Я хочу вернуться в Ирландию.
- Вот как?
- Именно так. Ты отлично знаешь, что я всегда этого хотел.
- А как же Майкл и Пэт? Вернувшись в Ирландию, ты поставишь под угрозу их безопасность.
С большим трудом мне удалось сдержать свое раздражение. Я спокойно сказал:
- Послушай, дорогой, речь идет о моем будущем, о моем собственном, а не о судьбе какого-то постороннего человека. Майкл и Пэт живут сейчас как свободные люди в собственной стране среди своих друзей. Им никто и ничто не угрожает. Это за мою голову назначили цену, это я - беглец, живущий в чужой стране, среди чужих людей. Я уже принял на себя всю ответственность и вину, отвлек внимание полиции от других, но ни на что не жалуюсь. Я только не хочу прожить всю свою жизнь, находясь в розыске, провести ее в стране, которая мне не нравится. Я должен вернуться в Ирландию и бороться в суде против выдачи меня англичанам, чтобы иметь потом возможность вести нормальную жизнь. Хочу быть Шоном Бёрком, ирландцем, а не мифическим Робертом Гарвином. Вероятно, мое будущее тебя не интересует, но оно важно для меня.
- Хорошо, - мрачно ответил Блейк, - я передам твои соображения Стэну.
К лету наши отношения с Блейком окончательно испортились. Я не мог ни простить ему, ни забыть, что он назвал меня деревенским мужланом. Не мог я понять и перемены его отношения к моему отъезду из СССР. Я уже знал, что он шпионит за мной и регулярно направляет в КГБ доносы о моих настроениях и намерениях.
Прошло некоторое время. Как-то Стэн постучал в мою дверь.
- Шон, - начал он без предисловий, - ты пробыл в Москве уже восемь месяцев, лето кончилось, отпуск ты провел отлично, пора подумать о твоем будущем.
- Я уже давно ни о чем другом не думаю.
- Мы тоже думали об этом и пришли к выводу, что ты должен оставаться в Советском Союзе по крайней мере еще пять лет.
Эти слова поразили меня, как громом. Я онемел. Такое же ощущение было у меня, когда судья в графстве Суссекс огласил приговор: семь лет тюрьмы. Я чувствовал, что багровею от гнева.
- Не воспринимай это слишком болезненно, - попытался утешить меня Стэн.
- А как, ты считаешь, я должен это воспринимать?
- Но ведь нет другого выхода, - и голос и вид Стзяа выдавали сильное волнение.
- Нет другого выхода? С самого начала, еще в Берлине, я совершенно однозначно заявил, что намереваюсь пробыть в СССР только несколько месяцев, а затем вернуться в Ирландию. И тогда вы согласились с этим!
- Правильно, Шон, - голос Стэна был вкрадчивым, он пытался меня успокоить, - но с тех пор многое изменилось. Куда бы ты ни подался, тебя везде опознают. От твоих действий зависит безопасность почти десятка людей. Это - большая ответственность.
- Ты что же, предполагаешь, что я настучу полиции на своих друзей, если меня арестуют?
- Конечно, нет, Шон. Я абсолютно уверен, что ты не предашь друзей даже под пыткой. Но, к сожалению, тобой будут заниматься не обычные полицейские. Люди, которые начнут тебя обрабатывать, будут использовать более утонченные методы. Они заставят тебя принять препарат, под воздействием которого ты расскажешь им все, сам того не желая.
Мой скептицизм, очевидно, нетрудно было прочесть по выражению моего лица, так как Стэн продолжил свои увещевания.
Теплота в тоне Стэна была подлинной. Было видно, что он выполняет свою миссию без большого удовольствия. Контуры определенного плана начали постепенно формироваться у меня в голове. Я решил тянуть время.
- Что ж, - я пожал плечами, - а как бы ты себя чувствовал, если бы тебе объявили, что придется пять лет жить там, где ты не хочешь?
- Но пойми, Шон, мы гарантируем, что ты сам сможешь выбрать место жительства. Любой город в каждой из 15 республик открыт для тебя. Мы поможем тебе сделать карьеру в издательском деле.
На этом наша беседа со Стэном закончилась. Как только за ним закрылась входная дверь, в мою комнату зашел Блейк.
- Как я понимаю, у вас со Стэном был очень содержательный разговор?
- Премилая беседа. Меня только что приговорили к пяти годам тюремного заключения.
- Я бы не был так категоричен. Ведь тебе разрешили поселиться в любом месте Советского Союза, а ведь это громадная страна.
- Если меня заставляют жить здесь помимо моей воли, я чувствую себя заключенным. Размеры тюрьмы не имеют значения.
Было видно, что последнее замечание сильно задело Блейка.
