Если они переключат свои силы на изменение направления движения, лодка за это время утонет. Если будут продолжать черпать, лодку унесет в пропасть.
Главная беда Запада в том, что он превратил свою элиту в беспринципных монстров-космополитов, которым нет разницы, за счет кого наживаться: за счет своих или чужих. Главное – наживаться, даже не понимая, что после определенной цифры это занятие превращается во что-то вроде бессмысленной игры, в деньги ради денег. Не ради спасения души и даже не ради удовольствия. Просто деньги ради денег, и все.
Общество, состоящее из похотливых мещан, которым ни до чего нет дела, кроме своего личного блага, не способно выжить в надвигающихся условиях. Его конструкция крайне сложна, а уровень требований необычайно высок. Ситуация усугубляется тем, что за долгие века тотального превосходства у западного обывателя сформировался миф о своей исключительности. Житель Запада убежден не на рациональном, а на генетическом уровне, что по сравнению с любым другим жителем планеты он имеет больше прав на жизнь вообще и на лучшую жизнь в частности. Он даже не задается вопросом, почему так считает. Он в это верит, это его религия. Громче всех крича на всех углах о равенстве и братстве, на деле Запад и слышать не хочет ни о каком равенстве. Но у него с каждым годом все меньше сил подтвердить эти притязания.
Пока Запад сохраняет потребительский и атеистический курс, он сохранит неспособность адекватно реагировать на ситуацию. Для этого требуется много времени, а его-то как раз и нет. Если допустить фантастический вариант, что за одно-два десятилетия на Западе появится сила, способная резко повернуть руль, это ничего не даст. Цивилизация, формировавшаяся 500 лет, не может за 20 лет вернуться в естественное состояние. Это в принципе невозможно. Скоростная перестройка вызовет перегрузки, которых западное общество не выдержит. Поскольку растягивать процесс больше, чем на 20 лет, нельзя, катастрофа неизбежна. Запад обречен, независимо от того, понимает он это или нет…
* * *
Весь предыдущий контекст позиционирует Запад как источник опасности. Но в то же время нет убедительных доказательств, позволяющих утверждать, что Запад сам не является инструментом в руках более серьезных игроков. Под серьезностью следует понимать не фактическое состояние на данный момент, а способность оперировать крупным масштабом. Когда цели ограничены материальным уровнем, мышление в крупном масштабе исключается. Структура, цели которой – в рамках материи, не может быть серьезным игроком, потому что у нее масштаб ограничен материальным шагом. Стремительно меняющийся материальный мир демонстрирует сиюминутный масштаб, что делает его слепым орудием в руках более крупных сил. Очень похоже, что Запад есть инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Второй вариант – внутри Запада есть силы, манипулирующие Западом.
Запад открыто позиционирует свои цели только в рамках материи. Из этого следует, что он инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Утратив Цель, Запад стал подобен флюгеру, которым крутят сиюминутные материальные обстоятельства. Дом без фундамента, корабль без ориентира, он давно уже не создает ситуацию. Атеистическая религия и светская философия разрушили Запад, обнажив его бесперспективность. Когда на эту картину наложатся естественные проблемы, к примеру, глобальное потепление, мы увидим вторую «гибель Помпеи».
Очень хотелось бы думать, что мы ошибаемся. И, скорее всего мы ошибаемся. Потому что относительно таких сложных систем нельзя строить точных прогнозов. Не может такого быть, чтобы Запад абсолютно утратил конструктивные силы. Они, безусловно, есть, однако чтобы структурировать их в дееспособную энергию, нужен центр притяжения, который их соберет и организует. Но откуда он возьмется, когда западные люди живут под чудовищным гнетом потребительской пропаганды? Она проникает в их души, формируя установки. И как бы человек ни сопротивлялся, избежать этого влияния невозможно. Как дерево по своей природе не в силах устоять против огня, так человеческое сознание не в силах устоять против потребительской пропаганды. Тотально растущий примитивизм западных людей давно стал притчей во языцех.
