И он произносит такие стихи:
«Я питал надежду на близость с милой, и нет её,
Но близость к жизни горечью досталась мне.
Моих слез потоки напомнит море течением,
Но когда я вижу хулителей, я скрываю их.
Ах, сгинул бы призвавший день разлуки к нам,
Разорвал бы я язык его, попадись он мне!
Упрёка нет на днях за то, что сделали, –
Напиток мой они смешали с горечью.
К кому пойду, когда не к вам направлюсь я?
Ведь сердце в ваших я садах оставил вам.
Кто защитник мой от обидчика самовластного?
Все злее он, когда я власть даю ему.
Ему я дух мой отдал, чтоб хранил он дар,
Но меня сгубил он и то сгубил, что я дал ему.
Я истратил жизнь, чтоб любить его.
О, если бы Мне близость дали взамен того, что истратил я!
О газеленок, в сердце пребывающий,
Достаточно разлуки я испробовал!
Ты тот, чей лик красоты все собрал в себе,
Но все терпенье на него растратил я.
Поселил я в сердце его моем – поселилось там
Испытание, но доволен я поселившимся,
Течёт слеза, как море полноводное,
Если б знал дорогу, поистине, я бы шёл по ней.
И боялся я, и страшился я, что умру в тоске
И все уйдёт, на что имел надежду я».
И когда Мариам услышала от Нур-ад-дина, влюблённого, покинутого, это стихотворение, пришло к ней из-за его слов сострадание, и она пролила из глаз слезы и произнесла такое двустишие:
«Стремилась к любимым я, но лишь увидала их,
Смутилась я, потеряв над сердцем и взором власть.
Упрёки готовила я целыми свитками,
Когда же мы встретились, ни звука я не нашла».
И Нур-ад-дин, услышав слова Ситт-Мариам, узнал её, и заплакал сильным плачем и воскликнул: «Клянусь Аллахом, это звук голоса Ситт-Мариам-кушачницы – без сомнения и колебания и метания камней в неведомое…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот восемьдесят девятая ночь
Когда же настала восемьсот восемьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Нур-ад-дин, услышав, что Мариам произносит стихи, воскликнул про себя: „Поистине, это звук голоса Ситт-Мариам, без сомнения и колебания и метания камней в неизвестное! Посмотреть бы, правильно ли моё предположение, действительно ли это она или кто-нибудь другой!“ И потом усилилась печаль Нур-ад-дина, и он заохал и произнёс такие стихи:
«Увидел раз хуливший за страсть меня,
Что встретил на просторе я милую
И не сказал ни слова упрёка ей:
Упрёки ведь – леченье тоскующих.
И молвил он: «Молчишь почему, скажи,
И верного не можешь ответа дать?»
И молвил я; «О ты, что не ведаешь
Чувств любящих и в них сомневаешься!
Влюблённых признак, страсти примета их –
Молчание при встрече с любимыми».
А когда он окончил свои стихи, Ситт-Мариам принесла чернильницу и бумагу и написала в ней после священных слов: «А затем – привет на тебе Аллаха и милость его и благословенье! Сообщаю тебе, что невольница Мариам тебя приветствует и что велика по тебе её тоска, и вот её послание к тебе. В минуту, когда эта бумажка попадёт к тебе в руки, тотчас же и немедленно поднимайся и займись тем, чего Мариам от тебя хочет, с крайней заботой, и берегись ослушаться её или заснуть. Когда пройдёт первая треть ночи (а этот час – самое счастливое время), у тебя не будет иного дела, кроме как оседлать обоих коней и выйти с ними за город, и всякому, кто спросит: „Куда ты идёшь?“, отвечай: „Я иду их поводить“. Если ты так скажешь, тебя не задержит никто: жители этого города уверены, что ворота заперты».
И потом Ситт-Мариам завернула бумажку в шёлковый платок и бросила её Нур-ад-дину из окна, и Нур-аддин взял её, и прочитал, и понял, что в ней содержится, и узнал почерк Ситт-Мариам. И он поцеловал записку, и приложил её ко лбу между глаз, и вспомнил былую приятную близость, и, пролив слезы из глаз, произнёс такое двустишие:
«Пришло к нам послание от вас в ночном сумраке,
Тоску взволновав по вас во мне, изнурив меня.
И жизнь мне напомнила, прошедшую в близости,
Хвала же владыке, мне разлуку пославшему!»