- Если ты вернешься в Ирландию, тебя сразу выдадут англичанам и ты все равно окажешься в тюрьме, - сказал он.
- Будь у меня выбор, я бы предпочел провести пять лет в любой английской тюрьме на овсянке и гуляше, чем жить здесь, купаясь в шампанском и объедаясь икрой!
- Ты действительно так думаешь?
- Да, это та цена, которую я готов заплатить за возможность вновь жить среди своих соотечественников.
- Но ведь тебе обещали, что ты сможешь вернуться домой через пять лет! - Блейк все больше распалялся и почти уже перешел на крик.
- Ради бога, не считай меня полным идиотом, допусти на минуту, что и у меня есть мозги! - Я тоже повысил голос. - Если меня держат в заточении сейчас, кто даст гарантию, что положение изменится через пять лет?
- Кто знает, - возразил Блейк, - быть может, через несколько лет положение изменится.
- Единственная возможность вернуться на Британские острова и не сесть в тюрьму появится у меня, только если англичане совершат коммунистическую революцию.
А я не хочу, чтобы это случилось, потому что в таком случае Великобритания станет таким же дерьмом, как и эта забытая богом страна. Вот тогда у меня не будет никакого желания возвращаться туда.
Блейк поднялся, и было видно, что ему стоит больших усилий сдерживать себя.
- А что тебе, собственно, не нравится в СССР? Здесь ты, по крайней мере, свободен.
- Свободен?! - Я иронически засмеялся. - Ты издеваешься над словом "свобода". Никто не свободен в этой стране. Русские даже не знают, что это слово означает. В СССР только один разум и одна совесть - коммунистическая партия. С людьми обращаются, как с детьми. Все только получают указания, что говорить, что думать, что чувствовать. Люди читают в своих так называемых газетах только то, что партия заставляет их читать, они слушают по Московскому радио только то. что их заставляют слушать, они смотрят по телевидению только то, что партия заставляет их смотреть. И боятся жаловаться. Все здесь запуганы и угнетены, хотя полностью и не сознают этого, потому что не знают другой жизни.
Меня трясло от волнения и злости, и Блейк видел это.
Весь следующий день Блейк читал полученную от Стэна книгу "Тень шпиона". Утром он передал книгу мне. Ее автором был отставной офицер английской разведки Э.Кукридж. В ней была описана практически вся жизнь Блейка, начиная с детства, проведенного в Голландии, и кончая побегом из тюрьмы Уормвуд-Скрабс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
- Вот как?
- Именно так. Ты отлично знаешь, что я всегда этого хотел.
- А как же Майкл и Пэт? Вернувшись в Ирландию, ты поставишь под угрозу их безопасность.
С большим трудом мне удалось сдержать свое раздражение. Я спокойно сказал:
- Послушай, дорогой, речь идет о моем будущем, о моем собственном, а не о судьбе какого-то постороннего человека. Майкл и Пэт живут сейчас как свободные люди в собственной стране среди своих друзей. Им никто и ничто не угрожает. Это за мою голову назначили цену, это я - беглец, живущий в чужой стране, среди чужих людей. Я уже принял на себя всю ответственность и вину, отвлек внимание полиции от других, но ни на что не жалуюсь. Я только не хочу прожить всю свою жизнь, находясь в розыске, провести ее в стране, которая мне не нравится. Я должен вернуться в Ирландию и бороться в суде против выдачи меня англичанам, чтобы иметь потом возможность вести нормальную жизнь. Хочу быть Шоном Бёрком, ирландцем, а не мифическим Робертом Гарвином. Вероятно, мое будущее тебя не интересует, но оно важно для меня.
- Хорошо, - мрачно ответил Блейк, - я передам твои соображения Стэну.
К лету наши отношения с Блейком окончательно испортились. Я не мог ни простить ему, ни забыть, что он назвал меня деревенским мужланом. Не мог я понять и перемены его отношения к моему отъезду из СССР. Я уже знал, что он шпионит за мной и регулярно направляет в КГБ доносы о моих настроениях и намерениях.
Прошло некоторое время. Как-то Стэн постучал в мою дверь.
- Шон, - начал он без предисловий, - ты пробыл в Москве уже восемь месяцев, лето кончилось, отпуск ты провел отлично, пора подумать о твоем будущем.
- Я уже давно ни о чем другом не думаю.
- Мы тоже думали об этом и пришли к выводу, что ты должен оставаться в Советском Союзе по крайней мере еще пять лет.
Эти слова поразили меня, как громом. Я онемел. Такое же ощущение было у меня, когда судья в графстве Суссекс огласил приговор: семь лет тюрьмы. Я чувствовал, что багровею от гнева.
- Не воспринимай это слишком болезненно, - попытался утешить меня Стэн.
- А как, ты считаешь, я должен это воспринимать?
