Я уставился на зажатый в руке пистолетик, изучил взглядом опрятно одетого, прилизанного, понемногу начинавшего подавать признаки жизни Йэля.
- Боги мои! - произнес я негромко. - Боги бессмертные! Неужто подобного хлыща полагают ровней Полю Денисону? Мадлен, в ближайшем порту вызывай по телефону биржу и немедленно продавай все акции ОНЕКО. За бесценок. Денисон, голубушка, - обратился я к Грете, - закусывает людьми такого пошиба свой утренний кофе. Отхлебнет глоточек - разжует Нормана Йэля; отопьет второй - разгрызет другого. Хрум-хрум-хрум! Чавк!.. Эй, повелитель джунглей, подымайся!
Диана подвинулась, дабы по-прежнему держать Эльфенбейнов на мушке. Подняв и утвердив Нормана Йэля в более-менее выпрямленном положении, я поглядел ему в расширенные зрачки.
- Что... Где... Ох, голова!.. - жалобно простонал Норман. Умудрился скосить глаза, увидал пострадавшего доктора.
- О, Боже, - сказал помехобой. - Да ведь это кинжал... Насквозь... О, Боже!
Я пристально изучал Нормана, гадая: притворяется остолопом или родился им? Швырнул парня на единственное свободное место, подле Дианы.
- А это пистолет, - уведомил я. - Отнятый кой у кого. Где раздобыл?
- Мы, - промямлил Норман, - возражаем против насилия, но при данных обстоятельствах сочли за благо... А я неплохо стрелял... еще в армии, прежде чем занялся общественными связями.
Разговаривая, он поправлял галстук. Недурная внешность, почти как у Эрлана Торстенсена, только Йэль выглядел постарше и поопытнее. Во всяком случае, полагал себя кладезем житейской хитрости - наверняка.
- Общественные связи? - переспросил я, не зная: захохотать или насторожиться. - Ты заведуешь в OHEKO общественными связями?
Йэль нахмурился. Я поспешил пояснить:
- Мисс Эльфенбейн заботливо представила гостя, ибо вы, милейший, некстати вздремнули.
- Да, заведую, - отозвался Норман, метнув на Грету взор, исполненный упрека, - и отвечаю за благопристойную репутацию фирмы, поддерживаю нужный образ любыми способами. Понимаете?
- Конечно. Огнем, штыком, прикладом... Также кулаком, ботинком, зубами, когтями, брызгами ядовитой слюны и отравляющими газами, которые выпускаешь из афедрона.
- Если сам не справляюсь, - неожиданно спокойным голосом ответил Норман, - зову людей, которые справятся.
По каковом замечании ощерил безукоризненно белые зубы. Должно быть, начитался руководств по прикладной психологии, не то у актера знакомого справки наводил. Такой оскал после безукоризненно вежливой фразы якобы должен производить сильнейшее впечатление.
Я впечатляться не пожелал.
Подумав, Норман Йэль изрек:
- Беру последнюю реплику назад. Не собирался грозить, мистер Хелм, уверяю. Мы, пожалуй, серьезно просчитались. По сообщениям требовалось противостать поспешно сколоченной, напрочь неопытной правительственной службе, не имеющей почти никакой поддержки в Вашингтоне. Лишь недавно выяснилось: мистер Прист заручился профессиональной помощью. Знай мы это с самого начала...
Йэль пожал плечами.
- В любом случае, сэр, я уполномочен предложить соглашение. Для того к прибыл.
- Чертовски своеобычный способ вручать верительные грамоты! Пистолет наизготовку и плечом по входной двери.
- Но я понятия не имел, что именно здесь творится. Услыхал вопль. Решил: пора вмешиваться. Ошибся, кажется. Приношу извинения... Слушать намерены, мистер Хелм?
- Излагайте, чего уж там... Но предупреждаю сразу: мое вашингтонское начальство не склонно вступать в переговоры с кем бы то ни было. А я обязан доложить по команде.
Норман Йэль прочистил горло:
- Не вижу настоятельной необходимости уведомлять о нашей беседе старших. А?..
Добрых полминуты я изучал Нормана с неподдельным интересом. Затем выразительно покосился на Диану Лоуренс.
- Ты выбрал чудесное местечко и времечко толковать о вещах приватных, amigo.
Йэль снова передернул плечами:
- Думается, вы способны урезонить приятельницу, мистер Хелм. Не мытьем, так катаньем. Кстати, все равно довелось бы. Независимо от места и времени. Ваша подруга - ваша забота.
- Излагай, - повторил я. - Сколько?
- Двадцать пять тысяч. Идет?
Потрясающе и непостижимо. Подобные субъекты полагают само собою разумеющимся, что любого и всякого можно купить. Иное попросту не приходит им в голову. Пожалуй, особи, продажные по праву рождения, и впрямь не способны вообразить человека легкомысленного и беспечного, для коего деньги не служат высшим и последним из мерил.
За двадцать пять тысяч долларов отменно прилизанный и преотменно бойкий Норман Йэль безусловно продал бы Вашингтон англичанам, Нью-Йорк - голландцам, а компанию ОНЕКО - мистеру Линкольну Александру Котко.
И считал, что если я упрусь и упнусь, достаточно будет лишь посулить двадцать семь пятьсот.
По сути, Норман сделал мне немалый комплимент. Предложение означало: фирма навела нужные справки и почла М. Хелма изрядной угрозой своим доходам, не говоря уже о репутации. Только справки оказались недостаточно подробными. Осведомитель не заглянул в примечание, набранное петитом. А оно гласило: "никудышный член общества, презирающий себе подобных почти поголовно и совершенно искренне; способен глазом не моргнув совершить любую подлость, включая государственную измену; к деньгам относительно равнодушен".
Не утверждаю - Боже сохрани! - что меня вообще немыслимо подкупить. В один прекрасный день кто-нибудь, возможно, предложит вознаграждение, которое опрокинет мой патриотизм и служебную преданность вверх тормашками. Но, в отличие от Нормана Йэля и Поля Денисона, я польщусь отнюдь не на банкноты, и даже не на золотые слитки...
Диана заметно подобралась. Я испытывал немалое искушение подразнить ее и позабавиться с Норманом, а попутно выяснить, какую предельную сумму хлыщ имеет право назвать. Любопытно все же: считают Мэтта Хелма простым вашингтонским олухом ценою в двадцать пять тысяч, или выдающейся американской сволочью (пятьдесят), или даже - чем черт не шутит? - Великим Всеамериканским Живоглотом (сто)?
Увы, заворочался доктор Эльфенбейн, и комедию пришлось прекратить. Не сразу, правда.
- Полмиллиона, - возвестил я, и со смятением увидел: парень принял названную цифру всерьез. Воспоследовало ошарашенное безмолвие. Я опомнился первым и жалобно затянул:
- Дьявольщина, ведь это капля в море по сравнению с тем, что ваша окаянная компания собирается высосать у норвежцев! Иначе тебя вообще не прислали бы сюда!
Глаза Нормана обратились щелками.
- Полмиллиона?!.
- Так точно, - сообщил я.
- Шутить изволите?
Парень угодил в яблочко... Я ухмыльнулся:
- От души поздравляю, ваша проницательность... Извольте сделать буквально следующее. Во-первых, замереть и не шевелиться. Даже нервный тик буду считать враждебным действием. Во-вторых, не отверзать уст, если не обращаюсь к тебе собственнолично и недвусмысленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59