Так продолжалось до тех пор, пока у баронессы не иссякло терпение, и она не приступила к осуществлению своей угрозы, выбрав в качестве будущего мужа для своей дочери виконта де Гренье. Случись это несколько месяцев назад, и Маргарите следовало бы только радоваться: виконт был молод, хорош собой и богат. Сестры и подруги Маргариты ахали и охали по поводу того, как ей повезло. Но сердцем Маргарита прикипела к Сен-Мартену.
– Вы хотите де Гренье? – с угрюмой мрачностью спросил ее маркиз, последовав за ней в комнату отдыха.
– Вы не должны задавать мне подобные вопросы.
Он стоял у нее за спиной перед зеркалом. Лицо его было напряжено, он смотрел сурово и резко.
– Он вам не пара, Маргарита. Я хорошо его знаю. Мы не один вечер провели в одних и тех же сомнительных заведениях.
– Вы хотите отговорить меня выходить за человека, который похож на вас? – Маргарита вздохнула в ответ на его рычание. – Вы знаете, что у меня нет выбора.
– Вот вам альтернатива. Будьте моей. Маргарита зажала рот рукой, чтобы не закричать, и он привлек ее к себе.
– Вы просите слишком многого, – прошептала она, заглядывая в его глаза и пытаясь увидеть в них хоть намек на обман. – И вам нечего предложить мне взамен.
– У меня есть сердце, – сказал он тихо и провел пальцем сверху вниз по ее нижней губе. – Может, оно недорого стоит, и все же оно ваше, и только ваше.
– Лжец, – бросила она ему в лицо, пытаясь защитить себя. Бесплодная надежда, рожденная его словами, вспыхнула и отдалась острой болью в сердце. – Вы считаетесь виртуозом по части соблазна, а я вам отказала. И тут ваш знакомый почти добился того, в чем отказали вам. Соперничество и уязвленная гордость – вот движущая сила вашего ко мне интереса.
– Вы сами в это не верите.
– Верю.
Она вырвалась и убежала из комнаты.
Несколько вечеров подряд Маргарите удавалось избегать маркиза. Тщетны были ее запоздалые усилия убить в себе растущее влечение к мужчине, который никогда не будет ее мужем. Она сказалась больной и не выходила из дома несколько дней, но, в конце концов, ей пришлось покинуть убежище.
Когда они с маркизом встретились после недельного перерыва, Маргарита была шокирована произошедшей в нем переменой. Щеки его ввалились, кожа приобрела болезненно-бледный оттенок. В глазах его была мука. Он смотрел на нее несколько долгих секунд, после чего первым отвел взгляд.
Обеспокоенная, она намеренно встала в укромном уголке, дожидаясь, пока он к ней подойдет.
– Будьте моей, – сказал он хрипло, встав у нее за спиной. – Не заставляйте меня умолять.
– А вы бы стали? – едва слышно произнесла она.
Горло сжал спазм. От того, что Сен-Мартен стоял так близко, кожа ее покрылась мурашками, каждый нерв, казалось, звенел – слишком резкий контраст после онемения, которое испытывала она всю последнюю неделю. То, что их мимолетные встречи стали так много для нее значить, пугало. Но при мысли о том, что их вообще не будет, она приходила в ужас.
– Да. Пойдемте со мной.
– Когда?
– Сейчас.
Махнув рукой на все, что знала о жизни, Маргарита уехала с ним. Он привез ее туда, где они жили сейчас, в небольшой дом в респектабельном районе.
– Сколько женщин вы сюда приводили? – спросила она, любуясь элегантной простотой цветовой гаммы: слоновая кость и светлый орех.
– Вы – первая. – Он поцеловал ее в затылок. – И последняя.
– Вы были так уверены в моей капитуляции?
Он тихо рассмеялся – теплый, чувственный звук.
– До прошлой недели этот дом служил куда менее приятной цели.
– В самом деле?
– Эта сказка для следующей ночи, – пообещал он.
Его низкий голос вибрировал от желания.
И тогда этот дом стал ее домом, и был им сейчас. Он был ее убежищем от остракизма высшего общества, не простившего ей того, что она стала любовницей женатого мужчины.
– Обожаю тебя, – простонал Сен-Мартен. Толчки его ускорились и усилились.
Внутри нее его внушительных размеров пенис набухал еще больше, наполняя Маргариту восторгом. Она всхлипнула, и маркиз сжал ее в объятиях еще сильнее, наклоняя вперед, чтобы войти еще глубже. Его худощавое, сильное тело накрыло ее, и губы его коснулись ее уха.
– Кончи для меня, сердце мое, – прошептал он.
Рука его скользнула между ее бедер, его умные пальцы с расчетливой точностью ласкали ее набухший клитор. Его ласки и протяженные ритмичные толчки лишили Маргариту воли к сопротивлению, стремительно надвигавшемуся экстазу. Она закричала, охваченная спазмами оргазма, завела руки за спину, накрыв ладонями упругие ягодицы маркиза. Она сжимала его в себе, волна за волной, и он застонал, крупно вздрагивая, наполняя ее густой сливочной спермой.
И, как всегда бывало после безумия страсти, Филипп приник к ней покрывая влажными поцелуями ее: горло и щеки.
– Я люблю тебя, – задыхаясь, сказала Маргарита, потирая влажной щекой его щеку.
Он вышел из нее и наклонился, чтобы поднять ее на руки. Густые золотистые, пряди его волос липли к влажной шее и вискам, подчеркивая румянец его кожи и довольный блеск в его синих глазах. Он отнес ее на кровать с естественной непринужденностью человека, привычного к физическому труду, этой привычке он был обязан своей великолепной фигурой. Маргарита и представить не могла, что он так красив под одеждой, но тогда она многое не могла разглядеть из того, что он прятал под маской распутника.
В дверь, спальни постучали.
Филипп выругался и крикнул:
– Что там еще?
– К вам посетитель, милорд. – Из-за двери донесся приглушенный голос дворецкого.
Маргарита взглянула на часы, на каминной полке. Было почти два часа; ночи.
Филипп погладил ее по щеке и поцеловал в кончик носа.
– Я на минуточку, не дольше.
Маргарита улыбнулась. Она знала, что он лжет, но все равно его простила. Когда он впервые открыл ей то, что является агентом секретной службы при короле, в задачу которой входила тайная дипломатия, Маргариту поразило это его признание. Тот образ, что он создал себе в обществе, никак не вязался с образом тайного агента короны. Как могло случиться, что человек, известный своим разгульным образом жизни, человек, который жил лишь ради удовольствий, был тайным агентом его величества и рисковал жизнью, трудясь на благо страны?
Но по мере того как их взаимное физическое влечение посредством постоянного тесного общения день за днем перерастало в настоящий союз тела и духа, Маргарита начала понимать, насколько сложным, неоднозначным человеком был ее любовники, как умело маскировал себя настоящего. Разумеется, то, что он менял женщин как перчатки, не было вызвано суровой необходимостью, связанной с его службой у короля, но бессердечным соблазнителем он тоже не был. К тому моменту как Сен-Мартен признался Маргарите в том, что ведет двойную жизнь, он уже раскаивался в том, что послужил причиной ее падения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72