, - с сомнением ответил тот.
Лейтенант вылез из машины. Мимо проезжала иномарка. Парень
сбросил скорость до минимума, огибая препятствия, девушка рядом
с ним прильнула к стеклу. Они оживленно переговаривались.
Милиционер сделал знак рукой, чтобы парень поторопился. Не
хватало тут еще зевак.
Возле автобуса что-то происходило. Дети осаждали водителя,
тот сердился, а мать выговаривала детям. Прочие тоже говорили
одновременно. Милиционер приблизился.
- Что еще случилось?
Все повернулись к нему. Шофер ответил:
- Забросили свою игрушку на крышу автобуса. Там ей теперь и
оставаться.
Дети были готовы заплакать.
- Сними, - попросил лейтенант. - Трудно, что ли?
- А что, просто? Это не сарай. Сниму, а они тут же опять
забросят.
- Не забросят. Скоро поедете.
Водитель даже как-то оживился, почти побежал к кабине и
ловко вскарабкался на крышу. Остальные набросились на
милиционера с вопросами, разобрался ли он, что случилось, и чем
кончилось расследование. Ответы были неопределенными. Да еще
дети под ногами гнусили.
- Он не отдает тарелку. Скажите ему, чтобы отдал.
- Кто не отдает? Какую тарелку? - Он огляделся и не нашел
шофера. - Где он?
- На автобусе, - в один голос ответили дети.
- Эй! - неуверенно крикнул лейтенант, подходя; затем
громче: - Эй! Слезай! Что там случилось?
Никто не отвечал.
- Он точно там? - рядом стоял военный.
- Там! Он не слезал. И тарелку не отдает, - подтвердили
дети.
- Как бы туда подняться? - милиционер обошел автобус.
- Вот здесь, - показал летчик.
Лейтенант неуклюже вскарабкался на автобус. Шофер лежал на
крыше, как куча тряпья, еще более искаженный, чем труп внизу.
Тот упал, вытянувшись, а этот как бы осел. Он был такой же
желеобразный и быстро остывал. Уж очень быстро. Прошло ведь
всего несколько минут, а день не такой уж холодный.
Летающая тарелка торчала из-под кучеподобного мертвеца.
Лейтенант вытащил ее и бросил вниз. Ноги стали плохо слушаться,
и он пополз на четвереньках к краю. Какая-то закономерность была
в этих ужасных событиях, что-то знакомое. Deja vu.
- Подстрахуй, - попросил он капитана.
- Что там? - летчик уже догадывался.
- Спущусь и поговорим.
Милиционер стал слезать задом. Капитан направлял:
- Ниже... еще... левее... - но опора никак не находилась.
Тогда он просто подошел ближе и рукой поставил трясущуюся ногу в
нужное место. Но нога таки соскользнула с никелированной опоры,
и милиционер грохнулся прямо на летчика.
- Ч-черт! - выругался он, холодея. Одна рука была в крови.
Нет, не в крови. В каком-то серовато-красном киселе. А сам он
сидел на чем-то мягком. На военной форме. На трупе военного. В
одно мгновение превратившегося - как там сказал доктор? - в тот
самый фарш. А кожа цела. Лопнула, когда он плюхнулся сверху.
Хорошо, что все толкутся с другой стороны автобуса. Зрелище
жуткое.
Он поднялся на ноги и его чуть не вырвало. Кисельные
внутренности брызнули из нескольких разрывов, немного из носа,
рта, глаз и ушей. Он прошел несколько метров, держась за
автобус.
Стоя так, чтобы остальные его не заметили, лейтенант стал
делать отчаянные знаки доктору, болтающему со своим шофером у
бело-красного микроавтобуса. Врач направился к нему.
- Что это? - Он посмотрел на милиционера, перепачканного
пылью и этим чертовым киселем. - Кровь?
- Наверно. Поставьте ему диагноз, доктор. А тому, что на
крыше, пропишите микстуру.
Врач решительно подошел к раздавленному и повернулся.
- Вы на него наступили?
- Упал. С луны. Но ему было уже все равно. Ему, и тому, что
на крыше, и этому, первому, на обочине, и собаке в кустах. Все
они теперь одинаковые. Кровь с молоком.
Милиционер не то засмеялся, не то закашлялся, и его наконец
стошнило. Врач побледнел.
- А кто на крыше?
- Водитель вот этого автобуса. Тот, который чуть не сбил
первый труп. А этот, - милиционер показал на останки военного, -
чуть не сбил его собаку. Точнее, не он, а его шофер. Кстати,
надо узнать что с ним. Не наложил ли этот дачник с собачкой на
всех них проклятие?
- Больше похоже на эпидемию.
- Во! Вы, доктор, все-таки поставили правильный диагноз.
Тот, что на крыше, и тот, что у нас под ногами, потрогали того,
что на обочине, и его чертову собаку. Причем почти одновременно.
Часа два назад. А тот со своей собакой потрогал за два часа до
этого кого-то еще, кто валяется в радиусе десяти километров.
Тоже одновременно, и умерли одновременно и скоропостижно. А я...
- милиционер запнулся, побелел и посмотрел на часы.
1 2 3 4