Неужели Ангус когда-то был в нее влюблен? А если так, то каким образом Формория встала между ними? Она взяла Элен за руку.
– Могу я спросить, миледи? Это не мое дело, но… значит, то же самое произошло с вами и вашим мужем?
Элен погладила бутон и осторожно положила розу на стол.
– Нет, – печально сказала она. – Наш путь был полон терний.
Дейдре притихла, а Элен уставилась вдаль, погрузившись в свои воспоминания.
– Хочешь, я расскажу тебе? – спросила она с нежной улыбкой. – Может, настала пора рассказать кому-то.
– Если таково ваше желание, миледи. Мои уста будут хранить молчание.
Элен закутала ноги пледом.
– Я еще ребенком обожала Ангуса. Наши отцы были союзниками. Два-три раза в год я сопровождала отца в поездках. А Ангус в то время был еще мальчишкой и никогда не расставался со своим деревянным мечом для упражнений, вечно ходил с синяками. У него не было времени на девушек, и меня он тоже не замечал. Только одна сумела завладеть его вниманием, та, которая, как и он, любила оружие и битвы.
– Формория? – тихо спросила Дейдре. Элен кивнула.
– Еще тогда мне следовало все понять. Но мы выросли, и я почти перестала с ней встречаться. Я радовалась, что Ангус принадлежит только мне.
– Он ухаживал за вами?
– Мне казалось, что ухаживал. Он всегда был учтив и внимателен ко мне, не обращал внимания на других девушек, которые ходили за ним по пятам. Ангус диковат, от него исходит какая-то особая сила. Он притягивал их, как святой Патрик – змей.
Дейдре очень хорошо представляла себе это. Она буквально видела, как Ангус, прекрасный, словно Рогатый бог, высокомерно отмахивается от многочисленных поклонниц.
– Но вам он уделял внимание?
– Я была молода и влюблена. – Лицо Элен исказилось от боли. – Теперь я понимаю: Ангус оказывал мне знаки внимания из-за моего отца. Даже в четырнадцать лет он ценил землю больше всего на свете, – Она сглотнула слезы. – А через пять лет я совершила грех… Мы приехали к Ангусам осенью, после сбора урожая, – продолжала она, немного успокоившись. – Я удивилась, увидев Форморию, а еще больше была поражена, узнав, что она вышла замуж за Туриуса. Ангус вел себя тихо и все время смотрел на нее, когда думал, что его никто не видит. Помнишь, я говорила о взгляде влюбленных? Но в то время я не понимала, что это любовь. Пока случайно не увидела, как они целуются в саду.
– И что же вы сделали?
– О, заметив меня, они тут же отпрянули друг от друга. Формория сделала вид, будто что-то случилось с ее башмачком, а Ангус притворился, что просто помог ей удержать равновесие. Но я все поняла, конечно, улыбнулась и ушла.
– И никто из них не догнал вас? Не попытался объясниться?
– Нет. Они оба слишком горды. – Элен помолчала. – Но мысль об этом… о том, как его сильные руки обнимают Форморию, а она запускает пальцы в его густые волосы, как их губы жадно ищут друг друга… Эта мысль застряла в моей голове. Я страстно хотела быть на ее месте. Хотела чувствовать то же самое, прижаться к нему, ощутить его ласки. – Элен отвела взгляд и покраснела. – А потом я задумала нехорошее дело.
– Не могу в это поверить, – запротестовала Дейдре. Но Элен только покачала головой.
– Формория была замужем. Ангус не мог жениться на ней. А я хотела выйти замуж только за него. И я подумала: а почему бы нет? У меня большое приданое, брак со мной соединит кланы. И я была уверена: когда он узнает меня получше, я заставлю его забыть о Формории.
– Что же произошло?
– Я… я написала письмо, – прошептала Элен, опустив глаза. – Я написала Ангусу, что расскажу обо всем Туриусу, если он не объяснится со мной. Назначила ему встречу в амбаре, в полночь. Свежая солома была такой мягкой и так сладко пахла. Отличное место, для любви. Я думала… о, это было дурно, что если я заставлю его поцеловать меня, то…
– Ангус пришел?
Элен кивнула, и слезы капнули на ее руку.
– Он был очень сердит, совсем не в том настроении, чтобы заниматься тем, о чем я мечтала. Он спросил, как это я осмелилась шантажировать его. Сказал, что я понятия не имею, какие чувства они с Форморией испытывают друг к другу.
– Но ведь он в конце концов женился на вас? – нахмурилась Дейдре.
По щекам Элен опять потекли слезы.
– На этом мои злые проделки не кончились. Перед свиданием я велела служанке найти отца и сказать, что меня нет в постели. Что я собиралась покататься верхом при лунном свете. – Элен горестно всплеснула руками. – Услышав шаги, я обняла Ангуса. Он схватил меня за руки, чтобы оттолкнуть, но было поздно. Отец уже увидел нас.
– Ангус не пытался объяснить ему, в чем дело?
– О, это было трудно. Мой отец ревел, как разъяренный бык. Кричал, что я сама никогда не пошла бы ночью в амбар, если б Ангус не заманил меня всякими обещаниями, которые не собирается выполнять. Что он скомпрометировал его дочь. Я чувствовала: Ангус кипел от злости, но сдерживал себя и все смотрел на меня – ждал, что я все расскажу и исправлю положение. – Элен закрыла лицо руками и зарыдала. – А я солгала. Сказала, что Ангус обещал жениться на мне.
– Ах, значит, он поступил благородно, – растерянно пролепетала Дейдре, пытаясь хоть как-то успокоить Элен.
Она выпрямилась и прижала платочек к глазам.
– Да, но только после того, как поговорил с Форморией. Думаю, он хотел получить ее разрешение.
– Что? – удивилась Дейдре.
– Для нее это был идеальный вариант. – Элен вытерла носик. – Она могла не беспокоиться, что Ангус полюбит кого-то и она потеряет его. А я, – с горечью сказала Элен, – я была наивна и думала, что его чувства изменятся, как только мы станем близки.
– Но Ангус обязан заботиться о вас. Вы родили ему сына.
– Я думала, что он полюбит меня за это. – Элен слабо улыбнулась. – Но, получив наследника, он больше никогда не прикасался ко мне.
Гилеад чистил Малькольма с удвоенной энергией. Жеребец повернул голову и укоризненно посмотрел на хозяина.
– Извини, – пробормотал Гилеад, опомнившись, и ласково погладил гладкую шею лошади. – Я не хотел сдирать с тебя шкуру.
Малькольм кивнул и опять принялся жевать сено.
Гилеад был очень сердит на себя. Он провел в компании Даллис пять дней, но его отношение к ней не изменилось. Оно осталось таким же, как и в первый день. Гилеад чувствовал в Даллис какую-то внутреннюю пустоту, хотя она и вела себя безупречно. Кроме того, она не умела ездить верхом и не испытывала ни малейшего желания учиться этому. Когда он спросил, стреляет ли она из лука, Даллис была шокирована. Однажды Гилеад попробовал поддразнить ее, но, в отличие от Дейдре, Даллис не поняла шутки и всерьез обиделась. Гилеад вздохнул. Единственное, что она любила по-настоящему, так это музыку. В ее глазах всякий раз появлялось мечтательное выражение, когда Друстан начинал перебирать струны арфы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75