Да, да, милейший добрый человек - трусость! А уж прелюбодеяний за вами числится - и напоминать не стоит... С Маргаритой Николаевной вы проживали, как сами понимаете, в смертном грехе.
Послышались горестные всхлипы - Бегемот и Коровьев пустили слезу.
- Нет, - скрипнул зубами Мастер. - Не верю. Наша любовь была ниспослана свыше.
- Разумеется, вам несказанно повезло тогда, в весеннем Московском переулке. Полагаю, это ОН вложил в руки Маргариты Николаевны желтые цветы и подтолкнул вас друг к другу, чтобы роман о Иешуа смог состояться. Но просчитался... Ах, как же ОН обидно просчитался! Свой великий роман, свой пропуск в Свет, Мастер предал. Струсил, сжег дело своей совести, жизни. Вдобавок едва не сошел с ума от униженной гордыни и уязвленного тщеславия... А ваша любовь? Ваша великая, тайная, воровская любовь? Нежнейшая преданная возлюбленная, обманывая состоятельного мужа, бегала в подвал к нищему изгою. Он же, ее герой, взвалил на плечи дорогой ему женщины все свои тяготы, обиды, страхи и при этом вообразил себя мучеником!
Мастер поник, в сорвавшемся голосе обозначилась хрипотца:
- Мне надо было, непременно надо, чтобы роман понравился людям! Чтобы он не лежал в столе, в подвале, а явился публике. Чтобы о нем говорили на каждом углу, меня узнавали в лицо, а товарищи, мнение которых я уважаю, трепетно жали руку...
- Благодарствуем за откровенность! - обрадовался Коровьев. - Все слышали? Вот она, хваленая бескорыстность интеллигенции! - Придав лицу неправдоподобную искренность, а голосу ехидную мягкость, он обратился к Мастеру: - Вы, славный сочинитель, полагали, что вдумчивый советский читатель захиреет без ваших откровений, а литературный процесс иссякнет? Не стесняйтесь, голуба, это вполне нормально: творец стремится к пониманию и признанию широкой общественности. А получив признание, становится членом МОССОЛИТА, ест порционного судачка, в Грибоедове. И дом в Перелыгино берет! Непременно берет!
Голос Мастера прозвучал глухо:
- Теперь я знаю, как следовало поступать, что бы получить право на Свет... - он шумно вздохнул и продолжил с напором человека, открывшего истину и готового сражаться за нее до конца. - Каждый должен научиться справляться со злом сам. Научиться побеждать трусость, отчаяние, зависть... На этот счет ему даны твердые указания. - Мастер вскинул голову и отчетливо выговорил заледеневшими губами: - Заповеди.
Воланд встал, скучающим взором обежал комнату.
- И вот с этими своими открытиями вы рветесь все начать заново... Я понял правильно - вы просите о Возвращении!?
- Мы должны пройти через страдания, чтобы снова возжелать покоя. Мы должны расстаться, чтобы снова найти друг друга. - В глазах Маргариты блеснули слезы. - Мессир, самая великая ценность, которой владеем мы, наша любовь. Нескончаемое благоденствие Приюта убивает ее! Любовь не знает покоя. Она может стать настоящей, верной и вечной, лишь побеждая смерть...
- Это, видимо, последнее слово... Ну что ж - будь по-вашему! "Любовь, побеждающая смерть!" - экое поэтическое откровение. Да как свежо! - Воланд захохотал и страшен был его смех.
Он стал вдвое выше, прозрачнее, сквозь зыбкий силуэт гиганта бледно светилось окно с застрявшей на полпути лиловой тучей. Свита, сбросив шутовские маски, стояла рядом в напряжении завершивших переговоры секундантов. Электрические разряды потрескивали в воздухе. Туча медленно двинулась к Дому.
- Будь по-вашему... -тихо повторил Воланд с иной, раздумчивой интонацией и взглянул искоса, словно прицениваясь. - Полагаю, есть повод развлечься. Тяжко быть всеведущим, колеся по кочкам времени и пространства. Заезженные дорожки, знаете ли... Ведь вы от этого бежите. Бежите в неведомое... Хотя подозреваете, подозреваете ведь, что возвращение в Приют может не состояться. МОЖЕТ НЕ СОСТОЯТЬСЯ. И тогда вас растворит в себе Тьма. Вечная Тьма! Не холодит вашу кровь дыхание бездны? Не захватывает дух петля опасности и неведения? - Сумрачный великан пригвоздил взглядом прижавшихся друг к другу людей. Они молчали. И тогда громом раскатился кличь:
- Сыграем же, господа!
И взметнулся, закружив вихрь, черный плащ, и расступились стены, открывая безбрежный мрак. Вихрь подхватил влюбленных, швырнул в бездну. Крошечные песчинки, они неслись в неизвестность, не разжимая объятий. Свита Воланда парила во тьме, то приближаясь, то удаляясь в кружении могучего смерча.
Маргарита охнула и крепко зажмурилась: они оказались на краю гигантской, засасывающей воронки. Заворачиваясь винтом, по-волчьи завывая, проваливалась в пустоту тьма.
