Возможно, Ненашев просек об этих планах хмеля ситуацию, а опыт Васильева и Липицкого способствовал такому прозрению, и решил сыграть на опережение и подставить самого Хмеля?
Но и здесь у него были сомнения. Слишком жесткие и решительные действия были предприняты в поезде. Слишком хорошо была продуманная операция.
Ненашев скорее всего обратился бы в тот же РУОП, помог бы ментам раскрыть суть финансовых махинаций Хмеля.
«Неужели какие-нибудь абреки, случайно пронюхавшие что-то?» – подумал Хмель.
Однако в случайности Хмель не верил. Не верил он также и в благородных разбойников-одиночек. Эффективно может работать только система, со всеми ее противовесами и мотивациями.
«Придется поломать голову», – подумал Хмель. Времени оставалось очень мало. Практически он находился в цейтноте.
– Но я все равно найду эту падлу! – вслух сказал Хмель. – Я буду не я, если этого не случится!

Глава двадцать четвертая

Ольга сидела в машине вместе с подполковником Мостовым. И, как они условились с Игорем заранее, доводила до сведения Мостового последние штрихи готовящейся операции по отмывке денег.
Подполковник слушал очень внимательно. Когда Ольга закончила, он еще долго молчал.
– Значит, брать их надо в тот момент, когда крупная сумма денег поступит в кассу издательства «Лавиния» и будет внесена в банк. Судя по информации, которую ты дала – это четверг или пятница. Нам осталось ждать недолго. Вот так, Олечка, – сказал он, повернувшись к ней, – еще несколько дней, и твоим страхам конец. Так что держись. Спасибо тебе.
За время общения с Мостовым у Ольги возникло некое чувство симпатии к нему, и ей не хотелось лукавить и притворяться перед ним, будто она чего-то боится. Но она понимала, что без этого не обойтись. Поэтому она с деланным вздохом сказала, что она ждет не дождется того момента, когда все закончится, так как жутко боится последствий.
– Не волнуйся, последствий не будет, – успокоил ее Мостовой. – К тому же у Хмеля, судя по поступившей сегодня информации, в ближайшее время возникнет куча проблем. Возможно, ему кто-то серьезно подпортил игру. Но это уже не наше дело.
Подполковник попрощался с Ольгой. Она вышла из машины и отправилась домой на такси.
Все последующие дни в издательстве царила весьма напряженная атмосфера. Ненашев целыми днями сидел в кабинете, курил, пил кофе и никого не принимал. Исключение он делал для одного Вадимова, с которым они дико скандалили.
Но напряжение охватило не только издательство. Хмель в своей загородной резиденции также не находил себе места. Он несколько раз пытался дозвониться в Москву и договориться с обозлившимся на него чиновником. Однако все разговоры кончались одним и тем же – кроме недели срока на улаживание проблем Борис Сергеевич не дал Хмелю никаких обещаний. Ни о каком примирении не шло даже и речи.
. . . В среду Хмель не выдержал. Против всех правил он лично отправился в издательство «Лавиния». За последние дни он окончательно решил для себя, что все неприятности, обрушившиеся на него, исходят именно из стен конторы Ненашева. Кроме того, он пришел к выводу, что если сегодня не выяснить, кто именно в этой организации мог работать против него, завтрашнюю финансовую операцию можно было и не начинать. Она скорее всего будет провалена. Именно эти два вывода и заставили Хмеля лично посетить Ненашева.
Он появился в издательстве в сопровождении двух дюжих охранников. Поначалу на его пути встал охранник издательства, но молодцы Хмеля быстро его урезонили. Хмель прошелся по длинному коридору, и уже перед самым кабинетом Ненашева перед ним выросла худенькая девушка в мини-юбке.
– Извините, директор без приглашения не принимает, – сообщила она.
Хмель хмуро взглянул на молоденькую и симпатичную секретаршу. За последнее время он сильно сдал. Лицо покраснело от постоянных возлияний, мешки под глазами увеличились.
Он угрюмо сказал:
– Меня примет. Не волнуйтесь.
И, открыв дверь, вошел в директорский кабинет.
Ненашев сидел в кресле, закинув ноги на стол и курил. Увидев Хмеля и вошедшую вслед за ним с объяснениями Ольгу, он крикнул последней:
– Выйди отсюда!
И поднялся с кресла.
– В чем дело? – спросил Ненашев.
– Пришел узнать как дела, – ответил Хмель, усаживаясь в кресло.
– Все нормально, – живо ответил Ненашев. – Сегодня закончили печатать последнюю партию тиража. Завтра уже можно вносить деньги.
– Деньги отвезти мы всегда успеем. Я уже отвез пол-арбуза в Москву. Теперь придется еще столько же везти. И сдается мне, Витя, что ты в этом деле не последним человеком был. А может быть, кто и из твоих людишек.
– Ты что, смеешься? – вытаращил глаза Ненашев.
– Какой уж тут смех. . . Говори быстро, кто из твоих людей знал, когда приезжает гость из Москвы и когда он уезжает? И кто знал о деньгах, которые ему передаются?
– О деньгах знали только я и Вадимов. Билеты покупала секретарша, Оля. Но она не знала для кого.
– Откуда взялась эта баба?
Лицо этой девушки вдруг показалось Хмелю знакомым.
– Так, корректором у нас работала. Потом повысил до секретарши, – соврал Ненашев. – Старая дура мне надоела.
Хмель вдруг стал лихорадочно вспоминать, где он видел лицо этой девушки. И наконец вспомнил. Он вынул из кармана пиджака фотографию, которую когда-то дал ему Француз. Сомнений быть не может! Это она!
«Вот теперь мне все ясно», – подумал про себя Хмель.
– Вот что. Сиди здесь и жди моего звонка, – сказал он вслух. – Мне в голову пришла неожиданная мысль. Я тебе позвоню через час-два.
Хмель встал и резко вышел из кабинета. Он даже не поглядел на секретаршу. В машине он сразу же взял сотовый телефон.
– Здорово, Отар! – поприветствовал он племянника Гиви, когда на том конце провода ответили. – Есть срочный разговор. Я сейчас подъеду.
Через полчаса он уже сидел в ресторане с Отаром и излагал ему суть дела.
– Этого не может быть! – говорил Отар.
– Еще как может! Все совпадает. Я нюхом чувствую, что это она. Тот же почерк убийств, стреляет без промаха. По три пули в лоб всадить успевает.
– Слухи ходили о молодом парнишке, – заметил Отар.
– Слухи могут ходить о ком угодно. Надень на эту девчонку мужскую одежду и шапочку с прорезью для глаз, и все встанет на свои места. Кроме того, это в стиле Гиви. Он всегда любил подобные штучки. На самом деле никому ведь и в голову не пришло. . . Кроме меня. Да и то, по чистой случайности. Если бы я сегодня ее не увидел, все бы полетело к черту.
– А где ее напарник?
– Напарник фигура второстепенная. Возьмешь ее – возьмешь и напарника. Они оба твои. Дарю.
– Если так, – Отар сжал в руках вилку, вдавив ее острыми концами в стол, – то они пожалеют, что родились на свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46