Как наблюдателя-гражданина его внимание привлекает больше всего его родная обстановка. Географический горизонт Саккетти гораздо более узок, нежели кругозор Боккаччо: он почти целиком ограничен стенами Флоренции. Внутри этих рамок он с особым вниманием следит за людьми, которые ему хорошо знакомы, и потому особенно близки; рядовые горожане и их жены, ремесленники, военные люди, кондотьеры и обычные бойцы, монахи и священники, шуты, художники и писатели, судьи, нотариусы и городские служащие и власти, трактирщики, слуги и простой народ. Большие исторические фигуры, вроде Карла Великого (нов. 125), Фридриха II (нов. 2), английского короля Эдуарда I (нов. 3), французского короля Филиппа Валуа (нсв. 195); крупные синьоры, вроде Маркиза Аццо VIII д'Эсте (нов. 15), Каструччо Интерминелли, синьора Лукки (нов. 5), встречаются редко. В некоторых случаях какой-нибудь французский король или бургундский герцог – простые, бледные анонимы, которых можно заменить любым иным линем. Более других отчетливо и конкретно изображен Саккетти Бернабо Висконти, синьор Милана. Этого жестокого человека, которого Саккетти знал лично и который интересовал его, он изображает, однако, не только с отрицательной (нов. 74), но и положительной стороны (нов. 4, 152, 188). Гораздо бледнее ланы Мастино делла Скала (нов. 62), Лодовико Мантуанский (нов.65) и Франческо де'Медичи (нов. 88). Папы, Бонифаций VIII (нов. 20, 35, 126) и Григорий XI (нов. 203), у Саккетти не столько действующие лица, сколько фигуры, к которым приурочен тот или иной анекдот или остроумное словцо.
Наоборот, какой-нибудь Бассо делла Пенна, державший гостиницу в Ферраре, остроумный и находчивый, является центральной фигурой целого небольшого цикла новелл (6, 18, 19, 20, 21), Это тип флорентийца забавника. О знаменитом шуте, возведенном в сан «короля буффонов» императором Карлом IV, мы знаем из произведений целого ряда новеллистов, начиная с Боккаччо; о нем рассказывает нам и современник и знакомец Саккетти Джованни ди Герэрдо да Прато в своем «Парадизо дельи Альберти». Дольчибене оказывается героем целой «эпопеи буффона», исследованной Ф. Габотто, в которой посвященные этому персонажу грубоватые, но стильные новеллы Саккетти занимают одно из первых мест (10 24, 25, 33, 117. 153, 156, 187). Может быть, одними из лучших этого цикла являются нов. 117 и 153, характеризующие Дольчибене как находчивого и остроумного буффона. Другой профессиональный шут – Гоннелла, вероятно существовавший на самом деле, как думает Габотто, но объединивший в своем лице анекдоты, связанные первоначально с другими аналогичными персонажами, и превратившийся в тип, в обобщенную фигуру (нов. 27, 172, 173, 174, 211, 212 и др.). К шутам, выходки которых становятся в ту пору настоящим искусством и ценятся особенно в обстановке постоянных войн и социальной борьбы того времени, Саккетти возвращается особенно охотно. Наряду с Дольчибене и Гоннеллой он расскажет нам и о забавных приключениях и выражениях знакомого нам по «Декамерону» (день VIII, нов. 5) Риби (нов. 49, 50) и о Мазо дель Саджо, который выведен на сцену уже Боккаччо и который принят лежит скорее к типу «забавников» и «остроумцев», uomeni piacevoli (нов. 93). Наконец шуты из забавников – Анъоло Моронти, шут из Казентино (нов. 142, 225). боккаччевские Стекки и Мартеллино (день II, нов. 1; у Саккетти – нов. 144), Пополо из Анконы (нов. 162) и Берто Фольги, упоминаемый во флорентийских документах конца XIV в. (нов. 53, 130).
Рядом с буффонами и потешными людьми можно поставить забавных простаков, выходки которых возбуждали взрывы смеха не менее чем выступления профессиональных шутов. Таков, например, Альберто да Сьена, возможно тип, в основе которого лежит реальное лицо, нам неизвестное, но обобщенный в порядке последующих наслоений, как это произошло с Гоннеллой. Саккетти рассказывает о нем целый небольшой цикл новелл (11, 12, 13, 14, 16), из которых особенно забавны 11 и 14.
Довольно обширным циклом новелл представлены военные люди. Среди героев его мы встретим наших старых знакомых, Джованни Агуто (нов. 181) и графа Джованни да Барбьяно (нов. 223, 224). Значительная группа новелл посвящена командующему флорентийскими войсками в войне «Восьми святых», Ридольфо да Камерино, изменившему, в конце концов, Республике и перешедшему на сторону папы (нов. 7, 38, 39, 40, 41, 90, 104 И 182). Саккетти знал лично Ридольфо, и содержание некоторых новелл о нем возможно построено на реальных эпизодах биографии генерала, хорошо известных Саккетти. Саккетти представляет его не военным человеком, а тем, что он называет «естественным философом» (filosofo naturale), каким, впрочем, изображают его часто и современники.
Среди поэтов, выведенных Саккетти, следует отметить прежде всего Данте (нов. 8, 114, 115), которого наш поклонник творца «Комедии», очевидно в согласии с народной традицией, изображает как человека гордого, высоко ставящего поэзию, но в то же время остроумного. Гневливым и погруженным в свои мысли характеризует нам Саккетти Гвидо Кавальканти (нов. 68), и те же черты отличает в нем и Дино Компаньи. О шутке, жертвой которой стал один из друзей Саккетти, Антонио Пуччи (нов. 175), мы уже имели случай говорить выше. За поэтами следуют художники, новеллы о которых изображают нам их нравы, рисуя их людьми веселыми, остроумными и доверчивыми. Особенно много места уделено эпизодам из жизни старых мастеров: по поводу Джотто рассказывается о том, как он проучил выскочку, желавшего похвалиться своим гербом, не имея на то никакого права (нов. 63), или приводится остроумное замечание, сделанное художником, когда его сшибла с ног свинья (нов. 75); четыре новеллы о Бонамико Буффальмакко (первая половина XIV в.) посвящают нас в проделки художника в юности, когда он жил еще у своего учителя, Андреа Тафи (нов. 191), или когда соседи его оказались людьми трудными для сожительства (нов. 192); две другие относятся к более позднему периоду его жизни и рассказывают, одна – о его отместке епископу ареццскому, Гвидо, оскорбившему его как флорентийца-патриота, вторая – об аналогичном акте, но по другому поводу по отношению к перуджинцам (нов. 169). Несколько не названных по имени художников являются героями новелл 84, 106 и 136, которые одновременно характеризуют распущенность женщин или их пустоту. В нов. 170 дается пример остроумия современного Саккетти живописца Бартоло Джоджи; нов. 229 напоминает юношеские проделки Бонамико.
С особой любовью, знанием дела и интересом написаны у Саккетти сцены из жизни рядовых флорентийских обывателей Его основная стихия – жизнь улицы, площади, рынка, беседы у дверей дома, интерьеры, жизнь внутри дома вообще (нов. 138, 175), в одной из его комнат (нов. 124), на дворе (нов. 70). Он охотно изображает семейные сцены, и не менее охотно переносит Саккетти своего читателя на улицу (нов. 159), к дверям дома (нов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131