Разряди свой испанский пугач - и pronto познакомишься с мистером Котко.
Я осклабился:
- Пожалуй, стоило бы выпалить из чисто научного любопытства.
Денисон ухмыльнулся в ответ:
- Не умеешь ты беситься долгих семь лет, amigo. Не злопамятен. Никогда не был.
- Живем и учимся, Поль. Я мог чуток перемениться.
Денисон опять покачал головой, продолжая улыбаться.
- Если бы ты впрямь ненавидел меня, Мэтт, - ненавидел по-настоящему, - то убил бы здесь и сейчас, и к чертям собачьим все приказы. Я ведь помню твои замашки. А кстати, как ты уцелел в ту ночь? Девушка предупредила? Поутру ее нигде не могли отыскать... Имя позабыл. Елена? Маргарита?.. Не помню.
Помнил, разумеется. Так же хорошо, как помнил имя Мака и собственную кодовую кличку. Но, коль скоро Поль решил изображать рассеянность и забывчивость, я услужливо подыграл иуде и продолжил:
- Да, она. Только звали девицу Луизой, и она любила тебя, и не хотела обременять твою совесть мыслями о преданном и убитом друге. К несчастью, схлопотала пулю во время побега. Оба схлопотали - и она, и я. Но мне удалось выжить.
- Да, - сказал Денисов. - Твой коэффициент выживания всегда был чертовски высок. Последовала пауза. Короткая.
- Хорошо выглядишь. Мэтт.
- И ты неплохо.
Так и было. Денисон, казалось, ел до отвала и спал допоздна - под шелковыми покрывалами, в приятной компании. Поль сделался обладателем той прилизанной, ухоженной внешности, которой все большие шишки - по обе стороны закона - требуют от своих лакеев. Умеренно темный, ровный, дорогостоящий загар, по сравнению с коим крупные зубы кажутся белоснежными. Денисон явил их моему обозрению, поглядев туда, где пропал из виду Эрлан Торстенсен.
- Задал же ты парню перцу! - провозгласил Поль. - Чисто ковбойские речи: не исчезнешь из города - исчезнешь навеки. Ты всерьез говорил?
Я скривился:
- Понятия не имею. Появится вновь - тогда и решу, всерьез или нет.
- А кто это?
- Из эльфенбейновских ребяток... Э, да ты урока толком не выучил! А, Поль? Старческой забывчивостью маешься, да еще и мальчишеской небрежностью страдаешь?
- Плевать нам на Эльфенбейна, - сказал Денисон. - Больно мелкая сошка: знай себе ходит в подручных, невзирая на ум и способности. В Эльфенбейне любопытно лишь то, что привлекает его любопытство... Понимаешь? Коль скоро человек с подобным опытом и геологическим образованием чего-то хочет, упомянутое что-то являет огромную ценность, будь покоен. Если он работает на другого человека - этот человек наверняка заслуживает серьезнейшего внимания, ибо на него трудится Эльфенбейн. Впрочем, покуда немчик не пытается строить козней, пускай пасется невозбранно. Линкольн эдакую мелочь даже в лупу не разглядывает.
- Сделай милость, - попросил я.
- Да?
- В моем присутствии зови мистера Котко иначе.
Я слишком чту память Авраама Линкольна, чтобы пятнать ее, невольно вспоминая Президента, когда речь ведется о богаче-ворюге... Значит, Адольфа оставляют на произвол судьбы и меня? Огромное спасибо, весьма обязан.
- Можешь слопать Эльфенбейна за ужином, - уведомил Поль. - Мы опасаемся не его, а тебя, и твоего отставного флотского служаку. То ли ты опекаешь его, то ли наоборот - не знаю. Но приятель Мака принял известное обязательство, и лучше пускай сдержит слово. Так и передай. Мистер Котко весьма заинтересован в некоторых вещах, верен данному слову и справедливо рассчитывает на взаимность...
Поль ухмыльнулся.
- И если понадобится помощь при общении с Эльфенбейном - говори, не стесняйся, amigo. Я прибыл сюда охранять интересы Линколь... мистера Котко. Вдруг, ненароком, седовласый доктор окажется крепким орешком? Буду рад услужить: ради старой любви и дружбы прежних дней.
- Конечно, - сказал я. - И дружбы прежних дней...
Мы умолкли. Денисон развернулся было, чтобы уходить, но помедлил и глянул через плечо:
- Хочешь верь, хочешь не верь, но я искренне порадовался, узнав, что тебе удалось вырваться и спастись.
Я не ответил. Мгновение спустя Поль начал удаляться. Дозволив парню отойти на десяток ярдов и свернуть, я метнулся вослед, обогнул ящики и успел узреть, как Денисон забирается в роскошный серебристый мерседес, машину, стоившую владельцу - или нанимателю оного - не меньше двадцати тысяч. Денисон запустил мотор и укатил.
