Но Артур без труда смог убедить в этом Питера.
– Это как раз то, что нужно Мэг, – говорил Питер, когда шел домой через окутанную дымкой гавань, вниз по неожиданно огромным пологим ступеням Воскресной улицы.
Миранда добродушно посмеивалась над услышанным.
– Мэг совсем не ищет какой-то славы или похвалы. У нее хорошо идет работа, и ей вполне этого достаточно.
Но Питер был несокрушим.
– Мэг слишком низко ценит свои художественные способности. Помню, когда она приезжала поздравить нас с рождением Кэти, она даже стеснялась говорить о том, что получила много заказов от «Макивойс». Она лишь скромно упомянула про то, что наконец-то нашлось применение и ее скромному таланту.
– Ну конечно, для тебя это…
– Мэг лучше меня знает мои недостатки, – робко оборвал Миранду Питер.
– Да, она восхищена написанными тобою картинами. Она считает, что твоя работа превыше всего, даже нашего брачного союза.
– О чем ты таком говоришь, Миранда?
– Сегодня она сказала мне о том, что на первом месте у тебя должна быть твоя работа. Можно подумать, что ты какой-нибудь бедный, но очень талантливый художник.
Он молча стоял на ступеньках лестницы, ожидая, когда Миранда придет в себя и немного отдышится. Перед ними расстилалась панорама омываемой морской волной маленькой деревеньки, вид которой очень нравился Питеру.
И он никак не мог понять, почему этот пейзаж совершенно не трогал Миранду. В свою очередь, Миранда тоже прекрасно понимала, что ее мнение и вкусы часто расходятся с мнением и вкусом мужа.
Обняв рукой живот, она обиженно заявила:
– Ведь нас же нельзя назвать бедными, Питер! Твое имя хорошо известно в артистических кругах. И при всем этом мы хороним себя в глуши, где наши дети не могут даже получить нормального образования, а я умираю от скуки…
– Извини, дорогая, – как всегда с готовностью выпалил он шаблонную фразу так, чтобы показать ей, что он тоже весьма опечален тем же фактом. – Я понимаю, что этот образ жизни – совсем не то, о чем ты мечтала. А вот насчет детей я могу поспорить. Для них это место идеальное, а вот для тебя – самое настоящее захолустье. – Обняв ее за плечи одной рукой, он другой рукой начал приглаживать ее халат. У него была теплая, ласковая рука. Миранда даже не помнила случая, чтобы рука Питера когда-нибудь была холодной и влажной. – Послушай, давай подождем, пока подрастет наш новорожденный малыш, а затем мы сможем на зиму отправиться в Лондон. Тебе нравится такое предложение? Я где-нибудь сниму студию, а ты будешь посещать театры, магазины…
Ну, на этот раз она так легко не сдастся.
– Каждый раз, когда я хожу беременная, ты говоришь мне эти слова. Себу было почти пять лет, когда я опять забеременела, и до этого времени мы опять-таки не смогли подыскать подходящую студию. И в тот момент, когда мне показалось, что наконец-то лед тронулся, у нас снова должен родиться ребенок!
– Дорогая, не сердись. Ведь я же говорил тебе еще до того, как мы с тобой поженились, о том, что у нас обязательно будет четверо детей…
Неожиданно разозлившись, она с силой оттолкнула его от себя.
– Ты никогда не говорил мне ничего подобного! Это какая-нибудь очередная байка, которую ты рассказал Мэг. Неудивительно, что она не захотела больше с тобой встречаться. Если ты даже не можешь вспомнить, что и кому говорил. – Она разрыдалась и направилась в сторону задней калитки. – Иногда, Питер, я просто ненавижу тебя. Ты меня поймал в ловушку, воспользовавшись моей увлеченностью…
Поймав ее за руку, он с силой прижал ее к калитке. Она старалась отвернуться от него, но он не давал ей возможности сделать это, целуя ее, нашептывая ей на ухо нежные слова, лаская ее волосы, стараясь победить ее силой собственной влюбленности.
– Послушай, детка, дорогая. Любимая, послушай. Ты знаешь про то, как мы встретились с тобой тогда в гавани. Как ты меня узнала, а после этого мы уже во второй раз упали в воду. Даже тогда мы не могли отцепиться друг от друга. Но хорошо… мы тоже… бывает, ссоримся, но когда… О, Миранда… мы правы… мы оба правы.
Она уступила его поцелуям и начала ему отвечать такими же жаркими поцелуями. Они снова, как и раньше, прижались друг к другу, после чего он поднял ее на руки, открыл ногой калитку и поднялся вверх по шатающейся лестнице. Он прошел во двор, поставил Миранду на ноги.
