(7) Многие говорят, что его убили подосланные Максимином новобранцы, которые были даны последнему для обучения; многие говорят иначе. (8) Однако верно то, что его убили воины; при этом они говорили много оскорбительного о нем, как о мальчишке, и о его матери, скупой и жадной.
LX. (1) Правил он тринадцать лет и девять дней. Прожил он двадцать девять лет, три месяца и семь дней. (2) Он во всем руководствовался советами матери, вместе с которой он и был убит. (3) Знамения его смерти были следующие. Когда он молился в день своего рождения, окровавленное жертвенное животное убежало и обагрило кровью его белую одежду, в которой он стоял, – ведь он держал себя как простой гражданин и находился среди народа. (4) Огромное старое лавровое дерево во дворце какого-то города, откуда он отправлялся на войну, внезапно рухнуло целиком на землю. (5) Три фиговых дерева – из тех, что приносят так называемые александровские фиги, – внезапно упали перед его палаткой, когда императорская палатка была прикреплена к ним. (6) Когда он проходил, женщина-друидесса крикнула ему по-галльски: «Иди, но не надейся на победу и не верь своим воинам!». (7) Когда он поднялся на трибуну, чтобы говорить речь, и хотел сказать что-нибудь благоприятное, он начал так: «После убийства императора Гелиогабала». (8) Знамение заключалось в том, что, готовясь отправиться на войну, он начал речь к воинам неблагоприятными словами.
LXI. (1) Но ко всему этому он отнесся с полнейшим презрением и, отправившись на войну, был убит в указанном выше месте следующим образом. (2) Он на виду у всех позавтракал, получив солдатскую пищу (ничего другого воины, разбирая палатку, не нашли). (3) В то время как он после еды отдыхал, приблизительно в седьмом часу дня один из германцев, исполнявший обязанности щитоносца, вошел в палатку. Все спали, бодрствовал между тем только император, который и увидел его. (4) Александр спросил у германца: «Что там такое, товарищ? (5) Ты приносишь какую-нибудь весть о врагах?». Тот перепугался и, не надеясь оправдаться в том, что он грубо ворвался в палатку государя, бросился к своим сотоварищам по палатке и поднял их на убийство сурового государя. (6) Те, вооруженные, вбежали в большом числе в палатку, изрубили безоружных и сопротивлявшихся, а самого Александра поразили множеством ударов. (7) Некоторые говорят, что вообще не было сказано никаких слов и только воины кричали: «Выходи, уходи». Так был убит превосходный молодой человек... (8) Но все военное снаряжение, которое потом взял с собой в Германию Максимин, было создано Александром; оно показало свою мощь у армян, осдроенов, парфян и у всех других людей.
LXII. (1) Что Александр относился с презрением к смерти – это доказывает и та неустрашимость, с какой он всегда усмирял воинов, и следующее обстоятельство. (2) Астролог Тразибул был с ним в очень дружественных отношениях. Когда он сказал Александру, что тот обязательно погибнет от варварского меча, Александр сначала обрадовался, так как думал, что его ждет смерть на войне, достойная императора. (3) Затем он стал рассуждать, указывая, что все наиболее выдающиеся люди погибли насильственной смертью; при этом он назвал самого Александра, чью имя он носил, Помпея, Цезаря, Демосфена, Туллия и других замечательных мужей, погибших неспокойной смертью. (4) Он преисполнился такой гордости, что считал себя достойным сравняться с богами, если он погибнет на войне. (5) Однако действительность обманула его, ибо он погиб от варварского меча и от руки варвара-щитоносца – не на войне, а во время войны.
LXIII. (1) Смерть его причинила величайшее огорчение воинам, даже тем, которые были когда-то раскассированы им, и они перебили виновников убийства. (2) Римский народ и весь сенат вместе со всеми провинциалами никогда не испытывали большей грусти и горечи, тем более что грубость и неотесанность его преемника Максимина, как военного человека, к которому вместе с его сыном перешла после Александра императорская власгь, предвещали, по-видимому, неизбежность наступления более тяжелых времен. Сенат причислил Александра к богам. (3) Он был почтен кенотафием в Галлии и великолепнейшей гробницей в Риме. (4) Учреждено было и товарищество жрецов, названных Александровыми. Добавлено было и празднество в память его матери и его самого, которое и поныне весьма набожно справляется в Риме в день его рождения. (5) В качестве причины его убийства иные выставляют то, что мать его хотела из чванства бросить Германскую войну и возвратиться на Восток, и это вызвало гнев со стороны войска. (6) Но это – выдумки почитателей Максимина, которые не хотели, чтобы обнаружилось, что превосходный император убит своим другом вопреки божеским и человеческим законам.
