У меня, к примеру, завалялась... Гордиться надобно, сынок, если ввязываешься в патриотическое начинание бок-о-бок с подобным испытанным человеком!
- Поясните.
- В Вашингтоне, - сказал Прист, - великое множество людей - больших и малых - испачкали штанишки после недавнего карамболя с поставками бензина. И готовы пойти на многое - на что угодно, - дабы не отстирывать одежды в будущем... Вы понимаете, мистер Хелм?
- Стараюсь, - ответил я с приличествующей скромностью.
И с изрядно возросшим уважением воззрился Присту в глаза.
Не думал, что заурядный отставной капитан - пускай даже бывший член Конгресса - ударится во все тяжкие. Не подозревал. Американский военный флот славится несчетными достоинствами, но поэтическое воображение отнюдь не свойственно его представителям. Измыслить подобное на голом месте Генри Прист, извините великодушно, вряд ли сумел бы. Все едино, что посягнуть на склады Монетного Двора, или на коронную казну Британии... Прошу прощения, ошибся. С неменьшим успехом Прист мог бы украсть гору Монблан или озеро Виктория.
Профессиональному истребителю вряд ли пристало морализировать, порицать ближнего за пренебрежение к закону. А осуществить задуманный грабеж можно было, по-моему, в два счета. Конечно, мистер Котко располагал неизмеримо большими знаниями, чем я; и если снизошел до участия в затее, сомневаться не доводилось: дело и выгодное, и выигрышное.
- Зигмундовский сифон, - произнес я негромко.
- Лучше позабудь о нем начисто, сынок.
- Постараюсь.
Прист покосился на Диану Лоуренс, опять посмотрел в мою сторону.
- Ты действительно считаешь, это перевоплощение удастся? Уж больно белыми нитками шито...
- Покрашу в черное, - уведомил я.
- Только не забывай: им уже удалось убить Эвелину, даже если сами они об этом не узнают...
- Мистер Хелм сумеет защитить, я уверена, - раздался девичий голос.
Приятно встречать разумных женщин. Диана уже давно распустила волосы, ливень услужливо прилепил промокшие пряди к бледному лицу... Дамы, как правило, не выглядят привлекательно в маске Мокрой Мыши - разве только на пляже, после купания; однако Диану влага сделала по-настоящему пикантной. Быть может, Хэнкова подружка уже воображала себя Великой, Неотразимой и Несокрушимой Всемирной Лазутчицей... По крайности, бледные щеки окрасил румянец, а глаза начали блестеть. Она обратилась к Присту:
- Развязывать узелок - значит развязывать. И поживее. Предложение мистера Хелма - единственный выход из тупика. Довольно распоряжаться. Шкипер, я не ребенок. Отдай-ка тряпье... И сделайте милость, отвернитесь - оба.
Глава 4
Единственное место на пароходе, откуда я мог присматривать за сходнями, оставаясь незамеченным, было на верхней палубе: прогулочный отрезок, тянувшийся мимо кают и пассажирской столовой. На уровень выше дека, с которого Эвелина Бенсон в последний - возможно, в первый - раз прыгнула в воду вниз головой... На два уровня выше каюты, где терпеливо поджидала меня ее новоявленная заместительница, вооружившаяся револьвером и выслушавшая краткое наставление по стрельбе.
Прислонившись к поручням с видом небрежным и скучающим - так я, по крайней мере, надеялся, - я размышлял, отыщется ли на корабле врач, умеющий укротить скоротечное воспаление легких. Переодеться в сухое так и не удалось. Героическими усилиями удалось, однако, справиться с противной мелкой трясучкой и следить, как препровождают с причала в трюм тяжелые, объемистые ящики. Дальше простирался пустынный, заливаемый дождем и неверным светом фонарей, порт. Во всяком случае, когда я поднялся наверх, он был пустынен...
Пожалуй, этого следовало ждать. Я не слишком-то и удивился, узрев Денисона, вступающего в круг света на расстоянии приблизительно пятидесяти ярдов от воды. Поль объявился неторопливо, совершенно спокойно. Возник из-за складского угла, прошагал к фонарю, поглядел прямо на меня.
Крупный мужчина - гораздо крупнее, чем отпечатлевшийся в моей памяти субъект; подпоясанное армейское пальто, промокшее и потемневшее на плечах; широкополая шляпа - достаточно широкополая, чтобы напомнить о ковбоях Дикого Запада: особенно здесь, в бескровных европейских краях...
Денисон поднял руку, безмолвно приветствуя меня. Или бросая вызов - непонятно. Я произвел ответное телодвижение. Поль показал спину, медленно двинулся прочь, исчез.
