Голос Теи был еле слышен:
– Дэви, Дэви, что ты наделал!
Он ухватился за ручки кресла и процедил сквозь стиснутые зубы:
– Я не хотел. Вы меня вынудили. Ну да ладно, слушайте. Теперь вам должно быть понятно, что такое война. И учтите – это всего лишь капелька войны настоящей. Мы скоро улетаем. Я надеюсь, что буду уже достаточно далеко отсюда, когда вы осознаете, что произошло. Но это даже к лучшему. Догнать нас вы уже не успеете. Но даже если и догоните, вам теперь известно, чего от нас можно ожидать.
– Дэви… мой повелитель Моэт… он мертв… я видела, луч сжег его на месте… – она не смогла закончить фразу.
– Вам будет лучше безо всяких повелителей, – отозвался Фолкейн. – Вы ведь человек, в конце-то концов! Но поговорите с другими. Скажите им, что Галасоциотехническая Лига не имеет претензий и не желает войны. Но если нам придется сражаться, с шеннами будет покончено раз и навсегда. О нет, мы не убьем их; это они способны были уничтожить древних датинцев всех до единого. Но если они попробуют нам сопротивляться, мы лишим их всех роботов и превратим в пастухов-кочевников. Так что пусть решают, и поскорее. Покажите им свой замок, объясните, что произошло, и посоветуйте впредь не мешаться под ногами у свободных людей.
Взгляд ее выражал муку. Жалость сдавила ему грудь. В иных обстоятельствах он сказал бы больше. Но Эдзел, Ли Чан и Николас ван Рийн находились на борту звездолета; крепость противника разрушена; враг понес небольшие – по крайней мере, он на это надеялся – потери, но получил хороший урок. Фолкейн отключил связь.
– Хватит нам тут барражировать, – сказал он. – Команда на взлет. Курс – Земля!
25
– В течение двадцати четырех часов в пространстве не обнаружено ни одного работающего гипердвигателя, кроме нашего собственного, – доложил Тупица.
Фолкейн облегченно вздохнул. Он поудобнее устроился в кресле и положил ноги на столик.
– Как будто все в порядке, – улыбнулся он. – Считай, мы уже дома.
Ибо кто способен обнаружить в бескрайних просторах космоса крошечный звездолет – песчинку среди мириад звезд? Солнце Датины превратилось уже в одну из тысяч светящихся точек, заполнявших собой все обзорные экраны. Бормотали двигатели; вентиляторы гнали в салон свежий воздух, напоенный ароматом цветущих лугов; табак на вкус был просто восхитителен, – короче говоря, можно было спокойно отдыхать.
И, черт возьми – они нуждались в отдыхе!
Однако оставался еще один повод для беспокойства.
– Ты уверена, что вы не сильно облучились там, снаружи? – спросил Фолкейн.
– Я же сказала, что проверила каждого из нас вплоть до хромосом! – резко ответила Чи. – Как тебе известно, я ксенобиолог… Тебе ведь известно об этом, не так ли?.. А на борту звездолета есть все необходимое оборудование. Эдзел получил наибольшую дозу, потому что он прикрывал нас, но и то с имеющимися у нас лекарствами я с ним справлюсь в два счета. – Она села на скамейку, на которой до того лежала, свернувшись клубочком, и ткнула мундштуком в распростершегося на палубе одинита. – Разумеется, мне придется подзаняться тобой по дороге, когда я буду рисовать или лепить… Ах ты, слюнтяй этакий, ты что, не мог прикрыться листом свинца?
Эдзел хмыкнул.
– Так ведь весь свинец у тебя, – отозвался он. – Догадайся где.
Чи фыркнула. Ван Рийн хлопнул ладонью по столу, едва не опрокинув свой стакан с пивом:
– Тише! Я и не знал, что ты у нас остряк!
– Это называется остроумием? – пробурчала цинтианка. – Хотя, пожалуй, для него в самый раз.
– Да, ему не мешает подучиться, – согласился ван Рийн, – но ведь в любом деле главное – начать. Он у нас еще поиграет в салонных комедиях! Как насчет «Как важно быть серьезным», а, Эдзел? Ха!
Наперебой посыпались другие названия.
– Я бы предложил отметить это дело, – сказал Фолкейн, – но, к сожалению…
– Правильно, – откликнулся ван Рийн. – Сначала дело, потом забава. Только бы это «потом» не растянулось слишком надолго. Надо объединить нашу разрозненную информацию, пока она еще свежа у нас в памяти, а иначе глядишь – что-нибудь важное да упустим.
– То есть? – Фолкейн моргнул. – Что вы хотите сказать, сэр?
Ван Рийн подался вперед, ухватив в мясистую ладонь сразу все свои подбородки.
– Чтобы знать, как быть с шеннами, нам нужно уяснить себе, что они такое.
– Но не лучше ли оставить это специалистам? – спросил Эдзел. – Узнав об угрозе нападения и приняв необходимые меры, Лига найдет способы, как следует изучить Датину. Чего мы будем соваться не в свое дело?
– Ага, ага-ага, – ван Рийн не скрывал раздражения. – Времени-то у нас не так много! Откуда мы знаем, что еще выкинут эти шенны? А вдруг они попытаются напасть – несмотря на урок, который ты им преподал, Тупица.
– В моем программном обеспечении отсутствует функция обучения, – заметил компьютер.
Ван Рийн не обратил на него внимания.
– Конечно, это будет чистейшее самоубийство, и, быть может, они это понимают. В общем, гадать тут можно бесконечно и надо определиться. Даже ошибочное представление лучше, чем никакое, потому что тогда ксенологические команды смогут хоть на что-то ориентироваться. Поняв, что у этих шеннов за душой, мы сможем вести с ними уже не пустые разговоры, и, если повезет, добьемся мира.
– Конечно, не мне поправлять землянина, использующего земную идиому, – сказал Эдзел, – но, насколько я понял, вы хотите выяснить, каковы их основные стремления?
Ван Рийн побагровел.
– Лады, пусть будет так. Тоже мне, педагог выискался! Итак, чего они хотят? Что их влечет? Нам о них кое-что известно, но этого кое-что, Ли Чан, не выразишь формулами. Мы имеем, так сказать, поэтическое прозрение. Шенны для нас уже не бесчувственные монстры, но существа, с которыми мы можем договориться. Специалисты Лиги займутся своим делом потом. Время попусту терять некогда. Быть может, мы спасем миллионы жизней, вернувшись на Землю с перед… предо… dood ook ondergong, этот английский!.. с предварительной программой исследований и даже действий!
Он залпом выпил пиво. Успокоив таким образом нервы, зажег трубку, откинулся на спинку кресла и проворчал:
– У нас есть информация и есть опыт. И потом, нам могут помочь аналогии. Вряд ли в такой огромной Вселенной найдется хоть одна ни на кого непохожая раса. Так что мы можем воспользоваться своими знаниями относительно других народов.
Взять, к примеру, тебя, Чи Лан. Нам известно, что ты плотоядное существо – только маленькое; это означает, что при определенных обстоятельствах ты становишься агрессивной. Ты, Эдзел, крупное всеядное, настолько крупное, что твоим предкам и в голову не приходило, скажем, бравировать своей силой или задирать окружающих. Поэтому нрав у тебя мирный, но чертовски независимый, правда, в своем роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65