- Но ведь нет другого выхода, - и голос и вид Стзяа выдавали сильное волнение.
- Нет другого выхода? С самого начала, еще в Берлине, я совершенно однозначно заявил, что намереваюсь пробыть в СССР только несколько месяцев, а затем вернуться в Ирландию. И тогда вы согласились с этим!
- Правильно, Шон, - голос Стэна был вкрадчивым, он пытался меня успокоить, - но с тех пор многое изменилось. Куда бы ты ни подался, тебя везде опознают. От твоих действий зависит безопасность почти десятка людей. Это - большая ответственность.
- Ты что же, предполагаешь, что я настучу полиции на своих друзей, если меня арестуют?
- Конечно, нет, Шон. Я абсолютно уверен, что ты не предашь друзей даже под пыткой. Но, к сожалению, тобой будут заниматься не обычные полицейские. Люди, которые начнут тебя обрабатывать, будут использовать более утонченные методы. Они заставят тебя принять препарат, под воздействием которого ты расскажешь им все, сам того не желая.
Мой скептицизм, очевидно, нетрудно было прочесть по выражению моего лица, так как Стэн продолжил свои увещевания.
Теплота в тоне Стэна была подлинной. Было видно, что он выполняет свою миссию без большого удовольствия. Контуры определенного плана начали постепенно формироваться у меня в голове. Я решил тянуть время.
- Что ж, - я пожал плечами, - а как бы ты себя чувствовал, если бы тебе объявили, что придется пять лет жить там, где ты не хочешь?
- Но пойми, Шон, мы гарантируем, что ты сам сможешь выбрать место жительства. Любой город в каждой из 15 республик открыт для тебя. Мы поможем тебе сделать карьеру в издательском деле.
На этом наша беседа со Стэном закончилась. Как только за ним закрылась входная дверь, в мою комнату зашел Блейк.
- Как я понимаю, у вас со Стэном был очень содержательный разговор?
- Премилая беседа. Меня только что приговорили к пяти годам тюремного заключения.
- Я бы не был так категоричен. Ведь тебе разрешили поселиться в любом месте Советского Союза, а ведь это громадная страна.
- Если меня заставляют жить здесь помимо моей воли, я чувствую себя заключенным. Размеры тюрьмы не имеют значения.
Было видно, что последнее замечание сильно задело Блейка.
- Если ты вернешься в Ирландию, тебя сразу выдадут англичанам и ты все равно окажешься в тюрьме, - сказал он.
- Будь у меня выбор, я бы предпочел провести пять лет в любой английской тюрьме на овсянке и гуляше, чем жить здесь, купаясь в шампанском и объедаясь икрой!
- Ты действительно так думаешь?
- Да, это та цена, которую я готов заплатить за возможность вновь жить среди своих соотечественников.
- Но ведь тебе обещали, что ты сможешь вернуться домой через пять лет! - Блейк все больше распалялся и почти уже перешел на крик.
- Ради бога, не считай меня полным идиотом, допусти на минуту, что и у меня есть мозги! - Я тоже повысил голос. - Если меня держат в заточении сейчас, кто даст гарантию, что положение изменится через пять лет?
- Кто знает, - возразил Блейк, - быть может, через несколько лет положение изменится.
- Единственная возможность вернуться на Британские острова и не сесть в тюрьму появится у меня, только если англичане совершат коммунистическую революцию.
А я не хочу, чтобы это случилось, потому что в таком случае Великобритания станет таким же дерьмом, как и эта забытая богом страна. Вот тогда у меня не будет никакого желания возвращаться туда.
Блейк поднялся, и было видно, что ему стоит больших усилий сдерживать себя.
- А что тебе, собственно, не нравится в СССР? Здесь ты, по крайней мере, свободен.
- Свободен?! - Я иронически засмеялся. - Ты издеваешься над словом "свобода". Никто не свободен в этой стране. Русские даже не знают, что это слово означает. В СССР только один разум и одна совесть - коммунистическая партия. С людьми обращаются, как с детьми. Все только получают указания, что говорить, что думать, что чувствовать. Люди читают в своих так называемых газетах только то, что партия заставляет их читать, они слушают по Московскому радио только то. что их заставляют слушать, они смотрят по телевидению только то, что партия заставляет их смотреть. И боятся жаловаться. Все здесь запуганы и угнетены, хотя полностью и не сознают этого, потому что не знают другой жизни.
Меня трясло от волнения и злости, и Блейк видел это.
Весь следующий день Блейк читал полученную от Стэна книгу "Тень шпиона". Утром он передал книгу мне. Ее автором был отставной офицер английской разведки Э.Кукридж. В ней была описана практически вся жизнь Блейка, начиная с детства, проведенного в Голландии, и кончая побегом из тюрьмы Уормвуд-Скрабс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31