Мэг испуганно глядела в лестничный пролет, как они, давясь от смеха, пошли наверх, покачиваясь из стороны в сторону и скрипя перилами. Мэг отвела в сторону глаза, и на минуту Миранда вновь почувствовала себя виноватой перед сестрой, почему-то совсем неожиданно вспомнив о том одиноком мужчине, который поселился в «Проспекте Вилла». С тех пор как она вышла замуж за Питера, у нее ни разу не было близости ни с одним мужчиной.
Оказавшись в спальне, она наблюдала за тем, как он трясущимися от волнения руками стаскивал с себя одежду. Иногда ей казалось, что такие бурные порывы Питера были вызваны чувством какой-то вины. Миранде это было хорошо понятно, потому что ее мучило то же чувство.
А потом она почти на полчаса позабыла обо всем на свете. Когда же к ней снова вернулась способность мыслить, она вспомнила о том, что совершенно позабыла расспросить Мэг о прошедшей телепередаче.
Еще раз поцеловав Миранду, Питер прошептал:
– Нам надо спуститься вниз и показать себя цивилизованными людьми.
Миранде было приятно осознавать, что Питер, как и она, совершенно позабыл о телепередаче, в которой говорилось о Мэг.
Поцеловав мужа в затылок, Миранда спросила:
– Стоит ли сейчас об этом затевать разговор, дорогой? Давай лучше отправимся спать.
– М-м-м. Ладно.
И снова ее одолело чувство вины. Как будто бы она снова отбила Питера у Миранды.
Она злилась на себя, а в это время мысль об одиноко живущем в «Проспекте Вилла» мужчине, становясь навязчивой, непрерывно пульсировала у нее в мозгу. Да, теперь она четко знала, что объектом этой паранойи был именно он. Вскоре глубокий сон сморил Миранду.
ГЛАВА 10
Миранда была почти что счастлива тем, что Мэг осталась с ними после Рождества. Она чувствовала себя так одиноко все эти три месяца. Кихол был невероятно скучным во всякое время, но особенно зимой. В довершение ко всему дети действовали ей на нервы.
Присутствие Мэг облегчало ее положение. Мэг была общительной, обожала детей и могла играть с ними часами. И конечно, она делала всю работу по дому. Миранда же ненавидела домашнее хозяйство.
Но были во всем этом также и отрицательные моменты. Миранда вдруг обнаружила, что она незаметно для себя вступила в борьбу с детьми за внимание Мэг. Миранда была вынуждена принимать участие в играх: «змейки», а также «ступеньки» и «щелчки» были любимыми играми Себа, и если были на свете игры, которые Миранда ненавидела больше всего, то это были именно «змейки», «ступеньки» и «щелчки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Это как раз то, что нужно Мэг, – говорил Питер, когда шел домой через окутанную дымкой гавань, вниз по неожиданно огромным пологим ступеням Воскресной улицы.
Миранда добродушно посмеивалась над услышанным.
– Мэг совсем не ищет какой-то славы или похвалы. У нее хорошо идет работа, и ей вполне этого достаточно.
Но Питер был несокрушим.
– Мэг слишком низко ценит свои художественные способности. Помню, когда она приезжала поздравить нас с рождением Кэти, она даже стеснялась говорить о том, что получила много заказов от «Макивойс». Она лишь скромно упомянула про то, что наконец-то нашлось применение и ее скромному таланту.
– Ну конечно, для тебя это…
– Мэг лучше меня знает мои недостатки, – робко оборвал Миранду Питер.
– Да, она восхищена написанными тобою картинами. Она считает, что твоя работа превыше всего, даже нашего брачного союза.
– О чем ты таком говоришь, Миранда?
– Сегодня она сказала мне о том, что на первом месте у тебя должна быть твоя работа. Можно подумать, что ты какой-нибудь бедный, но очень талантливый художник.
Он молча стоял на ступеньках лестницы, ожидая, когда Миранда придет в себя и немного отдышится. Перед ними расстилалась панорама омываемой морской волной маленькой деревеньки, вид которой очень нравился Питеру.
И он никак не мог понять, почему этот пейзаж совершенно не трогал Миранду. В свою очередь, Миранда тоже прекрасно понимала, что ее мнение и вкусы часто расходятся с мнением и вкусом мужа.
Обняв рукой живот, она обиженно заявила:
– Ведь нас же нельзя назвать бедными, Питер! Твое имя хорошо известно в артистических кругах. И при всем этом мы хороним себя в глуши, где наши дети не могут даже получить нормального образования, а я умираю от скуки…
– Извини, дорогая, – как всегда с готовностью выпалил он шаблонную фразу так, чтобы показать ей, что он тоже весьма опечален тем же фактом. – Я понимаю, что этот образ жизни – совсем не то, о чем ты мечтала. А вот насчет детей я могу поспорить. Для них это место идеальное, а вот для тебя – самое настоящее захолустье. – Обняв ее за плечи одной рукой, он другой рукой начал приглаживать ее халат. У него была теплая, ласковая рука. Миранда даже не помнила случая, чтобы рука Питера когда-нибудь была холодной и влажной. – Послушай, давай подождем, пока подрастет наш новорожденный малыш, а затем мы сможем на зиму отправиться в Лондон. Тебе нравится такое предложение? Я где-нибудь сниму студию, а ты будешь посещать театры, магазины…
Ну, на этот раз она так легко не сдастся.
