О’кей? А ты веселись и забудь о плохом.
И направился к родителям. Я смотрела ему вслед.
Как можно веселиться после того, что я услышала?
Неужели никто из нас не может быть счастлив?
Клер собирается выйти за невыносимо узколобого, эгоцентричного сноба.
Дэвид наконец осознал то, что я поняла еще в начале лета: его невеста – испорченная эгоистичная дрянь.
А Крис…
В Крисе нет ничего плохого, кроме того факта, что он таков, каков есть. Как и я.
И хотя я и согласилась поехать с ним на рыбалку, а он пообещал навестить меня в Бостоне, беда в том, что мы совершенно друг другу не подходим.
Хотя с ним я счастлива.
Вернувшийся после перерыва оркестр заиграл быструю мелодию. Парочки потянулись в центр зала.
Парочки, прожившие вместе сорок лет. Партнерам было под семьдесят.
Сорокалетние и тридцатилетние парочки, многие во втором или третьем браке…
«Люди не устают предпринимать все новые попытки. Они стараются быть счастливыми», – подумала я.
Может, у Джинси с Риком тоже получится?
Очень хотелось бы на это надеяться. Хотя Джинси упорно не желала серьезных отношений с вдовцом, имеющим ребенка.
Словно прочитав мои мысли, откуда-то появились Джинси и Клер. Клер выглядела изумительно в бледно-зеленом платье без рукавов, кремовых туфельках на средних каблучках и с сумочкой в тон.
Сегодня утром Джинси исчезла в ванной, захватив мой гель для волос, и каким-то образом умудрилась придать себе вид лукавого эльфа, который очень ей шел.
Я считала ее усилия и соответствующие результаты собственным достижением. Тут не поспоришь, я оказываю на Джинси благотворное влияние, и это очень приятно.
– Мы хотим преподнести тебе подарки! – весело объявила Клер.
– Спятили? Ничего вы мне не должны!
– Ну да, конечно.
Джинси протянула мне тяжелую коробку в блестящей розовой упаковке.
– Если не понравится, у меня остался чек, так что можно вернуть в магазин.
– Честное слово, понравится, – поклялась я, разрывая обертку. Внутри оказалась книга о Кевине Окойне, знаменитом визажисте, который трагически погиб года два назад. – О Господи, это… Я сейчас заплачу. Джинси, спасибо тебе, спасибо…
Джинси неловко погладила меня по плечу.
– Я спросила продавщицу в «Барнс энд Ноубл», что может заинтересовать девушку вроде тебя. Ну, такую, которая любит косметику, украшения и все такое. Пришлось выбирать между этой книгой и той, что написала Элизабет Тейлор…
– «Мой роман с драгоценностями»? Я купила ее в день выхода.
– Я так и думала, – засмеялась Джинси.
Клер, в свою очередь, вручила мне толстый белый конверт:
– Держи. И поздравляю.
Это оказался подарочный сертификат в «Бель-Санте», модный салон красоты на Ньюберри-стрит.
– Ой! – закричала я. – Здесь хватит на массаж и косметичку! О, Клер, тебе не следовало так тратиться!
– Желаю провести время в свое удовольствие, – рассмеялась Клер.
Джинси ткнула меня в бок:
– Знаешь, неплохо бы выпить шампанского! Как называлась та марка, что подавали на вечеринке Уина?
– А мне казалось, ты не любишь шампанское, – поддела я.
– Всегда неплохо мыслить шире.
Мы дружно подняли бокалы.
– За именинницу.
– За вас, подружки! За то, что не поленились приехать на Лонг-Айленд.
– За нас, – заключила Клер.
И мы чокнулись.
О’кей. Может, я зря не верила в Криса?
Зато оказалась права, пригласив на семейный праздник Джинси и Клер.
Своих подруг.
КЛЕР
КОГДА ВЫ МЕНЬШЕ ВСЕГО ЭТОГО ОЖИДАЕТЕ
Проходя через гостиную, я мельком взглянула на Уина, погруженного в чтение «Уолл-стрит джорнал». Рядом стоял стакан с виски. Услышав шаги, он удивленно вскинул глаза:
– Уходишь?
– Да, – коротко бросила я.
У меня своя жизнь. Без тебя. Пусть даже я совсем запуталась.
– Могу я узнать, куда ты собралась?
– Конечно. На чтения в библиотеку на Копли-сквер. В город приехала одна из моих любимых писательниц.
– Да? – озадаченно переспросил Уин. – И кто же это?
– Вряд ли ты ее знаешь.
– Ты ни разу о ней не упоминала?
– Почему? Упоминала. Барбара Майклз. Пишет под псевдонимом Элизабет Питерс. И я собрала все ее книги. Они стоят прямо здесь, на полках, у тебя за спиной.
– Что-то не помню, – пробормотал Уин, задумавшись.
Я открыла шкаф и вытащила складной зонтик.
– В библиотеках вечная вонь, – неожиданно изрек Уин. – Пристанище для бродяг и бездомных! Не понимаю, как ты можешь выносить этот запах! Почему бы тебе не пойти в «Барнс энд Ноубл»? По крайней мере там чисто. И можно всегда получить чашку приличного кофе.