Поля у шляпы были, повторяю, широкие. Присягать в суде, что видел именно Денисона и никого другого, я, наверное, не дерзнул бы. Но мы слишком часто и слишком подолгу работали вместе; можно было биться об заклад: Поль Денисон, кодовая кличка Люк; друг-изменник, человек, отплативший за мои полезные наставления уроком, полезным тысячекратно. Поль преподал и внушил: не стоит заводить приятелей, занимаясь подобным делом.
Педагог едва не отправил меня к праотцам. Двоих других отправил. Не слишком-то красиво со стороны Денисона, даже учитывая, что предал он исключительно ради звонкой монеты - верней, шелестящей банкноты. Страх я готов простить любому. Лучше не осуждайте человека струсившего, если сами не убеждены: буду хохотать и песенки мурлыкать, покуда по зубам рашпилем проводят... Но за деньги?..
Я тоскливо подумал, что затея понемногу обретает очертания. Мак обеспечил доверенного сотрудника всеми разновидностями тайной, весьма дорогостоящей по мощи в деле, изначально выглядевшем как простая благодарность за прежние услуги, своевременно и вполне исправно предоставленные кем-то неведомым. Выясняется, отставным капитаном Хэнком Пристом...
Чувство благодарности не чуждо и Маку. Но всепрощение - отнюдь нет. Еще тогда, сразу после трагедии, он выразился внятно и недвусмысленно:
"Денисон полагал, свидетелей не останется? Что ж, иудствовать надобно умеючи... Считаем парня покойником в отпуске. До первой встречи с нашими людьми..."
Я подумал: Денисон ведь мог перемениться. Все же семь лет миновало, не шутка...
Разумеется, Мак выбрал меня! Ибо мне агент - справедливее сказать, экс-агент - Люк был известен лучше, чем любому иному. А еще Мак вознамерился вынести мне косвенный выговор и ненавязчиво напомнить: никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не подвешивай жизнь - чужую, а тем паче собственную - на волоске простой дурацкой дружбы. Не распознать грядущей измены мог бы лишь остолоп - но я закрыл глаза и уши заткнул. Как же так? Мой добрый amigo и protege Поль Денисон - предатель?!
Отлично. Я допустил ошибку, мне и поправлять ее. Коренным образом. Точней, искореняющим...
Семь лет назад, провалив операцию и погубив товарищей, я потупил взор и не решился предлагать Маку свои услуги в качестве истребителя-сыщика. Имя Денисона попросту сделалось неупоминаемым, исчезло из нашего обиходного словаря, позабылось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
- Поясните.
- В Вашингтоне, - сказал Прист, - великое множество людей - больших и малых - испачкали штанишки после недавнего карамболя с поставками бензина. И готовы пойти на многое - на что угодно, - дабы не отстирывать одежды в будущем... Вы понимаете, мистер Хелм?
- Стараюсь, - ответил я с приличествующей скромностью.
И с изрядно возросшим уважением воззрился Присту в глаза.
Не думал, что заурядный отставной капитан - пускай даже бывший член Конгресса - ударится во все тяжкие. Не подозревал. Американский военный флот славится несчетными достоинствами, но поэтическое воображение отнюдь не свойственно его представителям. Измыслить подобное на голом месте Генри Прист, извините великодушно, вряд ли сумел бы. Все едино, что посягнуть на склады Монетного Двора, или на коронную казну Британии... Прошу прощения, ошибся. С неменьшим успехом Прист мог бы украсть гору Монблан или озеро Виктория.
Профессиональному истребителю вряд ли пристало морализировать, порицать ближнего за пренебрежение к закону. А осуществить задуманный грабеж можно было, по-моему, в два счета. Конечно, мистер Котко располагал неизмеримо большими знаниями, чем я; и если снизошел до участия в затее, сомневаться не доводилось: дело и выгодное, и выигрышное.
- Зигмундовский сифон, - произнес я негромко.
- Лучше позабудь о нем начисто, сынок.
- Постараюсь.
Прист покосился на Диану Лоуренс, опять посмотрел в мою сторону.
- Ты действительно считаешь, это перевоплощение удастся? Уж больно белыми нитками шито...
- Покрашу в черное, - уведомил я.
- Только не забывай: им уже удалось убить Эвелину, даже если сами они об этом не узнают...
- Мистер Хелм сумеет защитить, я уверена, - раздался девичий голос.
Приятно встречать разумных женщин. Диана уже давно распустила волосы, ливень услужливо прилепил промокшие пряди к бледному лицу... Дамы, как правило, не выглядят привлекательно в маске Мокрой Мыши - разве только на пляже, после купания; однако Диану влага сделала по-настоящему пикантной. Быть может, Хэнкова подружка уже воображала себя Великой, Неотразимой и Несокрушимой Всемирной Лазутчицей... По крайности, бледные щеки окрасил румянец, а глаза начали блестеть. Она обратилась к Присту:
- Развязывать узелок - значит развязывать. И поживее. Предложение мистера Хелма - единственный выход из тупика. Довольно распоряжаться. Шкипер, я не ребенок. Отдай-ка тряпье... И сделайте милость, отвернитесь - оба.
