– Мне хотелось бы, – сказал он, – напомнить вам, ваше величество, одну старую историю, которая и сейчас не устарела.
– Какую? – спросил король.
– Когда-то, – начал Флемминг, – еще до того как курфюст саксонский познакомился с прекрасной Авророй, он был влюблен в дочь Шепинга, ослепительную Рехенберг. Но вскоре она надоела ему, надо было от нее избавиться. И тогда саксонский курфюрст попросил Бейхлинга оказать ему дружескую услугу. Бейхлинг завел роман с Рехенберг, и она выпустила короля из своих когтей.
– Ты считаешь, что это средство годится и для графини Козель? – спросил король. – Сомневаюсь, чтобы это удалось.
– А почему бы не попробовать?
– Кого же ты хочешь осчастливить ею? – спросил король.
– Выбор я предоставил бы вашей проницательности, ваше величество, – ответил Флемминг.
Король прошелся молча по комнате, иронически усмехаясь.
– Выбрать трудно, у Козель почти нет знакомых, которые осмелились бы даже близко подойти к ней. Надо, пожалуй, привлечь Левендаля, ему, как родственнику, пользующемуся ее покровительством, легче проникнуть к графине. Если бы я мог обвинить ее в измене, был бы прекрасный повод порвать с ней.
– Попытаемся поговорить с Левендалем, – прошептал генерал, – он, правда, многим обязан графине, но еще больше он обязан королю, а Левендалю важно, чтобы опала Козель не отразилась на нем.
– Он сделает то, что ему прикажут…
В результате этого милого разговора в Дрезден пошло письмо, – Левендалю было велено попытаться скомпрометировать графиню Козель. Ему дали понять, что этим он окажет услугу одной особе, которая сумеет его отблагодарить. К подобным средствам прибегали в те времена без всяких колебаний весьма почтенные люди, когда им надо было удовлетворить свои прихоти, осуществить какие-то замыслы, кого-то устранить, кому-то отомстить.


ТОМ ВТОРОЙ

1
Король от скуки и по наущению Пшебендовской рассыпался в любезностях перед Марыней Денгоф, разыгрывавшей комедию по указке своей, куда более ловкой, чем она, матери. Ошеломленная графиня Козель, едва оправившись от болезни, выслушивала каждый день донесения из Варшавы. Флемминг позаботился о том, чтобы ей все было известно. А так как король боялся ревности и вспыльчивого нрава графини, ее окружили шпионами, зорко следившими за каждым ее шагом, мыслью и словом. Август не прочь был отделаться от Анны Козель, но тихо, без огласки, порой ему даже становилось жаль прелестную графиню, но он был слишком слаб и бесхарактерен, чтобы противиться интригам, которые плелись вокруг него. При виде хорошенького личика он не мог устоять от соблазна: увлечь его ничего не стоило. Завязывалась новая любовная связь, как две капли воды похожая на прежние, кончавшиеся для короля ухмылкой и зевотой, а для его любовниц слезами.
Кенигсмарк, Тешен, Шпигель, Эстерле нашли утешителей, и это несколько успокаивало Августа, когда он думал о Козель, но он понимал также, что Анну нельзя ставить на одну доску с ними. Любой из них он мог что-нибудь вменить в вину, графиня была безупречна. Однако Анна грозилась в случае измены лишить жизни короля, а потом себя, и это не было пустой угрозой. Последовал приказ следить за графиней, опасались, как бы она не вздумала приехать в Варшаву. Флемминг хорошо знал слабоволие короля. Он сам однажды, лишившись благосклонности Августа, приехал к нему, несмотря на запрет, и без особого труда вернул прежнее расположение. Появись здесь Анна с ее красотой, высокими достоинствами, с ее властью над королем, и все их планы рухнут. Гофмаршалу Левендалю шепнули, чтобы он попытал счастья. У Анны Козель, все еще молодой, красивой, были к тому же драгоценности, имения, дома. Надо было во что бы то ни стало найти возможность обвинить ее в измене.
Однажды утром Хакстхаузен, друг графини, застал ее в слезах: она подбежала к нему вне себя от возмущения.
– Подумайте, – вскричала она, – этот наглец, этот негодяй Левендаль, обязанный мне всем, осмелился объясниться мне в любви. Я выругала его, как самого последнего негодяя, и пригрозила написать королю. Пусть радуется, что не получил пощечины.
Хакстхаузену с трудом удалось ее успокоить, графиня дрожала от гнева и обиды, из глаз ее текли слезы.
– О! Несколько месяцев тому назад, – сказала она, – он не посмел бы так меня оскорбить.
Поступок Левендаля окончательно убедил графиню, что час ее пробил. Анна слышала о Марыне Денгоф, ее и всю их семью знали здесь по каким-то нашумевшим в свете приключениям.
– Письма короля, – пожаловалась Хакстхаузену Анна, – стали совсем другими. Вы слышали о Денгоф?
– О ней говорят, – ответил Хакстхаузен.
– В какое болото его затянули, – промолвила графиня грустно и замолчала.
В Дрезден вернулся Флемминг. Король поручил ему исподволь избавиться от Анны Козель, но сделать это как можно деликатней.
Приезд Флемминга вначале испугал графиню, однако через несколько дней, убедившись, что он настроен вполне миролюбиво и избегает поводов для новых столкновений, она немного успокоилась.
Королю хотелось, чтобы графиня покинула волшебный дворец четырех времен года, но если можно, добровольно, без принуждения. Эта печальная и трудная миссия была возложена на кроткого Хакстхаузена, и он выполнил ее, сохраняя глубочайшее уважение и симпатию к графине. К его великому удивлению, Анна сказала:
– Король подарил мне этот дворец, в его воле и отнять подарок. Место это слишком напоминает лучшие времена, и мне тяжело было бы оставаться здесь. Я охотно покину его.
Тут же было отдано распоряжение, уложили вещи, наняли дом на Морицштрассе, и через несколько дней графиня переехала на новую квартиру. Сюда уж и вовсе никто не заглядывал, баловни счастья и искатели милости покинули ее. Недруги обрадовались изгнанию графини из рая. Это, без сомнения, был разрыв. Но Козель, считая себя женой короля, все еще верила в него. Еще в 1705 году, в пору своей страстной влюбленности в Анну, Август подарил ей прелестную деревеньку Пильниц на берегу Эльбы. У графини был там загородный дом с садом у самой реки, и летом, спасаясь от жары, она иногда уезжала туда на несколько дней. Место было великолепное: густой лес окружал поместье, горы прикрывали его с севера, внизу, у самого дома, текла Эльба, а посреди реки густо поросший кустарником остров, как зеленая клумба, как корзина, полная цветов, отражался в воде. Всего несколько часов отделяли Пильниц от Дрездена, но место это было уединенное.
Требования короля становились все жестче, он написал Флеммингу, что хочет показать госпоже Денгоф Дрезден и все его великолепие и не желал бы, зная строптивый нрав графини Козель, чтобы они встретились там с ней. Надо уговорить графиню уехать из Дрездена и поселиться в Пильниц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99