плащ, который можно использовать как одеяло,
куртка, брюки, ботинки. Примерно так же одевались в средневековой
Вестфалии.
Но самым мощным оружием был он сам - Язон Филипп. Высокого роста,
крепкого сложения, светловолосый и с небольшим носом, доставшимся в
наследство от галльских предков. А тренировали его специалисты, снискавшие
себе лавры на Олимпиадах.
К прекрасно развитой мускулатуре прилагался блестящий ум. Принципы
логики и семантики, заложенные педагогами Еутопии, были в его сознании
столь же естественны, как дыхание для жизнедеятельности.
Он намеревался выжить во что бы то ни стало, хотя мог рассчитывать
только на самого себя. И он рассчитывал. У него была цель. Он знал, ради
чего должен жить. И ради кого. Ради человека, которого он любил и к
которому хотел вернуться. Вернуться на родину, в Еутопию, Счастливую
Землю, созданную его народом за две тысячи лет жизни на новом континенте.
Понадобилось отринуть ненависть и мерзость Европы, чтобы придти к выводу:
"Целью нации является достижение всеобщей гармонии".
Язон Филипп должен вернуться на родину.
Он встал и двинулся на север. Он начал свой путь в тетраду, день,
который его преследователи называли онсдаг.
Спустя полтора суток, в день, именуемый торсдаг, он все еще
продирался сквозь лес, шатаясь от усталости; на зубах скрипел песок, а
желудок, казалось, прилип к позвоночнику. Язон шел на дрожащих ногах и
отмахивался от мух, роями круживших вокруг его потного тела. Неожиданно,
хотя и далеко позади, послышался лай гончих псов.
Звук рога, словно протяжный хриплый зов, донесся сквозь аркаду
листьев. Они напали на след, а он уже не мог двигаться быстрее настигающих
всадников. Значит, больше ему не суждено увидеть звезды.
Его рука инстинктивно потянулась за оружием. По крайней мере,
нескольких он заберет с собой... Нет. Ведь он - эллин, не убивающий даже
варваров, жаждущих лишить его жизни только за то, что он нарушил одно из
их табу. Он выйдет им навстречу, остановится под куполом голубого неба и
примет в себя их пули. И уйдет во тьму, унеся с собой память об Еутопии, о
друзьях, и прежде всего о Ники... Ники! Любовь моя...
С большим трудом Язон вдруг сообразил, что вышел из соснового леса и
пробирается сквозь березовую рощицу. Свет золотил листья деревьев, лаская
их стройные белые стволы... Из-за деревьев послышалось мерное ворчание
мотора.
Он замер, чувствуя, как близок к полному изнеможению. Однако, резервы
еще остались; он выбросил из сознания далекий собачий лай и боль
собственного тела. Задышал ритмично, сосредоточившись на чистоте и
свежести воздуха, представляя атомы кислорода, проникающие в каждую клетку
тела. Успокоил бешено бьющееся сердце, снял усталость, напрягая и
расслабляя мышцы, и с радостью ощутил, как отчаяние, иссушавшее душу,
уступает место холодному рассудку.
Язон огляделся. Впереди на север раскинулись возделанные земли: волны
ветра скользили по молодым посевам, золотисто поблескивающим в лучах
заходящего солнца. Неподалеку виднелась постройка одинокой фермы - длинные
и низкие деревянные здания со шпилеобразными крышами. Дым от печей
поднимался к небу.
В поле работал трактор, и взгляд Язона остановился на сидящем за
рулем мужчине.
Хотя в этом мире уже изобрели диэлектрический мотор, на севере он еще
не вошел в употребление; поэтому Язон не удивился, учуяв резкий запах
выхлопных газов. Подумать только! В Америке грязный выхлоп считается одной
из главных мерзостей. Табу. (В том свинарнике, который они называют
Лос-Анжелес!).
Но здесь и сейчас этот запах защипал его ноздри - словно запах
надежды.
Мужчина заметил его, остановил трактор и потянулся за винтовкой. Язон
пошел к нему, подняв руки и демонстрируя пустые ладони в знак мирных
намерений. Водитель воспринял жест с явным облегчением. Он был типичным
венгром: коренастый и крепкий, с выступающими скулами, вьющейся бородой, в
цветастой, расшитой одежде. Значит, я уже перешел границу, - с облегчением
подумал Язон. Это уже не Норландия, это воеводство Дакота!