А потом Нур-ад-дин, когда опустилась над ним ночь, занялся уборкой коней и выждал, пока прошла первая треть ночи, и тогда в тот же час и минуту подошёл к коням и положил на них два седла из лучших сёдел, а затем вывел их из ворот конюшни и запер ворота и, дойдя с конями до городских ворот сел, ожидая Ситт-Мариам.
Вот то, что было с Нур-ад-дином. Что же касается царевны Мариам, то она в тот же час и минуту направилась в помещение, приготовленное для неё во дворце, и увидела, что кривой везирь сидит в этом помещении, опершись на подушку, набитую перьями страуса (а он совестился протянуть к Ситт-Мариам руку или заговорить с нею). И, увидав его, Ситт-Мариам обратилась в сердце к своему господину и сказала: «О боже, не дай ему достигнуть со мною желаемого и не суди мне стать нечистой после чистоты!» А потом она подошла к везирю и выказала к нему дружбу, и села подле него, и приласкала его, и сказала: «О господин мой, что это ты от нас отворачиваешься? Высокомерие ли это с твоей стороны и надменность ли к нам? Но говорит сказавший ходячую поговорку: „Когда приветствие не имеет сбыта, приветствуют сидящие стоящих“. И если ты, о господин мой, не подходишь ко мне и не заговариваешь со мною, тогда я подойду к тебе и заговорю с тобой». – «Милость и благодеяние – от тебя, о владеющая землёю и вдоль и поперёк, и разве я не один из твоих слуг и ничтожнейших твоих прислужников?» – ответил везирь. – Мне только совестно посягнуть на возвышенную беседу с тобой, о жемчужина бесподобная, и лицо моё перед тобой глядит в землю». – «Оставь эти слова и принеси нам еду и напитки», – сказала царевна.
И тогда везирь кликнул своих невольниц и евнухов и велел им принести скатерть, на которой было то, что ходит и летает и плавает в морях: ката, перепёлки, птенцы голубей, молочные ягнята и жирные гуси, и были там подрумяненные куры и кушанья всех форм и видов. И СиттМариам протянула руку к скатерти, и стала есть, и начала класть везирю в рот куски пальцами и целовать его в губы, и они ели до тех пор, пока не насытились едою, а потом они вымыли руки, и евнухи убрали скатерть с кушаньем и принесли скатерть с вином. И Мариам стала наливать и пить – и поить везиря, и она служила ему, как подобает, и сердце везиря едва не улетело от радости, и его грудь расширилась и расправилась. И когда разум везиря исчез для истины и вино овладело им, царевна положила руку за пазуху и вынула кусок крепкого маграбинского банджа – такого, что если бы почуял малейший его запах слон, он бы проспал от года до года (Мариам приготовила его для подобного часа), и затем она отвлекла внимание везиря, и растёрла бандж в кубке, и, наполнив кубок, подала его везирю. И ум везиря улетел от радости, и не верилось ему, что царевна предлагает ему кубок, и он взял кубок и выпил его, и едва утвердилось вино у него в желудке, как он тотчас же упал на землю, поверженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720 721 722 723 724 725 726 727 728 729 730 731 732 733 734 735 736 737 738 739 740 741 742 743 744 745 746 747 748 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 760 761 762 763 764 765 766 767 768 769 770 771 772 773 774 775 776 777 778 779 780 781 782 783 784 785 786 787 788 789 790 791 792 793 794 795 796 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 808 809 810 811 812 813 814 815 816 817 818 819 820 821 822 823 824 825 826 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 837 838 839 840 841 842 843 844 845 846 847 848 849 850 851 852 853 854 855 856 857 858 859 860 861 862 863 864 865 866
«Я питал надежду на близость с милой, и нет её,
Но близость к жизни горечью досталась мне.
Моих слез потоки напомнит море течением,
Но когда я вижу хулителей, я скрываю их.
Ах, сгинул бы призвавший день разлуки к нам,
Разорвал бы я язык его, попадись он мне!
Упрёка нет на днях за то, что сделали, –
Напиток мой они смешали с горечью.
К кому пойду, когда не к вам направлюсь я?
Ведь сердце в ваших я садах оставил вам.
Кто защитник мой от обидчика самовластного?
Все злее он, когда я власть даю ему.
Ему я дух мой отдал, чтоб хранил он дар,
Но меня сгубил он и то сгубил, что я дал ему.
Я истратил жизнь, чтоб любить его.
О, если бы Мне близость дали взамен того, что истратил я!
