КАЛОШИ СЧАСТЬЯ
1. НАЧАЛО
Дело было в Копенгагене, на Восточной улице, недалеко от Новой
королевской площади. В одном доме собралось большое общество - иногда ведь
приходится все-таки принимать гостей; зато, глядишь, и сам дождешься
когда-нибудь приглашения. Гости разбились на две большие группы: одна
немедленно засела за ломберные столы, другая же образовала кружок вокруг
хозяйки, которая предложила "придумать что-нибудь поинтереснее", и беседа
потекла сама собой. Между прочим, речь зашла про средние века, и многие
находили, что в те времена жилось гораздо лучше, чем теперь. Да, да!
Советник юстиции Кнап отстаивал это мнение так рьяно, что хозяйка тут же с
ним согласилась, и они вдвоем накинулись на бедного Эрстеда, который
доказывал в своей статье в "Альманахе", что наша эпоха кое в чем все-таки
выше средневековья. Советник утверждал, что времена короля Ганса были
лучшей и счастливейшей порой в истории человечества.
Пока ведется этот жаркий спор, который прервался лишь на мгновенье,
когда принесли вечернюю газету (впрочем, читать в ней было решительно
нечего), пройдем в переднюю, где гости оставили свои пальто, палки,
зонтики и калоши. Сюда только что вошли две женщины: молодая и старая. На
первый взгляд их можно было принять за горничных, сопровождающих
каких-нибудь старых барынь, которые пришли сюда в гости, но, приглядевшись
повнимательнее, вы бы заметили, что эти женщины ничуть не похожи на
служанок: слишком уж мягки и нежны были у них руки, слишком величавы
осанка и движения, а платье отличалось каким-то особо смелым покроем. Вы,
конечно, уже догадались, что это были феи. Младшая была если и не самой
феей Счастья, то, уж наверно, камеристкой одной из ее многочисленных
камер-фрейлин и занималась тем, что приносила людям разные мелкие дары
Счастья. Старшая казалась гораздо более серьезной - она была феей Печали и
всегда управлялась со своими делами сама, не поручая их никому: так, по
крайней мере, она знала, что все наверняка будет сделано как следует.
Стоя в передней, они рассказывали друг другу о том, где побывали за
день. Камеристка камер-фрейлины Счастья сегодня выполнила всего лишь
несколько маловажных поручений: спасла от ливня чью-то новую шляпу,
передала одному почтенному человеку поклон от высокопоставленного
ничтожества и все в том же духе. Но зато в запасе у нее осталось нечто
совершенно необыкновенное.
- Нужно тебе сказать, - закончила она, - что у меня сегодня день
рождения, и в честь этого события мне дали пару калош, с тем чтобы я
отнесла их людям. Эти калоши обладают одним замечательным свойством: того,
кто их наденет, они могут мгновенно перенести в любое место или в
обстановку любой эпохи - куда он только пожелает, - и он, таким образом,
сразу обретет счастье.
- Ты так думаешь? - отозвалась фея Печали. - Знай же: он будет самым
несчастным человеком на земле и благословит ту минуту, когда наконец
избавится от твоих калош.
- Ну, это мы еще посмотрим! - проговорила камеристка Счастья. - А
пока что я поставлю их у дверей. Авось кто-нибудь их наденет по ошибке
вместо своих и станет счастливым.
Вот какой между ними произошел разговор.
2. ЧТО ПРОИЗОШЛО С СОВЕТНИКОМ ЮСТИЦИИ
Было уже поздно. Советник юстиции Кнап собирался домой, все еще
размышляя о временах короля Ганса. И надо же было так случиться, чтобы
вместо своих калош он надел калоши Счастья. Как только он вышел в них на
улицу, волшебная сила калош немедленно перенесла его во времена короля
Ганса, и ноги его тотчас же утонули в непролазной грязи, потому что при
короле Гансе улиц не мостили.
- Ну и грязища! Просто ужас что такое! - пробормотал советник. - И к
тому же ни один фонарь не горит.
Луна еще не взошла, стоял густой туман, и все вокруг тонуло во мраке.
На углу перед изображением мадонны висела лампада, но она чуть теплилась,
так что советник заметил картину, лишь поравнявшись с нею, и только тогда
разглядел божью матерь с младенцем на руках.
"Здесь, наверно, была мастерская художника, - решил он, - а вывеску
позабыли убрать".
Тут мимо него прошло несколько человек в средневековых костюмах.
"Чего это они так вырядились? - подумал советник. - Должно быть, с
маскарада идут".
Но внезапно послышался барабанный бой и свист дудок, замелькали
факелы, и взорам советника представилось удивительное зрелище! Навстречу
ему по улице двигалась странная процессия: впереди шли барабанщики,
искусно выбивая дробь палочками, а за ними шагали стражники с луками и
арбалетами. По-видимому, то была свита, сопровождавшая какое-то важное
духовное лицо. Изумленный советник спросил, что это за шествие и кто этот
сановник.
- Епископ Зеландский! - послышалось в ответ.
- Господи помилуй! Что еще такое приключилось с епископом? - вздохнул
советник Кнап, грустно покачивая головой. - Нет, вряд ли это епископ.
Размышляя обо всех этих чудесах и не глядя по сторонам, советник
медленно шел по Восточной улице, пока наконец не добрался до площади
Высокого моста. Однако моста, ведущего к Дворцовой площади, на месте не
оказалось, - бедный советник едва разглядел в кромешной тьме какую-то
речонку и в конце концов заметил лодку, в которой сидело двое парней.
- Прикажете переправить вас на остров? - спросили они.
- На остров? - переспросил советник, не зная еще, что он теперь живет
во время средневековья. - Мне нужно попасть в Христианову гавань, на Малую
торговую улицу.
Парни вытаращили на него глаза.
- Скажите хотя бы, где мост? - продолжал советник. - Ну что за
безобразие! Фонари не горят, а грязь такая, что кажется, будто по болоту
бродишь!
Но чем больше он говорил с перевозчиками, тем меньше мог разобраться
в чем-нибудь.
- Не понимаю я вашей борнхольмской тарабарщины! - рассердился он
наконец и повернулся к ним спиной.
Но моста он все-таки не нашел; каменный парапет набережной исчез
тоже. "Что делается! Вот безобразие!" - думал он. Да, никогда еще
действительность не казалась ему такой жалкой и мерзкой, как в этот вечер.
"Нет, лучше взять извозчика, - решил он. - Но, господи, куда же они все
запропастились? Как назло, ни одного! Вернусь-ка я на Новую королевскую
площадь - там, наверное, стоят экипажи, а то мне вовек не добраться до
Христианской гавани!"
Он снова вернулся на Восточную улицу и успел уже пройти ее почти всю,
когда взошла луна.
"Господи, что это здесь понастроили такое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9