LXIV. (1) До этого времени империя римского народа имела такого государя, который правил более или менее долго. После Александра власть захватывали, вырывая ее друг у друга, многие, и одни из них правили по полгода, другие по году, большинство – два года, самое большее – три года. Так длилось вплоть до тех государей, которые удерживали власть дольше, – я разумею Аврелиана и следующих за ним. (2) Если хватит моей жизни, я опубликую о них все, что стало мне известно. (3) Порицали Александра за то, что он не хотел быть сирийцем, за то, что любил золото, был крайне подозрителен, придумывал много податей, хотел казаться Александром Великим, был чересчур строг по отношению к воинам, проявлял любопытство по отношению к делам частных лиц – все это из области его государственной деятельности. (4) Я знаю, большинство утверждает, будто его провозгласил Цезарем не сенат, а воины; но они совершенно не знают истины – они же говорят, что он не был двоюродным братом Гелиогабала. (5) Пусть они по моему примеру прочитают историков его времени, особенно Ахолия, который описал и походы этого государя.
LXV. (1) Ты неоднократно спрашивал, величайший Константин, что сделало таким государем его, сирийца родом, иноземца, тогда как столько людей, римлян родом, столько людей из других провинций оказалось бесчестными, грязными, жестокими, отвратительными, несправедливыми, развратными. (2) Прежде всего, я могу ответить на основании мнения порядочных людей, что хорошим государем можно быть от природы, которая повсюду является единой матерью. Затем, этот мог стать превосходным под влиянием страха, так как весьма дурной был убит. (3) Но так как твоей милости и благочестию следует сообщать правду, то я изложу то, что я прочитал. (4) Твоему благочестию известно – это ты прочитал у Мария Максима, что в лучшем положении и едва ли не в более безопасном состоянии находится то государство, в котором дурной государь, нежели то, в котором дурные друзья государя, так как недостатки одного дурного могут быть исправлены многими хорошими людьми, но над многими дурными людьми никоим образом не может одержать верх один, как бы он ни был хорош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
LX. (1) Правил он тринадцать лет и девять дней. Прожил он двадцать девять лет, три месяца и семь дней. (2) Он во всем руководствовался советами матери, вместе с которой он и был убит. (3) Знамения его смерти были следующие. Когда он молился в день своего рождения, окровавленное жертвенное животное убежало и обагрило кровью его белую одежду, в которой он стоял, – ведь он держал себя как простой гражданин и находился среди народа. (4) Огромное старое лавровое дерево во дворце какого-то города, откуда он отправлялся на войну, внезапно рухнуло целиком на землю. (5) Три фиговых дерева – из тех, что приносят так называемые александровские фиги, – внезапно упали перед его палаткой, когда императорская палатка была прикреплена к ним. (6) Когда он проходил, женщина-друидесса крикнула ему по-галльски: «Иди, но не надейся на победу и не верь своим воинам!». (7) Когда он поднялся на трибуну, чтобы говорить речь, и хотел сказать что-нибудь благоприятное, он начал так: «После убийства императора Гелиогабала». (8) Знамение заключалось в том, что, готовясь отправиться на войну, он начал речь к воинам неблагоприятными словами.
LXI. (1) Но ко всему этому он отнесся с полнейшим презрением и, отправившись на войну, был убит в указанном выше месте следующим образом. (2) Он на виду у всех позавтракал, получив солдатскую пищу (ничего другого воины, разбирая палатку, не нашли). (3) В то время как он после еды отдыхал, приблизительно в седьмом часу дня один из германцев, исполнявший обязанности щитоносца, вошел в палатку. Все спали, бодрствовал между тем только император, который и увидел его. (4) Александр спросил у германца: «Что там такое, товарищ? (5) Ты приносишь какую-нибудь весть о врагах?». Тот перепугался и, не надеясь оправдаться в том, что он грубо ворвался в палатку государя, бросился к своим сотоварищам по палатке и поднял их на убийство сурового государя. (6) Те, вооруженные, вбежали в большом числе в палатку, изрубили безоружных и сопротивлявшихся, а самого Александра поразили множеством ударов. (7) Некоторые говорят, что вообще не было сказано никаких слов и только воины кричали: «Выходи, уходи». Так был убит превосходный молодой человек... (8) Но все военное снаряжение, которое потом взял с собой в Германию Максимин, было создано Александром; оно показало свою мощь у армян, осдроенов, парфян и у всех других людей.