Запад может стать очень значительной силой предстоящей битвы, если возродит дух рыцарей. Спасти Европу может новая элита. Причастность к элите традиционно определялась в первую очередь не состоянием банковского счета, а состоянием духа. Ни за миллион, ни за миллиард нельзя изменить состояние духа. Высокое состояние духа – это большие цели. Кто стремится и достигает очень-очень больших целей, тот получает доступ к земным благам. Материальное положение европейской элиты, как и всякой другой, возникало не вследствие коммерческих стремлений, а вследствие целей типа освобождения Гроба Господня. Готовность к искупительному подвигу дает власть, и как следствие, материальные ценности или смерть и спасение души.
Надежда на такое развитие событий, прямо скажем, небольшая. Сегодня главная беда Европы в исчезновении понятия искупительного подвига. Оно изменило базовое представление об элите. Бутафорской элите эталон рыцарства чужд и смешон. Она ориентирована на жизнь богатого бездельника, утопающего в роскоши и удовольствиях. Такая элита недееспособна в нынешней ситуации. Последствия протестантизма слишком глубоко въелись в кровь и плоть многих стран Запада, погубив элиту. Сегодняшняя Европа напоминает человека, у которого кости (элита) растворилась в мясе (массе). Некогда гармоничный организм становится кожаным шевелящимся мешком мяса, не имеющим ни цели, ни смысла. Потомки славных аристократов давно не элита. Претензии на эксклюзивность они подтверждают объемом потребления, тогда как нужны качество и масштаб целей. Элита, ведущая жизнь богатых простолюдинов, устремления которых умещаются в рамках «золотого унитаза», прекращает быть элитой в традиционном смысле. Бывшие аристократы оказываются на коротком поводке «золотого тельца».
Надежда Запада – появление новой элиты. Она произойдет из людей, преимущественно молодых, не связанных бытовыми и коммерческими цепями, томящихся атмосферой потребительства. Из них родится аналог генерала де Голля и Жанны д’Арк, то есть людей, способных принимать решения по ситуации, а не по разрешению сверху.
Глава 3. Тенденция разложения
Мир разделяется надвое и стоит на пороге революционных изменений. Одна часть поклоняется Богу, другая маммоне. Каждая из них ведет войну за сознание людей, за их души. Человечество или погибнет в безудержной вседозволенности, или возродится в религиозной духовности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Главная беда Запада в том, что он превратил свою элиту в беспринципных монстров-космополитов, которым нет разницы, за счет кого наживаться: за счет своих или чужих. Главное – наживаться, даже не понимая, что после определенной цифры это занятие превращается во что-то вроде бессмысленной игры, в деньги ради денег. Не ради спасения души и даже не ради удовольствия. Просто деньги ради денег, и все.
Общество, состоящее из похотливых мещан, которым ни до чего нет дела, кроме своего личного блага, не способно выжить в надвигающихся условиях. Его конструкция крайне сложна, а уровень требований необычайно высок. Ситуация усугубляется тем, что за долгие века тотального превосходства у западного обывателя сформировался миф о своей исключительности. Житель Запада убежден не на рациональном, а на генетическом уровне, что по сравнению с любым другим жителем планеты он имеет больше прав на жизнь вообще и на лучшую жизнь в частности. Он даже не задается вопросом, почему так считает. Он в это верит, это его религия. Громче всех крича на всех углах о равенстве и братстве, на деле Запад и слышать не хочет ни о каком равенстве. Но у него с каждым годом все меньше сил подтвердить эти притязания.
Пока Запад сохраняет потребительский и атеистический курс, он сохранит неспособность адекватно реагировать на ситуацию. Для этого требуется много времени, а его-то как раз и нет. Если допустить фантастический вариант, что за одно-два десятилетия на Западе появится сила, способная резко повернуть руль, это ничего не даст. Цивилизация, формировавшаяся 500 лет, не может за 20 лет вернуться в естественное состояние. Это в принципе невозможно. Скоростная перестройка вызовет перегрузки, которых западное общество не выдержит. Поскольку растягивать процесс больше, чем на 20 лет, нельзя, катастрофа неизбежна. Запад обречен, независимо от того, понимает он это или нет…
* * *
Весь предыдущий контекст позиционирует Запад как источник опасности. Но в то же время нет убедительных доказательств, позволяющих утверждать, что Запад сам не является инструментом в руках более серьезных игроков. Под серьезностью следует понимать не фактическое состояние на данный момент, а способность оперировать крупным масштабом. Когда цели ограничены материальным уровнем, мышление в крупном масштабе исключается. Структура, цели которой – в рамках материи, не может быть серьезным игроком, потому что у нее масштаб ограничен материальным шагом. Стремительно меняющийся материальный мир демонстрирует сиюминутный масштаб, что делает его слепым орудием в руках более крупных сил. Очень похоже, что Запад есть инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Второй вариант – внутри Запада есть силы, манипулирующие Западом.