Прежде чем послать его в этот мир, антропологи из Института
Парахронных Исследований снабдили Язона - используя электрохимический
метод - знанием основных языков Вестфалии. (Жаль только, что плохо
позаботились о знании местных обычаев...) Кто-то решил, что опыт,
полученный в Америке, позволит ему квалифицированно работать именно в этой
версии истории, относящейся к неалександрийскому варианту. Конечно, цель
его миссии - ознакомление и определение степени различия обществ,
существующих на разных Землях, но...
Урало-алтайские слова легко слетели с его губ:
- Благословенен будь! Я пришел к тебе как проситель...
Фермер сидел спокойно, но напряжение не сходило с его лица. Он
посматривал вниз на Язона и прислушивался к доносящемуся издали лаю собак,
держа оружие наготове.
- Я не из той страны, испани. (Еще одно определение "гражданина"). Я
мирный купец из Старой Земли, прибыл к Владетелю Оттару Торкелссону, в
Эрнвик. Но - не знаю, по какой причине, - его гнев упал на меня, и гнев
столь сильный, что Оттар нарушил закон гостеприимства и покусился на мою
жизнь, жизнь своего гостя. Это его палачи идут по моему следу. Ты слышишь
лай их собак.
- Норландцы? Но ведь здесь же Дакота!
Язон согласно кивнул и улыбнулся, показывая зубы, которые блеснули
неестественной белизной на грязном заросшем лице.
- Они вторглись в твою землю, не спросив позволения. Если ты
останешься в бездействии, они скоро будут здесь и убьют меня, отдавшегося
под твою защиту!
Фермер поднял винтовку.
- Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
- Доставь меня к Воеводе, - сказал Язон. - Ты защитишь и закон, и
свою честь. - Очень осторожно он извлек из кобуры пистолет и протянул
фермеру. - Я навек буду твоим должником.
Недоверие, страх и гнев поочередно оживали на лице венгра. Он не
принял протянутого оружия. Если я хорошо в нем разобрался, решил Язон, то
выиграю еще несколько часов жизни. Возможно, что больше, но насколько -
будет зависеть от Воеводы. Мой единственный шанс - использовать их
варварство, их разделение на крохотные государства, гипертрофированные
понятия о чести, фетишизацию права собственности и самостоятельности.
А если я ошибусь, то умру, как цивилизованный человек. Этого у меня
никто не отнимет.
- Собаки совсем близко. Они будут здесь прежде, чем мы успеем
убежать, - сказал венгр с тревогой.
1 2 3 4 5 6 7
куртка, брюки, ботинки. Примерно так же одевались в средневековой
Вестфалии.
Но самым мощным оружием был он сам - Язон Филипп. Высокого роста,
крепкого сложения, светловолосый и с небольшим носом, доставшимся в
наследство от галльских предков. А тренировали его специалисты, снискавшие
себе лавры на Олимпиадах.
К прекрасно развитой мускулатуре прилагался блестящий ум. Принципы
логики и семантики, заложенные педагогами Еутопии, были в его сознании
столь же естественны, как дыхание для жизнедеятельности.
Он намеревался выжить во что бы то ни стало, хотя мог рассчитывать
только на самого себя. И он рассчитывал. У него была цель. Он знал, ради
чего должен жить. И ради кого. Ради человека, которого он любил и к
которому хотел вернуться. Вернуться на родину, в Еутопию, Счастливую
Землю, созданную его народом за две тысячи лет жизни на новом континенте.
Понадобилось отринуть ненависть и мерзость Европы, чтобы придти к выводу:
"Целью нации является достижение всеобщей гармонии".
Язон Филипп должен вернуться на родину.
Он встал и двинулся на север. Он начал свой путь в тетраду, день,
который его преследователи называли онсдаг.
Спустя полтора суток, в день, именуемый торсдаг, он все еще
продирался сквозь лес, шатаясь от усталости; на зубах скрипел песок, а
желудок, казалось, прилип к позвоночнику. Язон шел на дрожащих ногах и
отмахивался от мух, роями круживших вокруг его потного тела. Неожиданно,
хотя и далеко позади, послышался лай гончих псов.
Звук рога, словно протяжный хриплый зов, донесся сквозь аркаду
листьев. Они напали на след, а он уже не мог двигаться быстрее настигающих
всадников. Значит, больше ему не суждено увидеть звезды.
Его рука инстинктивно потянулась за оружием. По крайней мере,
нескольких он заберет с собой... Нет. Ведь он - эллин, не убивающий даже
варваров, жаждущих лишить его жизни только за то, что он нарушил одно из
их табу. Он выйдет им навстречу, остановится под куполом голубого неба и
примет в себя их пули. И уйдет во тьму, унеся с собой память об Еутопии, о
друзьях, и прежде всего о Ники... Ники! Любовь моя...