- Это вход в Бездну. Туда вам пока рановато. Не стоит торопиться... Жребий, Азазелло! Они должны тянуть жребий! - Воланд поднял руку, сверкнув черными алмазами на раструбе перчатки, и взоры влюбленных обратились вверх.
Скрылась во мраке страшная воронка. Нечто огромное, переливаясь сапфировым светом, приближалось, росло, и вот возник перед лиловым рыцарем вращающийся барабан. Он был прозрачен, гулок и наполнен сверкающей звездной пылью.
- Это жизни. Те, что еще не являлись на свете, и те, что никогда не появятся. Кто первый рискнет сыграть?
Мастер приблизился к барабану, опустил руку в прорезь. Его пальцы растопырились, погрузившись в мириады искр, и сомкнулись.
- Ваша очередь, леди... - учтиво предупредил паж, беря из рук мастера выуженную искру и передав ее Воланду.
Марго подошла к барабану, щурясь от света. Рука, погрузившись в зародыши бытия, ухватила нечто живое, пульсирующее.
- Ловко вы действовали, - приняв добытого светлячка, паж передал его Воланду. Тот помял в ладонях добычу. Искры оказались скрученными листочками тончайшей бумаги, на которой проступали мерцающие знаки.
- Поздравляю. Вы попали в девятку!
- Как?! - вспыхнула радостью Маргарита. - Вы узнали нашу судьбу?
- Вам выпала жизнь. Она будет. И это единственное, что я пока знаю. Остальное ведомо лишь ЕМУ. Путь тех, кто избрал возвращение, скрыт туманом непредсказуемости. Нынче на Земле 1950-й. С этого мгновения там, неведомо когда и неведомо у кого родятся дети. Славные такие мальчик и девочка. Может, сейчас, а может - пройдет вечность. Далеко не факт, что вы вообще встретитесь. Вы можете пройти мимо, не узнав друг друга. Вы можете ошибиться, поддаться искушению и соскользнуть во тьму. Всякое случается с обычным смертным.
- Все начнется заново! - воскликнул Мастер, уже трепеща от одержанной победы. - Мы непременно найдем друг друга. Нашим проводником станет любовь.
- Искренне озабочен тем, чтобы этот "прибор" не сыграл с вами злую шутку. Впрочем, надежность избранной тактики вам предстоит оценить самим. Сделка состоялась, господа!
Духа тьмы поглотил сгустившийся мрак, пронизывающий и мертвящий. Лишь глаза светились из бездны, а голос, переливаясь эхом, звучал со всех сторон:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Послышались горестные всхлипы - Бегемот и Коровьев пустили слезу.
- Нет, - скрипнул зубами Мастер. - Не верю. Наша любовь была ниспослана свыше.
- Разумеется, вам несказанно повезло тогда, в весеннем Московском переулке. Полагаю, это ОН вложил в руки Маргариты Николаевны желтые цветы и подтолкнул вас друг к другу, чтобы роман о Иешуа смог состояться. Но просчитался... Ах, как же ОН обидно просчитался! Свой великий роман, свой пропуск в Свет, Мастер предал. Струсил, сжег дело своей совести, жизни. Вдобавок едва не сошел с ума от униженной гордыни и уязвленного тщеславия... А ваша любовь? Ваша великая, тайная, воровская любовь? Нежнейшая преданная возлюбленная, обманывая состоятельного мужа, бегала в подвал к нищему изгою. Он же, ее герой, взвалил на плечи дорогой ему женщины все свои тяготы, обиды, страхи и при этом вообразил себя мучеником!
Мастер поник, в сорвавшемся голосе обозначилась хрипотца:
- Мне надо было, непременно надо, чтобы роман понравился людям! Чтобы он не лежал в столе, в подвале, а явился публике. Чтобы о нем говорили на каждом углу, меня узнавали в лицо, а товарищи, мнение которых я уважаю, трепетно жали руку...
- Благодарствуем за откровенность! - обрадовался Коровьев. - Все слышали? Вот она, хваленая бескорыстность интеллигенции! - Придав лицу неправдоподобную искренность, а голосу ехидную мягкость, он обратился к Мастеру: - Вы, славный сочинитель, полагали, что вдумчивый советский читатель захиреет без ваших откровений, а литературный процесс иссякнет? Не стесняйтесь, голуба, это вполне нормально: творец стремится к пониманию и признанию широкой общественности. А получив признание, становится членом МОССОЛИТА, ест порционного судачка, в Грибоедове. И дом в Перелыгино берет! Непременно берет!
Голос Мастера прозвучал глухо:
- Теперь я знаю, как следовало поступать, что бы получить право на Свет... - он шумно вздохнул и продолжил с напором человека, открывшего истину и готового сражаться за нее до конца. - Каждый должен научиться справляться со злом сам. Научиться побеждать трусость, отчаяние, зависть... На этот счет ему даны твердые указания. - Мастер вскинул голову и отчетливо выговорил заледеневшими губами: - Заповеди.