Жаль, подумал я. Уйму времени угробил на воспитание этого субъекта. И, кажется, впустую. Прослужив на посылках у Котко семь лет, Поль начинал забывать азы, болтать подобно герою дешевого, дурацкого боевика. Ненавижу его или не таю злобы - Господи, помилуй!.. Точно личная приязнь или неприязнь способны были повлиять на что-либо при подобной встрече!
Я отправился в город - милое прибрежное поселение, напропалую истязуемое подъемными кранами.
Отыскал прохожего, умевшего связать несколько слов по-английски; выяснил, где находится ближайший телефон. Вскоре я уже разговаривал с неведомым господином из Осло, а тот весьма прытко вызвал Вашингтон. Посредством электронной магии, суть коей не пойму даже если кто-либо задаст себе напрасный труд и попытается растолковать.
- Эрик, сэр, из Норвегии, - доложил я. - Двадцать минут назад мило поворковал со старым добрым приятелем. Он уверен, будто ненависть не длится семь лет подряд.
- Неужто? - спросил Мак, чей голос доносился довольно слабо. Магия работала отнюдь не безукоризненным образом. - А прав упомянутый человек или нет?
- Какая разница?
- Надеюсь, никакой.
- И все же, сэр, очень хотелось бы получить недвусмысленные распоряжения насчет Поля Денисона.
- Увы, не получите. Поль Денисон числится нынче добропорядочным гражданином, состоящим на ответственной службе у Котко, субъекта богатого, влиятельного и, главное, еще более добропорядочного. По крайности, доказать иного не удается. Работники мистера Котко пользуются неприкосновенностью похлеще дипломатической. Семь лет назад было решительно сказано: любое покушение на душевное спокойствие, благоденствие или, упаси. Более, бренное существование Поля Денисона отольется невиданным политическим скандалом. Точное свойство скандала не упоминалось, но кому и зачем нужны умопомрачительные неприятности? Мы не колеблясь рискнули бы, касайся дело важных национальных интересов, но не станем подставлять головы ради мелкой внутрисемейной мести. Один паршивый дезертир едва ли заслуживает столь значительных жертв.
- Понимаю.
- Посему, Эрик, покуда положение вещей не изменится, или не будет поддаваться перемене, Денисон принадлежит к разряду неприкосновенных.
- Лучше скажите: касте неприкасаемых, сэр, - ухмыльнулся я.
- Надеюсь, вы уразумели, - ответил Мак невозмутимо.
- Да, сэр.
- Иные вопросы есть?
- Франческа Прист. Как она погибла? Мак ненадолго умолк.
- С вашего разрешения, Эрик, - сказал он, - желательно было бы уяснить причины и поводы к этому любопытству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Я осклабился:
- Пожалуй, стоило бы выпалить из чисто научного любопытства.
Денисон ухмыльнулся в ответ:
- Не умеешь ты беситься долгих семь лет, amigo. Не злопамятен. Никогда не был.
- Живем и учимся, Поль. Я мог чуток перемениться.
Денисон опять покачал головой, продолжая улыбаться.
- Если бы ты впрямь ненавидел меня, Мэтт, - ненавидел по-настоящему, - то убил бы здесь и сейчас, и к чертям собачьим все приказы. Я ведь помню твои замашки. А кстати, как ты уцелел в ту ночь? Девушка предупредила? Поутру ее нигде не могли отыскать... Имя позабыл. Елена? Маргарита?.. Не помню.
Помнил, разумеется. Так же хорошо, как помнил имя Мака и собственную кодовую кличку. Но, коль скоро Поль решил изображать рассеянность и забывчивость, я услужливо подыграл иуде и продолжил:
- Да, она. Только звали девицу Луизой, и она любила тебя, и не хотела обременять твою совесть мыслями о преданном и убитом друге. К несчастью, схлопотала пулю во время побега. Оба схлопотали - и она, и я. Но мне удалось выжить.
- Да, - сказал Денисов. - Твой коэффициент выживания всегда был чертовски высок. Последовала пауза. Короткая.
- Хорошо выглядишь. Мэтт.
- И ты неплохо.
Так и было. Денисон, казалось, ел до отвала и спал допоздна - под шелковыми покрывалами, в приятной компании. Поль сделался обладателем той прилизанной, ухоженной внешности, которой все большие шишки - по обе стороны закона - требуют от своих лакеев. Умеренно темный, ровный, дорогостоящий загар, по сравнению с коим крупные зубы кажутся белоснежными. Денисон явил их моему обозрению, поглядев туда, где пропал из виду Эрлан Торстенсен.
- Задал же ты парню перцу! - провозгласил Поль. - Чисто ковбойские речи: не исчезнешь из города - исчезнешь навеки. Ты всерьез говорил?
Я скривился:
- Понятия не имею. Появится вновь - тогда и решу, всерьез или нет.
- А кто это?
- Из эльфенбейновских ребяток... Э, да ты урока толком не выучил! А, Поль? Старческой забывчивостью маешься, да еще и мальчишеской небрежностью страдаешь?