О газеленок, в сердце пребывающий,
Достаточно разлуки я испробовал!
Ты тот, чей лик красоты все собрал в себе,
Но все терпенье на него растратил я.
Поселил я в сердце его моем – поселилось там
Испытание, но доволен я поселившимся,
Течёт слеза, как море полноводное,
Если б знал дорогу, поистине, я бы шёл по ней.
И боялся я, и страшился я, что умру в тоске
И все уйдёт, на что имел надежду я».
И когда Мариам услышала от Нур-ад-дина, влюблённого, покинутого, это стихотворение, пришло к ней из-за его слов сострадание, и она пролила из глаз слезы и произнесла такое двустишие:
«Стремилась к любимым я, но лишь увидала их,
Смутилась я, потеряв над сердцем и взором власть.
Упрёки готовила я целыми свитками,
Когда же мы встретились, ни звука я не нашла».
И Нур-ад-дин, услышав слова Ситт-Мариам, узнал её, и заплакал сильным плачем и воскликнул: «Клянусь Аллахом, это звук голоса Ситт-Мариам-кушачницы – без сомнения и колебания и метания камней в неведомое…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Восемьсот восемьдесят девятая ночь
Когда же настала восемьсот восемьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Нур-ад-дин, услышав, что Мариам произносит стихи, воскликнул про себя: „Поистине, это звук голоса Ситт-Мариам, без сомнения и колебания и метания камней в неизвестное! Посмотреть бы, правильно ли моё предположение, действительно ли это она или кто-нибудь другой!“ И потом усилилась печаль Нур-ад-дина, и он заохал и произнёс такие стихи:
«Увидел раз хуливший за страсть меня,
Что встретил на просторе я милую
И не сказал ни слова упрёка ей:
Упрёки ведь – леченье тоскующих.
И молвил он: «Молчишь почему, скажи,
И верного не можешь ответа дать?»
И молвил я; «О ты, что не ведаешь
Чувств любящих и в них сомневаешься!
Влюблённых признак, страсти примета их –
Молчание при встрече с любимыми».
А когда он окончил свои стихи, Ситт-Мариам принесла чернильницу и бумагу и написала в ней после священных слов: «А затем – привет на тебе Аллаха и милость его и благословенье! Сообщаю тебе, что невольница Мариам тебя приветствует и что велика по тебе её тоска, и вот её послание к тебе. В минуту, когда эта бумажка попадёт к тебе в руки, тотчас же и немедленно поднимайся и займись тем, чего Мариам от тебя хочет, с крайней заботой, и берегись ослушаться её или заснуть. Когда пройдёт первая треть ночи (а этот час – самое счастливое время), у тебя не будет иного дела, кроме как оседлать обоих коней и выйти с ними за город, и всякому, кто спросит: „Куда ты идёшь?“, отвечай: „Я иду их поводить“. Если ты так скажешь, тебя не задержит никто: жители этого города уверены, что ворота заперты».
И потом Ситт-Мариам завернула бумажку в шёлковый платок и бросила её Нур-ад-дину из окна, и Нур-аддин взял её, и прочитал, и понял, что в ней содержится, и узнал почерк Ситт-Мариам. И он поцеловал записку, и приложил её ко лбу между глаз, и вспомнил былую приятную близость, и, пролив слезы из глаз, произнёс такое двустишие:
«Пришло к нам послание от вас в ночном сумраке,
Тоску взволновав по вас во мне, изнурив меня.
И жизнь мне напомнила, прошедшую в близости,
Хвала же владыке, мне разлуку пославшему!»
А потом Нур-ад-дин, когда опустилась над ним ночь, занялся уборкой коней и выждал, пока прошла первая треть ночи, и тогда в тот же час и минуту подошёл к коням и положил на них два седла из лучших сёдел, а затем вывел их из ворот конюшни и запер ворота и, дойдя с конями до городских ворот сел, ожидая Ситт-Мариам.