– Каждый раз, когда я хожу беременная, ты говоришь мне эти слова. Себу было почти пять лет, когда я опять забеременела, и до этого времени мы опять-таки не смогли подыскать подходящую студию. И в тот момент, когда мне показалось, что наконец-то лед тронулся, у нас снова должен родиться ребенок!
– Дорогая, не сердись. Ведь я же говорил тебе еще до того, как мы с тобой поженились, о том, что у нас обязательно будет четверо детей…
Неожиданно разозлившись, она с силой оттолкнула его от себя.
– Ты никогда не говорил мне ничего подобного! Это какая-нибудь очередная байка, которую ты рассказал Мэг. Неудивительно, что она не захотела больше с тобой встречаться. Если ты даже не можешь вспомнить, что и кому говорил. – Она разрыдалась и направилась в сторону задней калитки. – Иногда, Питер, я просто ненавижу тебя. Ты меня поймал в ловушку, воспользовавшись моей увлеченностью…
Поймав ее за руку, он с силой прижал ее к калитке. Она старалась отвернуться от него, но он не давал ей возможности сделать это, целуя ее, нашептывая ей на ухо нежные слова, лаская ее волосы, стараясь победить ее силой собственной влюбленности.
– Послушай, детка, дорогая. Любимая, послушай. Ты знаешь про то, как мы встретились с тобой тогда в гавани. Как ты меня узнала, а после этого мы уже во второй раз упали в воду. Даже тогда мы не могли отцепиться друг от друга. Но хорошо… мы тоже… бывает, ссоримся, но когда… О, Миранда… мы правы… мы оба правы.
Она уступила его поцелуям и начала ему отвечать такими же жаркими поцелуями. Они снова, как и раньше, прижались друг к другу, после чего он поднял ее на руки, открыл ногой калитку и поднялся вверх по шатающейся лестнице. Он прошел во двор, поставил Миранду на ноги.
Мэг испуганно глядела в лестничный пролет, как они, давясь от смеха, пошли наверх, покачиваясь из стороны в сторону и скрипя перилами. Мэг отвела в сторону глаза, и на минуту Миранда вновь почувствовала себя виноватой перед сестрой, почему-то совсем неожиданно вспомнив о том одиноком мужчине, который поселился в «Проспекте Вилла». С тех пор как она вышла замуж за Питера, у нее ни разу не было близости ни с одним мужчиной.
Оказавшись в спальне, она наблюдала за тем, как он трясущимися от волнения руками стаскивал с себя одежду. Иногда ей казалось, что такие бурные порывы Питера были вызваны чувством какой-то вины. Миранде это было хорошо понятно, потому что ее мучило то же чувство.
А потом она почти на полчаса позабыла обо всем на свете. Когда же к ней снова вернулась способность мыслить, она вспомнила о том, что совершенно позабыла расспросить Мэг о прошедшей телепередаче.
Еще раз поцеловав Миранду, Питер прошептал:
– Нам надо спуститься вниз и показать себя цивилизованными людьми.
Миранде было приятно осознавать, что Питер, как и она, совершенно позабыл о телепередаче, в которой говорилось о Мэг.
Поцеловав мужа в затылок, Миранда спросила:
– Стоит ли сейчас об этом затевать разговор, дорогой? Давай лучше отправимся спать.
– М-м-м. Ладно.
И снова ее одолело чувство вины. Как будто бы она снова отбила Питера у Миранды.
Она злилась на себя, а в это время мысль об одиноко живущем в «Проспекте Вилла» мужчине, становясь навязчивой, непрерывно пульсировала у нее в мозгу. Да, теперь она четко знала, что объектом этой паранойи был именно он. Вскоре глубокий сон сморил Миранду.
ГЛАВА 10
Миранда была почти что счастлива тем, что Мэг осталась с ними после Рождества. Она чувствовала себя так одиноко все эти три месяца. Кихол был невероятно скучным во всякое время, но особенно зимой. В довершение ко всему дети действовали ей на нервы.
Присутствие Мэг облегчало ее положение. Мэг была общительной, обожала детей и могла играть с ними часами. И конечно, она делала всю работу по дому. Миранда же ненавидела домашнее хозяйство.
Но были во всем этом также и отрицательные моменты. Миранда вдруг обнаружила, что она незаметно для себя вступила в борьбу с детьми за внимание Мэг. Миранда была вынуждена принимать участие в играх: «змейки», а также «ступеньки» и «щелчки» были любимыми играми Себа, и если были на свете игры, которые Миранда ненавидела больше всего, то это были именно «змейки», «ступеньки» и «щелчки».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138