Я попыталась улыбнуться.
Попытка удалась.
– Потому что Барбара Майклз не читает в «Барнс энд Ноубл». Она читает в библиотеке.
Но Уин уже уткнулся в газету: очевидно, он считал разговор оконченным.
– Ну, – заключил он, переворачивая страницу, – только не позволяй никому к тебе клеиться.
Я едва не упала в обморок. Живот скрутило, во рту пересохло, на лбу выступил пот.
Господи, что известно Уину? Может, кто-то из его коллег видел меня с Финном в тот день, Четвертого июля?
Но, судя по легкой улыбке, Уин понятия не имел об измене.
Я постаралась отбросить назойливые угрызения совести.
Он изволил пошутить! Думает, на дурацкой встрече с писательницей не найдется ни одного приличного мужчины, который попытается «снять» меня. Только жалкие бездомные неудачники и ничтожные гомосексуалисты.
Он в этом уверен.
А может, он считает, что даже если там и найдется нормальный мужчина, никто не заметит меня. Не говоря уже о попытке знакомства.
Но почему?
Потому что я не из тех женщин, которых «снимают». Не сексуальная, не шикарная, ничем не выдающаяся серенькая мышка.
Я просто Клер.
Милочка.
Дорогуша.
Солнышко…
– Ничего со мной не случится, – вяло отозвалась я, хватая сумочку и спеша к выходу.
– Когда ты при… – окликнул Уин, но захлопнувшаяся дверь отсекла остальное, а я не позаботилась ответить.
На чтении и раздаче автографов присутствовало человек пятьдесят, что лично мне показалось огромным успехом. Позже, прижимая к себе подписанный автором экземпляр последней книги из серии об Амалии Пибоди, я стала рассматривать выставку снимков археологических раскопок времен конца девятнадцатого – начала двадцатого века, то есть приблизительно того периода, когда знаменитая героиня мисс Майклз находилась в Египте.
Я так увлеклась, что не сразу увидела еще одного поклонника творчества писательницы, стоявшего справа от меня.
Мужчину. Лет на пять – семь старше меня.
Честно говоря, я заметила его раньше. Да и трудно было не заметить, учитывая, что он был единственным мужчиной в зале, если не считать двух библиотекарей.
Я украдкой оглядела незнакомца. Высокий. Рыжевато-каштановые, коротко стриженные волосы. Модная щетинистая бородка. Четкий профиль. Прямой нос, резко очерченный подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
И направился к родителям. Я смотрела ему вслед.
Как можно веселиться после того, что я услышала?
Неужели никто из нас не может быть счастлив?
Клер собирается выйти за невыносимо узколобого, эгоцентричного сноба.
Дэвид наконец осознал то, что я поняла еще в начале лета: его невеста – испорченная эгоистичная дрянь.
А Крис…
В Крисе нет ничего плохого, кроме того факта, что он таков, каков есть. Как и я.
И хотя я и согласилась поехать с ним на рыбалку, а он пообещал навестить меня в Бостоне, беда в том, что мы совершенно друг другу не подходим.
Хотя с ним я счастлива.
Вернувшийся после перерыва оркестр заиграл быструю мелодию. Парочки потянулись в центр зала.
Парочки, прожившие вместе сорок лет. Партнерам было под семьдесят.
Сорокалетние и тридцатилетние парочки, многие во втором или третьем браке…
«Люди не устают предпринимать все новые попытки. Они стараются быть счастливыми», – подумала я.
Может, у Джинси с Риком тоже получится?
Очень хотелось бы на это надеяться. Хотя Джинси упорно не желала серьезных отношений с вдовцом, имеющим ребенка.
Словно прочитав мои мысли, откуда-то появились Джинси и Клер. Клер выглядела изумительно в бледно-зеленом платье без рукавов, кремовых туфельках на средних каблучках и с сумочкой в тон.
Сегодня утром Джинси исчезла в ванной, захватив мой гель для волос, и каким-то образом умудрилась придать себе вид лукавого эльфа, который очень ей шел.
Я считала ее усилия и соответствующие результаты собственным достижением. Тут не поспоришь, я оказываю на Джинси благотворное влияние, и это очень приятно.
– Мы хотим преподнести тебе подарки! – весело объявила Клер.
– Спятили? Ничего вы мне не должны!
– Ну да, конечно.
Джинси протянула мне тяжелую коробку в блестящей розовой упаковке.
– Если не понравится, у меня остался чек, так что можно вернуть в магазин.
– Честное слово, понравится, – поклялась я, разрывая обертку. Внутри оказалась книга о Кевине Окойне, знаменитом визажисте, который трагически погиб года два назад. – О Господи, это… Я сейчас заплачу. Джинси, спасибо тебе, спасибо…
Джинси неловко погладила меня по плечу.
– Я спросила продавщицу в «Барнс энд Ноубл», что может заинтересовать девушку вроде тебя. Ну, такую, которая любит косметику, украшения и все такое. Пришлось выбирать между этой книгой и той, что написала Элизабет Тейлор…
– «Мой роман с драгоценностями»? Я купила ее в день выхода.