С большим трудом Язон вдруг сообразил, что вышел из соснового леса и
пробирается сквозь березовую рощицу. Свет золотил листья деревьев, лаская
их стройные белые стволы... Из-за деревьев послышалось мерное ворчание
мотора.
Он замер, чувствуя, как близок к полному изнеможению. Однако, резервы
еще остались; он выбросил из сознания далекий собачий лай и боль
собственного тела. Задышал ритмично, сосредоточившись на чистоте и
свежести воздуха, представляя атомы кислорода, проникающие в каждую клетку
тела. Успокоил бешено бьющееся сердце, снял усталость, напрягая и
расслабляя мышцы, и с радостью ощутил, как отчаяние, иссушавшее душу,
уступает место холодному рассудку.
Язон огляделся. Впереди на север раскинулись возделанные земли: волны
ветра скользили по молодым посевам, золотисто поблескивающим в лучах
заходящего солнца. Неподалеку виднелась постройка одинокой фермы - длинные
и низкие деревянные здания со шпилеобразными крышами. Дым от печей
поднимался к небу.
В поле работал трактор, и взгляд Язона остановился на сидящем за
рулем мужчине.
Хотя в этом мире уже изобрели диэлектрический мотор, на севере он еще
не вошел в употребление; поэтому Язон не удивился, учуяв резкий запах
выхлопных газов. Подумать только! В Америке грязный выхлоп считается одной
из главных мерзостей. Табу. (В том свинарнике, который они называют
Лос-Анжелес!).
Но здесь и сейчас этот запах защипал его ноздри - словно запах
надежды.
Мужчина заметил его, остановил трактор и потянулся за винтовкой. Язон
пошел к нему, подняв руки и демонстрируя пустые ладони в знак мирных
намерений. Водитель воспринял жест с явным облегчением. Он был типичным
венгром: коренастый и крепкий, с выступающими скулами, вьющейся бородой, в
цветастой, расшитой одежде. Значит, я уже перешел границу, - с облегчением
подумал Язон. Это уже не Норландия, это воеводство Дакота!
Прежде чем послать его в этот мир, антропологи из Института
Парахронных Исследований снабдили Язона - используя электрохимический
метод - знанием основных языков Вестфалии. (Жаль только, что плохо
позаботились о знании местных обычаев...) Кто-то решил, что опыт,
полученный в Америке, позволит ему квалифицированно работать именно в этой
версии истории, относящейся к неалександрийскому варианту. Конечно, цель
его миссии - ознакомление и определение степени различия обществ,
существующих на разных Землях, но...
Урало-алтайские слова легко слетели с его губ:
- Благословенен будь! Я пришел к тебе как проситель...
Фермер сидел спокойно, но напряжение не сходило с его лица. Он
посматривал вниз на Язона и прислушивался к доносящемуся издали лаю собак,
держа оружие наготове.
- Я не из той страны, испани. (Еще одно определение "гражданина"). Я
мирный купец из Старой Земли, прибыл к Владетелю Оттару Торкелссону, в
Эрнвик. Но - не знаю, по какой причине, - его гнев упал на меня, и гнев
столь сильный, что Оттар нарушил закон гостеприимства и покусился на мою
жизнь, жизнь своего гостя. Это его палачи идут по моему следу. Ты слышишь
лай их собак.
- Норландцы? Но ведь здесь же Дакота!
Язон согласно кивнул и улыбнулся, показывая зубы, которые блеснули
неестественной белизной на грязном заросшем лице.
- Они вторглись в твою землю, не спросив позволения. Если ты
останешься в бездействии, они скоро будут здесь и убьют меня, отдавшегося
под твою защиту!
Фермер поднял винтовку.
- Откуда мне знать, что ты говоришь правду?
- Доставь меня к Воеводе, - сказал Язон. - Ты защитишь и закон, и
свою честь. - Очень осторожно он извлек из кобуры пистолет и протянул
фермеру. - Я навек буду твоим должником.
Недоверие, страх и гнев поочередно оживали на лице венгра. Он не
принял протянутого оружия. Если я хорошо в нем разобрался, решил Язон, то
выиграю еще несколько часов жизни. Возможно, что больше, но насколько -
будет зависеть от Воеводы. Мой единственный шанс - использовать их
варварство, их разделение на крохотные государства, гипертрофированные
понятия о чести, фетишизацию права собственности и самостоятельности.
А если я ошибусь, то умру, как цивилизованный человек. Этого у меня
никто не отнимет.
- Собаки совсем близко. Они будут здесь прежде, чем мы успеем
убежать, - сказал венгр с тревогой.
1 2 3 4 5 6 7