Я избегал этого слова, потому что оно всегда звучало слишком вычурно, однако Дилан использовал его, и я решил: раз так, то и я использую его, к тому же оно хорошо рифмовалось с другими словами (74). Иногда мне кажется, что я неудачник, а иногда думаю, что я - всемогущий бог.
"No Reply" ("Нет ответа") - моя песня. Издатель Дик Джеймс говорил: "Это первая законченная песня, которую ты написал, она разрешается сама собой". Знаете, это завершенная история, моя интерпретация темы силуэтов в окне. Мне представилось, как я иду по улице и вижу силуэт девушки в окне, а она не отвечает на мои звонки. Хотя на самом деле мне никогда в жизни не приходилось звонить девушкам по телефону - во времена нашей юности в Ливерпуле телефоны были редкостью" (80).
Джордж : "Работа над записями продвигалась. Сначала мы вели себя, как любой человек, впервые оказавшийся в студии, - нервничали, были в чем-то наивными и стремились к успеху. Затем у нас появились хиты, за спиной было несколько турне, мы немного расслабились и стали гораздо непринужденнее чувствовать себя в студии. От этого и музыка становилась лучше.
Для этого альбома мы репетировали только новые песни. Такие вещи, как "Honey Don"t" ("He надо, сладкая") и "Everybody's Trying To Be My Baby" ("Каждая хочет быть моей малышкой"), мы играли вживую так часто, что нам осталось только настроить звук и записать их. Но такие песни, как "Baby's In Black" ("Детка в черном"), нам пришлось разучивать и репетировать. Мы начинали работать над наложениями и пользовались теперь всеми четырьмя дорожками. А Джордж Мартин вносил некоторые поправки - не слишком много, но он всегда участвовал в работе".
Пол : "Мы чувствовали себя все более свободно. Мы стали собой, перестали думать о том, как угодить девушкам и заработать денег, как было, когда мы писали все эти "From Me To You", "Thank You Girl", "PS. I Love You". Песню "Baby In Black" мы записали потому, что нам нравился темп вальса, - мы часто играли "If You Gotta Make A Fool Of Somebody", классную блюзовую вещь на три четверти. Другие группы замечали это и говорили: "Черт, вы играете песню на три четверти!" Это всегда отличало нас. К тому же нам с Джоном всегда хотелось написать что-нибудь блюзовое, грустное, что-нибудь серьезное, а не песенку для подростков. "В черном" означало "в трауре". А еще черный - наш любимый цвет".
Ринго : "Все мы знали песню "Honey Don't" - ее играли все ливерпульские группы. Мне нравилась музыка в стиле кантри и кантри-рок, у Рори Сторма я сам исполнял ее среди других пяти или шести номеров. Поэтому пение было мне не в новинку, оставалось только проявить свои способности в "Битлз". Вот почему мы сделали это при работе над альбомом "Beatles For Sale". Она очень подходила для этой пластинки. Поэтому наконец-то в альбом вошла одна моя песня - моя маленькая роль".
Джон : "Я написал песню "I Feel Fine", построив ее на рифе из аккомпанемента. Я пытался добиться этого эффекта почти в каждой песне на долгоиграющих пластинках, но другие отказывались. Я сказал им, что написал песню специально для этого рифа. Мне сказали: "Да? Иди куда подальше", зная, что альбом почти готов. Но однажды, придя утром в студию, я сказал Ринго: "Я написал песню, но она паршивая". Мы попробовали ее вместе с рифом, и вы знаете, она звучала как настоящий хит. В этом виде мы ее и записали.
Мы с Джорджем играем один и тот же отрывок на гитарах вместе - под него ноги сами пускаются в пляс, как писали в газетах. Думаю, он немного напоминает стиль кантри-энд-вестерн, - впрочем, как и многие наши песни. Середина - самая мелодичная часть, на мой взгляд, поскольку это типичный битловский кусочек" (64).
Джордж : "Этот гитарный риф - явное влияние пластинки "Watch Your Step" Бобби Паркера. Но все рифы в этом темпе звучат одинаково. Поэтому Джон и я играли одно и то же, и получилось двойное звучание гитар, будто записанное с наложением".
Джон : "Watch Your Step" - одна из моих любимых пластинок. "Битлз" частенько использовали этот прием. А "Братья Оллмен" - вообще строили на нем всю свою музыку" (74).
Джордж : "У Джона случайно как-то получился фидбэк, и мы решили, что звучит это классно и что это подойдет для начала песни. Так что потом он сознательно добивался на своей гитаре того же эффекта для каждого из записанных дублей".
Джон : "На этой пластинке такой эффект слышен повсюду. Попробуйте найдите хотя бы одну такую же пластинку - ну, может быть, какие-нибудь блюзовые записи 1922 года... Я хочу сказать, что на сцене фидбэк делали все, хотя вообще-то приемы Джими Хендрикса существовали задолго до него. В сущности, панк - это то, что в клубах играли всегда. Поэтому я заявляю, что "Битлз" первыми - до Хендрикса, до "The Who" и всех остальных - использовали эффект фидбэка в записи.
Вторая сторона сингла, "She's A Woman" - песня Пола, а я внес вклад в слова. Мы вставили слова: "Ты меня возбуждаешь" ("You turn me on"). Нам так нравилось произносить эти слова - их же использовали, говоря о марихуане.
Между мной и Полом шло некоторое соперничество за то, кому достанется первая сторона, чьи песни будут записаны на хитовых синглах. Если вы обратили внимание, вначале большинство синглов - в фильмах и так далее - были моими. А потом, только когда я стал копаться в себе и несколько замкнулся, - а может, во всем виноваты астрологи, - Пол отчасти захватил власть в группе. Но в ранний период явно доминировал я. Я писал почти все синглы, кроме "Love Me Do". На каждом или моя песня, или мой голос, или и то и другое. Пол пел на записи "A Hard Day's Night" по единственной причине: я не мог брать высокие ноты - "Когда я дома, кажется, что все в порядке. Когда я дома..." Так мы иногда поступали: кто-то из нас не мог взять нужную ноту, но, раз для песни требовалось именно это, гармонии дописывал кто-то другой.
Это не вызывало раздражения, но все-таки это была конкуренция. Соперничество между двумя парнями возникает всегда - это было творческое соперничество, как между "Битлз" и "Стоунз". К такому соперничеству братьев я привык с юности, с его помощью мы создавали песни. Это вовсе не напоминало жестокую, ужасную вендетту, на таком уровне ничего подобного не добьешься" (80).
Пол : "Конверт альбома оказался удачным - со снимками Роберта Фримена. Дались они очень легко. Съемки продолжались всего пару часов, в результате у нас появилось несколько подходящих фотографий. Мы снимались в Гайд-парке, возле мемориала Альберта. На меня произвела впечатление прическа Джорджа: он ухитрился уложить волосы так, что макушка выглядела заостренной. Фотограф мог в любой момент сказать нам: "Внимание, снимаю". Мы все были одеты одинаково: все черное, белые рубашки и широкие черные шарфы".
Ринго : "Все мы покупали одежду в одном и том же магазине. Я выбирал голубую рубашку, кто-то - розовую, а кто-то - на пуговицах сверху донизу. Если посмотреть на фотографии, то видно, что мы все всегда одеты в одном стиле, потому что происходило это так, как я вам сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219