- Дробь барабан, мужики. Там что-то случилось. - он ухватился за ручку дверцы.
- Что? - тревожно спросил Голубев.
- Ему плохо, как я понял.
- Пьян в дым? - хохотнул Олег Михайлович и осекся под жестким взглядом Вадима.
Нет, тут же понял Голубев - случилось что-то серьезное: Вадим выглядел настолько встревоженно, что у него дергалась щека.
- К сожалению, не пьян. Кажется, прихватило сердце. Гоним на пределах возможностей. Дуйте за мной.
- Если на пределе - то ты за мной! - крикнул Голубев ему в спину.
- Да, конечно. Но сильно не отрывайся.
Голубев понял, что дело очень серьезное, если Вадим забыл, что водитель он - скверный и развить по Москве высокой скорости не в состоянии. В подобного рода ситуациях, когда требовалось умело и рискованно нарушать правила движения и находить точный к цели путь - Вадим сидел у Голубева "на хвосте".
Голубев включил мотор и не набирал скорости, пока огни "ниссана" не засветились в зеркале обратного обзора.
Голубев не был гонщиком ни по духу, ни по скоростному стилю управления машиной. Но он обладал уникальным чутьем профессионального бандита засекать милицию за двести метров перед собой - даже в дождь и туман. Пардокс в том, что он не только не был бандитом, но и хулиганом не числился в школьные годы. Господь, создавая Голубева, допустил ошибку, вложив бандитские таланты в характер мягкого, доброго и в целом безвольного человека.Если бы не друг Вадим, он бы так и прозябал, питаясь скудным хлебом лекций в Архитектурном лицее... Правда, была жена, которая и Вадиму могла в бизнесе дать фору в сто очков. Но это уже очередная ошибка Господа по отношению к Голубеву - жена его Антонина четыре года как совершенствовалась в бизнесе в Америки. Там же с ней торчала и восьмилетняя дочь. Обе его женщины чаще просили по телефону денег, чем признавались в любви или тоске по любимому мужу и папочке. Но - были друзья, был Клуб "Тайм-брэк", был,в конце концов, и "курятник"...
Почти без остановки они пролетели Сокольники, миновали Преображенку, выкатились на Центральную аллею. Вадим на "ниссане" - не отставал, хотя Голубев знал, что этот трюк потребовал полного напряжения всей нервной системы талантливого бизнесмена, а потому задница у него сейчас - мокрая.
Они достигли ворот тенисных кортов и остановились перед ними. Олег Михайлович первым выскочил из машины и ловко распахнул ворота. Вадим резко протиснул свой "ниссан" мимо Голубева и по узкой дорожке помчался к центральному, Большому коттеджу.
Почти одновременно они остановились возле служебного входа. Неожиданно Голубев увидел, что у дверей коттеджа Вадим вытащил из кармана свой газовый пистолет.
- Вадим, ты что? - удивленно спросил Голубев.
- Ничего. Ты не слышал, что сказал Валерий по телефону, а я слышал.
- Что же он сказал?
Вадим не ответил, остановился на крыльце, и проговорил тихо.
- Дверь открыта...
Вадим позвал, не касаясь дверей.
- Валерий! Это мы!
Из дома никто не ответил.
Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом Вадим толкнул дверь и они вошли в холл, едва освещенный лампочкой дежурного света.
Но даже в этом сумраке была видна темная, неровная полоса, тянувшаяся от лестницы к круглому столику в углу. На столике стоял телефон. Под столиком, лицом вниз, скорчившись, лежал Сенчуков. Возле его головы висела на шнуре телефонная трубка, и рот у Сенчукова был ещё открыт, словно он пытался что-то прокричать в аппарат.
- Стой на месте и не шевелись. - шепотом отдал ненужную команду Вадим, хотя и без того Голубев стоял столбом, ничего не в состояние понять.
- И ничего не трогайте, мужики. - прозвучал у них за спиной спокойный голос, но оба вздрогнули, оглянулись и обнаружили, что появился Олег Михайлович. Старик словно ожидал увидеть ту картину происшествия, к которой они прибыли, и знал, что делать. Он приблизился к Сенчукову, присел возле него и прижал тыльную сторону ладони к его шее. Потом сказал ровно.
- Он ещё теплый... Но мертвый.
- Совсем мертвый? - глуповато спросил Голубев.
- Мертвей не бывает. Я пошел домой, ребята. Спокойной ночи.
- Иди. - кинул Вадим, все так же оставаясь у дверей.
Олег Михайлович вернулся через холл к дверям, но там приостановился.
- Я надеюсь, вы правильно понимаете мои действия?
- Правильно, дед. Чем меньше свидетелей, тем меньше путаницы. Сваливай, тебя здесь не было. - нервно ответил Вадим.
Голубев не отрывал глаз от скрючившегося тела Сенчукова и почему - то представлял себе как всего несколько недель назад, в яркий солнечный день, Валерка Сенчуков, в белом элегантном наряде теннесиста играл здесь, на их кортах, с чемпионкой Москвы. Матч был красивый, напряженный, оба игрока знали свое дело и тогда Голубев пожалел, что игру не записали на видеопленку. Теперь главный тренер клуба уже никогда не сыграет ни одного гейма.
- Надо звонить. - тихо сказал Голубев.
- Это я знаю. - так же негромко ответил ему Вадим. - Вопрос только в одном - кому звонить?
Вадим уже пришел в себя и в голосе его звучала обычная рассудительность.
- В каком смысле - кому? - дернулся Голубев. - Врачам и милиции. Они первые стервятники в таких ситуациях.
- Врачам - логично. А с милицией - не торолись.
- Ты что - рехнулся? - испуганно спросил Голубев.
- Нет. Я только размышляю, не лучше ли по началу уведомить полковника Скрастина... Коль скоро мы ему платим за нашу охрану и он... Нет. решительно оборвал Вадим сам себя. - Не будем маневрировать, все делаем официально. - он сунул руку в карман. - Телефон оставил в машине. Пойду позвоню - Позвони отсюда! - крикнул Голубев.
Вадим глянул на него насмешливо.
- Здесь, дорогой, трогать ничего нельзя.
- Да иди и звони скорей! - заорал Голубев. - Вызывай "скорую помощь", может быть Валерий ещё жив! Что там наш старик понимает в медицине?!
- На трупы наш дед насмотрелся, можешь быть уверен.
Вадим бесшумно вышел наружу, а Голубев так и остался на пороге. Труп близкого, ещё утром живого человека - ему довелось увидеть впервые в жизни.
В ярком свете люминисцентных ламп под потолком вся обстановка в холле казалась ему теперь холодной и чужой. Чужим было и тело Сенчукова - даже не верилось, что этот труп всего несколько часов назад числился в живых, был красивым молодым мужчиной, недалекого ума, но широкой, расхристанной души. Но - все, нет более на земле Валерия Сенчукова, нет и не будет. От него остался ворох костей и мяса, которое скоро начнет протухать.
Голубев скользнул взглядом по кровавому следу, тянувшемуся из под живота Сенчукова к лестнице и - по ступенькам наверх. Следовало понимать, что его застрелили на втором этаже, но он, услышав телефонный звонок пополз вниз, к аппарату. Или - звонок тут был не при чем, он сам собрал свои последние силы и попытался добраться до телефона, чтобы вызвать помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75