Запад открыто позиционирует свои цели только в рамках материи. Из этого следует, что он инструмент в руках более глобальных сил, цели которых простираются за рамки видимого мира. Утратив Цель, Запад стал подобен флюгеру, которым крутят сиюминутные материальные обстоятельства. Дом без фундамента, корабль без ориентира, он давно уже не создает ситуацию. Атеистическая религия и светская философия разрушили Запад, обнажив его бесперспективность. Когда на эту картину наложатся естественные проблемы, к примеру, глобальное потепление, мы увидим вторую «гибель Помпеи».
Очень хотелось бы думать, что мы ошибаемся. И, скорее всего мы ошибаемся. Потому что относительно таких сложных систем нельзя строить точных прогнозов. Не может такого быть, чтобы Запад абсолютно утратил конструктивные силы. Они, безусловно, есть, однако чтобы структурировать их в дееспособную энергию, нужен центр притяжения, который их соберет и организует. Но откуда он возьмется, когда западные люди живут под чудовищным гнетом потребительской пропаганды? Она проникает в их души, формируя установки. И как бы человек ни сопротивлялся, избежать этого влияния невозможно. Как дерево по своей природе не в силах устоять против огня, так человеческое сознание не в силах устоять против потребительской пропаганды. Тотально растущий примитивизм западных людей давно стал притчей во языцех.
Запад может стать очень значительной силой предстоящей битвы, если возродит дух рыцарей. Спасти Европу может новая элита. Причастность к элите традиционно определялась в первую очередь не состоянием банковского счета, а состоянием духа. Ни за миллион, ни за миллиард нельзя изменить состояние духа. Высокое состояние духа – это большие цели. Кто стремится и достигает очень-очень больших целей, тот получает доступ к земным благам. Материальное положение европейской элиты, как и всякой другой, возникало не вследствие коммерческих стремлений, а вследствие целей типа освобождения Гроба Господня. Готовность к искупительному подвигу дает власть, и как следствие, материальные ценности или смерть и спасение души.
Надежда на такое развитие событий, прямо скажем, небольшая. Сегодня главная беда Европы в исчезновении понятия искупительного подвига. Оно изменило базовое представление об элите. Бутафорской элите эталон рыцарства чужд и смешон. Она ориентирована на жизнь богатого бездельника, утопающего в роскоши и удовольствиях. Такая элита недееспособна в нынешней ситуации. Последствия протестантизма слишком глубоко въелись в кровь и плоть многих стран Запада, погубив элиту. Сегодняшняя Европа напоминает человека, у которого кости (элита) растворилась в мясе (массе). Некогда гармоничный организм становится кожаным шевелящимся мешком мяса, не имеющим ни цели, ни смысла. Потомки славных аристократов давно не элита. Претензии на эксклюзивность они подтверждают объемом потребления, тогда как нужны качество и масштаб целей. Элита, ведущая жизнь богатых простолюдинов, устремления которых умещаются в рамках «золотого унитаза», прекращает быть элитой в традиционном смысле. Бывшие аристократы оказываются на коротком поводке «золотого тельца».
Надежда Запада – появление новой элиты. Она произойдет из людей, преимущественно молодых, не связанных бытовыми и коммерческими цепями, томящихся атмосферой потребительства. Из них родится аналог генерала де Голля и Жанны д’Арк, то есть людей, способных принимать решения по ситуации, а не по разрешению сверху.
Глава 3. Тенденция разложения
Мир разделяется надвое и стоит на пороге революционных изменений. Одна часть поклоняется Богу, другая маммоне. Каждая из них ведет войну за сознание людей, за их души. Человечество или погибнет в безудержной вседозволенности, или возродится в религиозной духовности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75