LXII. (1) Что Александр относился с презрением к смерти – это доказывает и та неустрашимость, с какой он всегда усмирял воинов, и следующее обстоятельство. (2) Астролог Тразибул был с ним в очень дружественных отношениях. Когда он сказал Александру, что тот обязательно погибнет от варварского меча, Александр сначала обрадовался, так как думал, что его ждет смерть на войне, достойная императора. (3) Затем он стал рассуждать, указывая, что все наиболее выдающиеся люди погибли насильственной смертью; при этом он назвал самого Александра, чью имя он носил, Помпея, Цезаря, Демосфена, Туллия и других замечательных мужей, погибших неспокойной смертью. (4) Он преисполнился такой гордости, что считал себя достойным сравняться с богами, если он погибнет на войне. (5) Однако действительность обманула его, ибо он погиб от варварского меча и от руки варвара-щитоносца – не на войне, а во время войны.
LXIII. (1) Смерть его причинила величайшее огорчение воинам, даже тем, которые были когда-то раскассированы им, и они перебили виновников убийства. (2) Римский народ и весь сенат вместе со всеми провинциалами никогда не испытывали большей грусти и горечи, тем более что грубость и неотесанность его преемника Максимина, как военного человека, к которому вместе с его сыном перешла после Александра императорская власгь, предвещали, по-видимому, неизбежность наступления более тяжелых времен. Сенат причислил Александра к богам. (3) Он был почтен кенотафием в Галлии и великолепнейшей гробницей в Риме. (4) Учреждено было и товарищество жрецов, названных Александровыми. Добавлено было и празднество в память его матери и его самого, которое и поныне весьма набожно справляется в Риме в день его рождения. (5) В качестве причины его убийства иные выставляют то, что мать его хотела из чванства бросить Германскую войну и возвратиться на Восток, и это вызвало гнев со стороны войска. (6) Но это – выдумки почитателей Максимина, которые не хотели, чтобы обнаружилось, что превосходный император убит своим другом вопреки божеским и человеческим законам.
LXIV. (1) До этого времени империя римского народа имела такого государя, который правил более или менее долго. После Александра власть захватывали, вырывая ее друг у друга, многие, и одни из них правили по полгода, другие по году, большинство – два года, самое большее – три года. Так длилось вплоть до тех государей, которые удерживали власть дольше, – я разумею Аврелиана и следующих за ним. (2) Если хватит моей жизни, я опубликую о них все, что стало мне известно. (3) Порицали Александра за то, что он не хотел быть сирийцем, за то, что любил золото, был крайне подозрителен, придумывал много податей, хотел казаться Александром Великим, был чересчур строг по отношению к воинам, проявлял любопытство по отношению к делам частных лиц – все это из области его государственной деятельности. (4) Я знаю, большинство утверждает, будто его провозгласил Цезарем не сенат, а воины; но они совершенно не знают истины – они же говорят, что он не был двоюродным братом Гелиогабала. (5) Пусть они по моему примеру прочитают историков его времени, особенно Ахолия, который описал и походы этого государя.
LXV. (1) Ты неоднократно спрашивал, величайший Константин, что сделало таким государем его, сирийца родом, иноземца, тогда как столько людей, римлян родом, столько людей из других провинций оказалось бесчестными, грязными, жестокими, отвратительными, несправедливыми, развратными. (2) Прежде всего, я могу ответить на основании мнения порядочных людей, что хорошим государем можно быть от природы, которая повсюду является единой матерью. Затем, этот мог стать превосходным под влиянием страха, так как весьма дурной был убит. (3) Но так как твоей милости и благочестию следует сообщать правду, то я изложу то, что я прочитал. (4) Твоему благочестию известно – это ты прочитал у Мария Максима, что в лучшем положении и едва ли не в более безопасном состоянии находится то государство, в котором дурной государь, нежели то, в котором дурные друзья государя, так как недостатки одного дурного могут быть исправлены многими хорошими людьми, но над многими дурными людьми никоим образом не может одержать верх один, как бы он ни был хорош.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141