Воланд встал, скучающим взором обежал комнату.
- И вот с этими своими открытиями вы рветесь все начать заново... Я понял правильно - вы просите о Возвращении!?
- Мы должны пройти через страдания, чтобы снова возжелать покоя. Мы должны расстаться, чтобы снова найти друг друга. - В глазах Маргариты блеснули слезы. - Мессир, самая великая ценность, которой владеем мы, наша любовь. Нескончаемое благоденствие Приюта убивает ее! Любовь не знает покоя. Она может стать настоящей, верной и вечной, лишь побеждая смерть...
- Это, видимо, последнее слово... Ну что ж - будь по-вашему! "Любовь, побеждающая смерть!" - экое поэтическое откровение. Да как свежо! - Воланд захохотал и страшен был его смех.
Он стал вдвое выше, прозрачнее, сквозь зыбкий силуэт гиганта бледно светилось окно с застрявшей на полпути лиловой тучей. Свита, сбросив шутовские маски, стояла рядом в напряжении завершивших переговоры секундантов. Электрические разряды потрескивали в воздухе. Туча медленно двинулась к Дому.
- Будь по-вашему... -тихо повторил Воланд с иной, раздумчивой интонацией и взглянул искоса, словно прицениваясь. - Полагаю, есть повод развлечься. Тяжко быть всеведущим, колеся по кочкам времени и пространства. Заезженные дорожки, знаете ли... Ведь вы от этого бежите. Бежите в неведомое... Хотя подозреваете, подозреваете ведь, что возвращение в Приют может не состояться. МОЖЕТ НЕ СОСТОЯТЬСЯ. И тогда вас растворит в себе Тьма. Вечная Тьма! Не холодит вашу кровь дыхание бездны? Не захватывает дух петля опасности и неведения? - Сумрачный великан пригвоздил взглядом прижавшихся друг к другу людей. Они молчали. И тогда громом раскатился кличь:
- Сыграем же, господа!
И взметнулся, закружив вихрь, черный плащ, и расступились стены, открывая безбрежный мрак. Вихрь подхватил влюбленных, швырнул в бездну. Крошечные песчинки, они неслись в неизвестность, не разжимая объятий. Свита Воланда парила во тьме, то приближаясь, то удаляясь в кружении могучего смерча.
Маргарита охнула и крепко зажмурилась: они оказались на краю гигантской, засасывающей воронки. Заворачиваясь винтом, по-волчьи завывая, проваливалась в пустоту тьма.
- Это вход в Бездну. Туда вам пока рановато. Не стоит торопиться... Жребий, Азазелло! Они должны тянуть жребий! - Воланд поднял руку, сверкнув черными алмазами на раструбе перчатки, и взоры влюбленных обратились вверх.
Скрылась во мраке страшная воронка. Нечто огромное, переливаясь сапфировым светом, приближалось, росло, и вот возник перед лиловым рыцарем вращающийся барабан. Он был прозрачен, гулок и наполнен сверкающей звездной пылью.
- Это жизни. Те, что еще не являлись на свете, и те, что никогда не появятся. Кто первый рискнет сыграть?
Мастер приблизился к барабану, опустил руку в прорезь. Его пальцы растопырились, погрузившись в мириады искр, и сомкнулись.
- Ваша очередь, леди... - учтиво предупредил паж, беря из рук мастера выуженную искру и передав ее Воланду.
Марго подошла к барабану, щурясь от света. Рука, погрузившись в зародыши бытия, ухватила нечто живое, пульсирующее.
- Ловко вы действовали, - приняв добытого светлячка, паж передал его Воланду. Тот помял в ладонях добычу. Искры оказались скрученными листочками тончайшей бумаги, на которой проступали мерцающие знаки.
- Поздравляю. Вы попали в девятку!
- Как?! - вспыхнула радостью Маргарита. - Вы узнали нашу судьбу?
- Вам выпала жизнь. Она будет. И это единственное, что я пока знаю. Остальное ведомо лишь ЕМУ. Путь тех, кто избрал возвращение, скрыт туманом непредсказуемости. Нынче на Земле 1950-й. С этого мгновения там, неведомо когда и неведомо у кого родятся дети. Славные такие мальчик и девочка. Может, сейчас, а может - пройдет вечность. Далеко не факт, что вы вообще встретитесь. Вы можете пройти мимо, не узнав друг друга. Вы можете ошибиться, поддаться искушению и соскользнуть во тьму. Всякое случается с обычным смертным.
- Все начнется заново! - воскликнул Мастер, уже трепеща от одержанной победы. - Мы непременно найдем друг друга. Нашим проводником станет любовь.
- Искренне озабочен тем, чтобы этот "прибор" не сыграл с вами злую шутку. Впрочем, надежность избранной тактики вам предстоит оценить самим. Сделка состоялась, господа!
Духа тьмы поглотил сгустившийся мрак, пронизывающий и мертвящий. Лишь глаза светились из бездны, а голос, переливаясь эхом, звучал со всех сторон:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157