– Я так и думала, – засмеялась Джинси.
Клер, в свою очередь, вручила мне толстый белый конверт:
– Держи. И поздравляю.
Это оказался подарочный сертификат в «Бель-Санте», модный салон красоты на Ньюберри-стрит.
– Ой! – закричала я. – Здесь хватит на массаж и косметичку! О, Клер, тебе не следовало так тратиться!
– Желаю провести время в свое удовольствие, – рассмеялась Клер.
Джинси ткнула меня в бок:
– Знаешь, неплохо бы выпить шампанского! Как называлась та марка, что подавали на вечеринке Уина?
– А мне казалось, ты не любишь шампанское, – поддела я.
– Всегда неплохо мыслить шире.
Мы дружно подняли бокалы.
– За именинницу.
– За вас, подружки! За то, что не поленились приехать на Лонг-Айленд.
– За нас, – заключила Клер.
И мы чокнулись.
О’кей. Может, я зря не верила в Криса?
Зато оказалась права, пригласив на семейный праздник Джинси и Клер.
Своих подруг.
КЛЕР
КОГДА ВЫ МЕНЬШЕ ВСЕГО ЭТОГО ОЖИДАЕТЕ
Проходя через гостиную, я мельком взглянула на Уина, погруженного в чтение «Уолл-стрит джорнал». Рядом стоял стакан с виски. Услышав шаги, он удивленно вскинул глаза:
– Уходишь?
– Да, – коротко бросила я.
У меня своя жизнь. Без тебя. Пусть даже я совсем запуталась.
– Могу я узнать, куда ты собралась?
– Конечно. На чтения в библиотеку на Копли-сквер. В город приехала одна из моих любимых писательниц.
– Да? – озадаченно переспросил Уин. – И кто же это?
– Вряд ли ты ее знаешь.
– Ты ни разу о ней не упоминала?
– Почему? Упоминала. Барбара Майклз. Пишет под псевдонимом Элизабет Питерс. И я собрала все ее книги. Они стоят прямо здесь, на полках, у тебя за спиной.
– Что-то не помню, – пробормотал Уин, задумавшись.
Я открыла шкаф и вытащила складной зонтик.
– В библиотеках вечная вонь, – неожиданно изрек Уин. – Пристанище для бродяг и бездомных! Не понимаю, как ты можешь выносить этот запах! Почему бы тебе не пойти в «Барнс энд Ноубл»? По крайней мере там чисто. И можно всегда получить чашку приличного кофе.
Я попыталась улыбнуться.
Попытка удалась.
– Потому что Барбара Майклз не читает в «Барнс энд Ноубл». Она читает в библиотеке.
Но Уин уже уткнулся в газету: очевидно, он считал разговор оконченным.
– Ну, – заключил он, переворачивая страницу, – только не позволяй никому к тебе клеиться.
Я едва не упала в обморок. Живот скрутило, во рту пересохло, на лбу выступил пот.
Господи, что известно Уину? Может, кто-то из его коллег видел меня с Финном в тот день, Четвертого июля?
Но, судя по легкой улыбке, Уин понятия не имел об измене.
Я постаралась отбросить назойливые угрызения совести.
Он изволил пошутить! Думает, на дурацкой встрече с писательницей не найдется ни одного приличного мужчины, который попытается «снять» меня. Только жалкие бездомные неудачники и ничтожные гомосексуалисты.
Он в этом уверен.
А может, он считает, что даже если там и найдется нормальный мужчина, никто не заметит меня. Не говоря уже о попытке знакомства.
Но почему?
Потому что я не из тех женщин, которых «снимают». Не сексуальная, не шикарная, ничем не выдающаяся серенькая мышка.
Я просто Клер.
Милочка.
Дорогуша.
Солнышко…
– Ничего со мной не случится, – вяло отозвалась я, хватая сумочку и спеша к выходу.
– Когда ты при… – окликнул Уин, но захлопнувшаяся дверь отсекла остальное, а я не позаботилась ответить.
На чтении и раздаче автографов присутствовало человек пятьдесят, что лично мне показалось огромным успехом. Позже, прижимая к себе подписанный автором экземпляр последней книги из серии об Амалии Пибоди, я стала рассматривать выставку снимков археологических раскопок времен конца девятнадцатого – начала двадцатого века, то есть приблизительно того периода, когда знаменитая героиня мисс Майклз находилась в Египте.
Я так увлеклась, что не сразу увидела еще одного поклонника творчества писательницы, стоявшего справа от меня.
Мужчину. Лет на пять – семь старше меня.
Честно говоря, я заметила его раньше. Да и трудно было не заметить, учитывая, что он был единственным мужчиной в зале, если не считать двух библиотекарей.
Я украдкой оглядела незнакомца. Высокий. Рыжевато-каштановые, коротко стриженные волосы. Модная щетинистая бородка. Четкий профиль. Прямой нос, резко очерченный подбородок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86