Вот то, что было с Нур-ад-дином. Что же касается царевны Мариам, то она в тот же час и минуту направилась в помещение, приготовленное для неё во дворце, и увидела, что кривой везирь сидит в этом помещении, опершись на подушку, набитую перьями страуса (а он совестился протянуть к Ситт-Мариам руку или заговорить с нею). И, увидав его, Ситт-Мариам обратилась в сердце к своему господину и сказала: «О боже, не дай ему достигнуть со мною желаемого и не суди мне стать нечистой после чистоты!» А потом она подошла к везирю и выказала к нему дружбу, и села подле него, и приласкала его, и сказала: «О господин мой, что это ты от нас отворачиваешься? Высокомерие ли это с твоей стороны и надменность ли к нам? Но говорит сказавший ходячую поговорку: „Когда приветствие не имеет сбыта, приветствуют сидящие стоящих“. И если ты, о господин мой, не подходишь ко мне и не заговариваешь со мною, тогда я подойду к тебе и заговорю с тобой». – «Милость и благодеяние – от тебя, о владеющая землёю и вдоль и поперёк, и разве я не один из твоих слуг и ничтожнейших твоих прислужников?» – ответил везирь. – Мне только совестно посягнуть на возвышенную беседу с тобой, о жемчужина бесподобная, и лицо моё перед тобой глядит в землю». – «Оставь эти слова и принеси нам еду и напитки», – сказала царевна.
И тогда везирь кликнул своих невольниц и евнухов и велел им принести скатерть, на которой было то, что ходит и летает и плавает в морях: ката, перепёлки, птенцы голубей, молочные ягнята и жирные гуси, и были там подрумяненные куры и кушанья всех форм и видов. И СиттМариам протянула руку к скатерти, и стала есть, и начала класть везирю в рот куски пальцами и целовать его в губы, и они ели до тех пор, пока не насытились едою, а потом они вымыли руки, и евнухи убрали скатерть с кушаньем и принесли скатерть с вином. И Мариам стала наливать и пить – и поить везиря, и она служила ему, как подобает, и сердце везиря едва не улетело от радости, и его грудь расширилась и расправилась. И когда разум везиря исчез для истины и вино овладело им, царевна положила руку за пазуху и вынула кусок крепкого маграбинского банджа – такого, что если бы почуял малейший его запах слон, он бы проспал от года до года (Мариам приготовила его для подобного часа), и затем она отвлекла внимание везиря, и растёрла бандж в кубке, и, наполнив кубок, подала его везирю. И ум везиря улетел от радости, и не верилось ему, что царевна предлагает ему кубок, и он взял кубок и выпил его, и едва утвердилось вино у него в желудке, как он тотчас же упал на землю, поверженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424 425 426 427 428 429 430 431 432 433 434 435 436 437 438 439 440 441 442 443 444 445 446 447 448 449 450 451 452 453 454 455 456 457 458 459 460 461 462 463 464 465 466 467 468 469 470 471 472 473 474 475 476 477 478 479 480 481 482 483 484 485 486 487 488 489 490 491 492 493 494 495 496 497 498 499 500 501 502 503 504 505 506 507 508 509 510 511 512 513 514 515 516 517 518 519 520 521 522 523 524 525 526 527 528 529 530 531 532 533 534 535 536 537 538 539 540 541 542 543 544 545 546 547 548 549 550 551 552 553 554 555 556 557 558 559 560 561 562 563 564 565 566 567 568 569 570 571 572 573 574 575 576 577 578 579 580 581 582 583 584 585 586 587 588 589 590 591 592 593 594 595 596 597 598 599 600 601 602 603 604 605 606 607 608 609 610 611 612 613 614 615 616 617 618 619 620 621 622 623 624 625 626 627 628 629 630 631 632 633 634 635 636 637 638 639 640 641 642 643 644 645 646 647 648 649 650 651 652 653 654 655 656 657 658 659 660 661 662 663 664 665 666 667 668 669 670 671 672 673 674 675 676 677 678 679 680 681 682 683 684 685 686 687 688 689 690 691 692 693 694 695 696 697 698 699 700 701 702 703 704 705 706 707 708 709 710 711 712 713 714 715 716 717 718 719 720 721 722 723 724 725 726 727 728 729 730 731 732 733 734 735 736 737 738 739 740 741 742 743 744 745 746 747 748 749 750 751 752 753 754 755 756 757 758 759 760 761 762 763 764 765 766 767 768 769 770 771 772 773 774 775 776 777 778 779 780 781 782 783 784 785 786 787 788 789 790 791 792 793 794 795 796 797 798 799 800 801 802 803 804 805 806 807 808 809 810 811 812 813 814 815 816 817 818 819 820 821 822 823 824 825 826 827 828 829 830 831 832 833 834 835 836 837 838 839 840 841 842 843 844 845 846 847 848 849 850 851 852 853 854 855 856 857 858 859 860 861 862 863 864 865 866