- Плевать нам на Эльфенбейна, - сказал Денисон. - Больно мелкая сошка: знай себе ходит в подручных, невзирая на ум и способности. В Эльфенбейне любопытно лишь то, что привлекает его любопытство... Понимаешь? Коль скоро человек с подобным опытом и геологическим образованием чего-то хочет, упомянутое что-то являет огромную ценность, будь покоен. Если он работает на другого человека - этот человек наверняка заслуживает серьезнейшего внимания, ибо на него трудится Эльфенбейн. Впрочем, покуда немчик не пытается строить козней, пускай пасется невозбранно. Линкольн эдакую мелочь даже в лупу не разглядывает.
- Сделай милость, - попросил я.
- Да?
- В моем присутствии зови мистера Котко иначе.
Я слишком чту память Авраама Линкольна, чтобы пятнать ее, невольно вспоминая Президента, когда речь ведется о богаче-ворюге... Значит, Адольфа оставляют на произвол судьбы и меня? Огромное спасибо, весьма обязан.
- Можешь слопать Эльфенбейна за ужином, - уведомил Поль. - Мы опасаемся не его, а тебя, и твоего отставного флотского служаку. То ли ты опекаешь его, то ли наоборот - не знаю. Но приятель Мака принял известное обязательство, и лучше пускай сдержит слово. Так и передай. Мистер Котко весьма заинтересован в некоторых вещах, верен данному слову и справедливо рассчитывает на взаимность...
Поль ухмыльнулся.
- И если понадобится помощь при общении с Эльфенбейном - говори, не стесняйся, amigo. Я прибыл сюда охранять интересы Линколь... мистера Котко. Вдруг, ненароком, седовласый доктор окажется крепким орешком? Буду рад услужить: ради старой любви и дружбы прежних дней.
- Конечно, - сказал я. - И дружбы прежних дней...
Мы умолкли. Денисон развернулся было, чтобы уходить, но помедлил и глянул через плечо:
- Хочешь верь, хочешь не верь, но я искренне порадовался, узнав, что тебе удалось вырваться и спастись.
Я не ответил. Мгновение спустя Поль начал удаляться. Дозволив парню отойти на десяток ярдов и свернуть, я метнулся вослед, обогнул ящики и успел узреть, как Денисон забирается в роскошный серебристый мерседес, машину, стоившую владельцу - или нанимателю оного - не меньше двадцати тысяч. Денисон запустил мотор и укатил.
Жаль, подумал я. Уйму времени угробил на воспитание этого субъекта. И, кажется, впустую. Прослужив на посылках у Котко семь лет, Поль начинал забывать азы, болтать подобно герою дешевого, дурацкого боевика. Ненавижу его или не таю злобы - Господи, помилуй!.. Точно личная приязнь или неприязнь способны были повлиять на что-либо при подобной встрече!
Я отправился в город - милое прибрежное поселение, напропалую истязуемое подъемными кранами.
Отыскал прохожего, умевшего связать несколько слов по-английски; выяснил, где находится ближайший телефон. Вскоре я уже разговаривал с неведомым господином из Осло, а тот весьма прытко вызвал Вашингтон. Посредством электронной магии, суть коей не пойму даже если кто-либо задаст себе напрасный труд и попытается растолковать.
- Эрик, сэр, из Норвегии, - доложил я. - Двадцать минут назад мило поворковал со старым добрым приятелем. Он уверен, будто ненависть не длится семь лет подряд.
- Неужто? - спросил Мак, чей голос доносился довольно слабо. Магия работала отнюдь не безукоризненным образом. - А прав упомянутый человек или нет?
- Какая разница?
- Надеюсь, никакой.
- И все же, сэр, очень хотелось бы получить недвусмысленные распоряжения насчет Поля Денисона.
- Увы, не получите. Поль Денисон числится нынче добропорядочным гражданином, состоящим на ответственной службе у Котко, субъекта богатого, влиятельного и, главное, еще более добропорядочного. По крайности, доказать иного не удается. Работники мистера Котко пользуются неприкосновенностью похлеще дипломатической. Семь лет назад было решительно сказано: любое покушение на душевное спокойствие, благоденствие или, упаси. Более, бренное существование Поля Денисона отольется невиданным политическим скандалом. Точное свойство скандала не упоминалось, но кому и зачем нужны умопомрачительные неприятности? Мы не колеблясь рискнули бы, касайся дело важных национальных интересов, но не станем подставлять головы ради мелкой внутрисемейной мести. Один паршивый дезертир едва ли заслуживает столь значительных жертв.
- Понимаю.
- Посему, Эрик, покуда положение вещей не изменится, или не будет поддаваться перемене, Денисон принадлежит к разряду неприкосновенных.
- Лучше скажите: касте неприкасаемых, сэр, - ухмыльнулся я.
- Надеюсь, вы уразумели, - ответил Мак невозмутимо.
- Да, сэр.
- Иные вопросы есть?
- Франческа Прист. Как она погибла? Мак ненадолго умолк.
- С вашего разрешения, Эрик, - сказал он, - желательно было бы уяснить причины и поводы к этому любопытству.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59