– Не домой ли собрался?
– Домой.
– Что – трудно?
– Трудно. Себя, натуры своей не знал. Не знал, что так буду тосковать по дому, по родным местам. У нас там тепло. Из окошка Азовское море видно. Сады цветут. А тут снега, бураны. Теперь вот ужасные ветры…
Я присел рядом с ним.
– Начинать всегда тяжело. А представь, как ровесники твои воевали на фронте? Тоже тосковали по дому, по матери, жили в землянках. Да еще и в смертельную атаку ходили… Ничего просто так не дается. На Украине развести сад – дело нехитрое, а вот в этой степи сад – большая победа. Но через годик-другой будут тут села и сады тоже будут. Главное, надо в себя поверить. Нельзя тебе начинать свою жизнь с отступления!
Парень, помню, на поезд не сел. Я увидел его уже в кузове грузовика. Не знаю фамилии этого теперь уже, конечно, немолодого человека, но, думаю, он среди тех, кто связал судьбу свою с ковыльной степью.
«В диких условиях целины, – писала в те дни одна из буржуазных газет, – человек не может существовать. Вот почему можно успокоиться: целина так и останется непереваренным куском в желудке России».
Сколько же раздавалось таких хлестких пророчеств! Но уже через три месяца после прибытия первых эшелонов с добровольцами в степи зеленели бескрайние поля пшеницы. Посевные площади в республике увеличились вдвое и в том же году достигли 20 миллионов гектаров. И если, как писали наши недруги, мы были «не готовы» к целине, то кто же поднял и засеял эти земли? Кто дал нам в тот год более 22 тысяч новых тракторов и более 10 тысяч новых комбайнов? Кто отправил к нам тысячи поездов с домами, лесом, цементом, товарами, продовольствием? Нет, это было хорошо продуманное, спланированное наступление. И вековой крепостью под названием «целина» мы овладели не длительной осадой, а стремительным броском, героическим штурмом.
Могут спросить: но если люди шли в степь, вооруженные могучей техникой, чувствуя за собой поддержку всей страны, всего народа, если уже тогда их воспевали в песнях и они, как говорится, с первого шага начинали пожинать плоды своей завидной славы, то не завышена ли оценка всего, что стоит за словом «целинник»? Нет, не завышена. Эти люди действительно совершили подвиг.
Героическое начало проявляется по-разному. Один и тот же человек может, рискуя жизнью, броситься в горящий дом, но окажется неспособным изо дня в день выполнять какую-либо монотонную работу. Есть героизм момента. Есть героизм тяжелых периодов в жизни всего народа – примером может служить война. И есть героизм будней, когда сознательно и добровольно люди обрекают себя на тяготы, зная, что в другом месте их могло и не быть. Считаю, что люди целины показали себя героями. Они выдержали все трудности быта первой поры и годами терпеливо и стойко обживали эту совсем не ласковую землю.
В дни празднования 20-летия целины я говорил в Алма-Ате об одном удивительном человеке – Иване Ивановиче Иванове. Он родился в Ленинграде, во время войны защищал родной город, был тяжело ранен, потерял обе ноги. После длительного лечения приехал в Казахстан, да так и остался здесь. Сроднился с этим краем, стал отличным механизатором, и к боевым его наградам прибавились награды за труд – два ордена Ленина и Золотая Звезда Героя.
Весь зал рукоплескал герою, аплодировал ему с трибуны и я. Потом брали слово другие ораторы, и один из них, как показалось мне, повторил ту же самую историю. Тоже говорил о коммунисте, ленинградце, участнике войны, который лишился обеих ног, приехал на целину, стал одним из лучших трактористов, Героем Социалистического Труда. А зовут его – Леонид Михайлович Картаузов… Снова все захлопали, и мелькнула мысль: неужели совпадение? Или у меня был неверно назван герой? Но нет, не может быть, я ведь хорошо помнил его.
В перерыве я поинтересовался Картаузовым, и оказалось, что ошибки никакой нет. Работают на целинной земле и Картаузов, и Иванов, судьбы их схожи, и оба они Герои. Совпадение это, я бы сказал, символично. Не зря у нас слово «целинник» стало символом мужества.
За свою жизнь я не раз убеждался, что подлинные герои в обычной обстановке бывают, как правило, скромными, не очень заметными. Они просто и безотказно делают свое дело. Таким был и Даниил Нестеренко, тракторист совхоза «Дальний» Целиноградской области. Само название совхоза говорит за себя: он расположен в самом дальнем уголке области. Именно туда и вызвался поехать Нестеренко. Снежная зима шла к концу, и бригада трактористов, в которой он работал, могла быть отрезанной от центральной усадьбы совхоза, остаться без запаса горючего. Немудрящая речка Жаныспайка грозилась, по словам старожилов, разлиться бурно и широко. Пока на ней еще стоял лед, надо было срочно переправить тракторы. Нестеренко помог товарищам провести эту рискованную операцию, а свой трактор повел последним. Но тающий лед, уже покрытый водой, не выдержал…
Когда друзья вынули из воды погибшего, то обнаружили в его кармане удостоверение Героя Советского Союза. До этого никто в совхозе не знал, что рядом с ними работает такой человек. Выяснилось, что звание Героя Даниил Потапович Нестеренко получил за форсирование Днепра. И стало вдвойне обидно за его гибель. Я помню Днепр, помню героев этой переправы под смертельным огнем. Казалось бы, что за преграда бывалому человеку степная речушка! Но вот бывают в жизни такие нелепые случайности.
Одна подробность особенно тронула меня: в палатке Нестеренко друзья нашли саженцы украинских вишен. Значит, надолго ехал он в Казахстан, если вез их с собою, чтобы посадить в степи. Но уже без него выросли эти вишни.
Зима 1954 года выдалась суровой, на редкость снежной, морозной. Целина сразу, «с порога», испытывала новоселов, обрушивала на них свой крутой, неласковый нрав. Не умолкая завывали пронизывающие ветры, и каждый рейс по степи был необычайно трудным, а мог стать и опасным. Между тем тысячи тракторов, сотни автопоездов должны были пробиваться к еще не существующим совхозам по бездорожью, сквозь ветер и снег.
Что такое буран в степи, многие представляют с детства по «Капитанской дочке» А. С. Пушкина. Пришлось и мне увидеть, как обманчива степь. То над ней от горизонта до горизонта может синеть морозное небо, светит яркое солнце, но минет полчаса – и уже не видно белого света, крутит, свистит, завывает пурга. Достаточно малой ошибки, случайности, неожиданно заглохшего мотора, и человек остается со степью один на один – без дороги, на морозе, в кромешной мгле.
Помню, как всех на целине потрясла гибель студента-заочника Львовского строительного института Василия Рагузова. Одним из первых он приехал в совхоз «Киевский» и стал работать прорабом. Способный организатор, хороший товарищ, человек веселого, общительного нрава, он быстро завоевал авторитет, уважение и любовь первоцелинников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26