Глава 4
Единственное место на пароходе, откуда я мог присматривать за сходнями, оставаясь незамеченным, было на верхней палубе: прогулочный отрезок, тянувшийся мимо кают и пассажирской столовой. На уровень выше дека, с которого Эвелина Бенсон в последний - возможно, в первый - раз прыгнула в воду вниз головой... На два уровня выше каюты, где терпеливо поджидала меня ее новоявленная заместительница, вооружившаяся револьвером и выслушавшая краткое наставление по стрельбе.
Прислонившись к поручням с видом небрежным и скучающим - так я, по крайней мере, надеялся, - я размышлял, отыщется ли на корабле врач, умеющий укротить скоротечное воспаление легких. Переодеться в сухое так и не удалось. Героическими усилиями удалось, однако, справиться с противной мелкой трясучкой и следить, как препровождают с причала в трюм тяжелые, объемистые ящики. Дальше простирался пустынный, заливаемый дождем и неверным светом фонарей, порт. Во всяком случае, когда я поднялся наверх, он был пустынен...
Пожалуй, этого следовало ждать. Я не слишком-то и удивился, узрев Денисона, вступающего в круг света на расстоянии приблизительно пятидесяти ярдов от воды. Поль объявился неторопливо, совершенно спокойно. Возник из-за складского угла, прошагал к фонарю, поглядел прямо на меня.
Крупный мужчина - гораздо крупнее, чем отпечатлевшийся в моей памяти субъект; подпоясанное армейское пальто, промокшее и потемневшее на плечах; широкополая шляпа - достаточно широкополая, чтобы напомнить о ковбоях Дикого Запада: особенно здесь, в бескровных европейских краях...
Денисон поднял руку, безмолвно приветствуя меня. Или бросая вызов - непонятно. Я произвел ответное телодвижение. Поль показал спину, медленно двинулся прочь, исчез.
Поля у шляпы были, повторяю, широкие. Присягать в суде, что видел именно Денисона и никого другого, я, наверное, не дерзнул бы. Но мы слишком часто и слишком подолгу работали вместе; можно было биться об заклад: Поль Денисон, кодовая кличка Люк; друг-изменник, человек, отплативший за мои полезные наставления уроком, полезным тысячекратно. Поль преподал и внушил: не стоит заводить приятелей, занимаясь подобным делом.
Педагог едва не отправил меня к праотцам. Двоих других отправил. Не слишком-то красиво со стороны Денисона, даже учитывая, что предал он исключительно ради звонкой монеты - верней, шелестящей банкноты. Страх я готов простить любому. Лучше не осуждайте человека струсившего, если сами не убеждены: буду хохотать и песенки мурлыкать, покуда по зубам рашпилем проводят... Но за деньги?..
Я тоскливо подумал, что затея понемногу обретает очертания. Мак обеспечил доверенного сотрудника всеми разновидностями тайной, весьма дорогостоящей по мощи в деле, изначально выглядевшем как простая благодарность за прежние услуги, своевременно и вполне исправно предоставленные кем-то неведомым. Выясняется, отставным капитаном Хэнком Пристом...
Чувство благодарности не чуждо и Маку. Но всепрощение - отнюдь нет. Еще тогда, сразу после трагедии, он выразился внятно и недвусмысленно:
"Денисон полагал, свидетелей не останется? Что ж, иудствовать надобно умеючи... Считаем парня покойником в отпуске. До первой встречи с нашими людьми..."
Я подумал: Денисон ведь мог перемениться. Все же семь лет миновало, не шутка...
Разумеется, Мак выбрал меня! Ибо мне агент - справедливее сказать, экс-агент - Люк был известен лучше, чем любому иному. А еще Мак вознамерился вынести мне косвенный выговор и ненавязчиво напомнить: никогда, нигде, ни при каких обстоятельствах не подвешивай жизнь - чужую, а тем паче собственную - на волоске простой дурацкой дружбы. Не распознать грядущей измены мог бы лишь остолоп - но я закрыл глаза и уши заткнул. Как же так? Мой добрый amigo и protege Поль Денисон - предатель?!
Отлично. Я допустил ошибку, мне и поправлять ее. Коренным образом. Точней, искореняющим...
Семь лет назад, провалив операцию и погубив товарищей, я потупил взор и не решился предлагать Маку свои услуги в качестве истребителя-сыщика. Имя Денисона попросту сделалось неупоминаемым, исчезло из нашего обиходного словаря, позабылось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59