Ему вспомнился припев старой клановой песни: «К озеру, Дхунскому озеру, дева, пойдем — нынче, при полной луне, там светло, будто днем».
С тяжелым сердцем Собачий Вождь отвернулся, ища своего коня.
14
ПРОБУЖДЕНИЕ
Свет пульсировал за ее сомкнутыми веками, легкий бриз овевал лицо. Где-то далеко чирикала птица. «Она приходит в себя», — сказал кто-то, и Аш лениво подумала: «Правда? Не знаю, хочу ли я этого. Спать намного проще». Но голос не оставлял ее в покое. Он звал ее по имени, и в этом единственном слоге была сила, не пускающая ее назад, в царство снов:
— Аш.
Она открыла глаза. Рассвет едва брезжил. Ее зрачки сократились, и перед глазами, как пузыри по воде, поплыли цветные пятна. Над ней нависло лицо с пристальными темными глазами, и теплая жесткая рука нащупала пульс у нее на шее.
— Добро пожаловать домой, дочь моя. Хвала богам за то, что вернули тебя назад.
Это были самые прекрасные слова, которые Аш Марка когда-либо слышала. Она хотела ответить, но голова у нее соображала плохо, и в горле першило.
— Принеси-ка воды, хасс.
Тонкая струйка воды полилась в рот, и Аш глотнула. Ей приподняли голову и уложили снова на что-то мягкое. Теперь она видела над собой два лица, немного странных, не совсем таких, как у нее. Арк Жилорез и Маль Несогласный. Она обрадовалась, вспомнив их имена, — значит рассудка она не лишилась.
Она заговорила и тут же сморщилась — голос у нее прыгал то вверх, то вниз, как у мальчишки-подростка.
— Долго ли я проспала?
Суллы переглянулись, и Арк ответил:
— Много дней.
Аш почему-то не очень удивилась. Она огляделась по сторонам. Ее обступали зубчатые горные вершины, пурпурные и синие, скованные льдом. Ей казалось, что она парит среди них, как облако — легкое, больное облачко. Впереди она видела хорошо устроенный лагерь: палатку на шестах, лошадиный загон, костер с натянутой над ним веревкой для сушки одежды. Здесь, наверно, холодно, подумалось ей — так высоко в горах, да еще на рассвете. Но она не ощущала холода, только легчайший ветерок.
— Мы ведь были в пещере, — сказала Аш, окинув взглядом горную седловину, желтые пучки козьей травы, русло сухого ручья и скальные выступы. — Вы привели меня туда, в глубину горы...
— И выпустили из тебя всю кровь.
Услышав это, она вспомнила все. Пруд, взрезанные запястья и кровь, окрасившую воду. Аш вздрогнула и высвободила руки из-под белого лисьего одеяла. Они похудели, и вены проступали под кожей, как серые тесемки. Аш медленно повернула их ладонями к себе и увидела розовые рубцы на запястьях.
— Отвори сивого, хасс. — Маль встал и пошел к лошадям, доставая на ходу кровопускальный нож. Миг спустя он опустился на колени перед сивым красавцем конем и надрезал ему кожу чуть выше копытной кости. Аш не хотела смотреть на это, но почему-то не могла отвести глаз. Из разреза, булькая, потекла кровь, и сулл быстро подставил под нее медную чашу. Его пальцы легонько массировали жилу, чтобы не дать ей закрыться. Аш не верила своим глазам, видя, как спокойно, вскинув точеную голову, стоит конь — можно подумать, что его подковывают, а не режут ножом. Чаша быстро наполнилась, и Маль, отставив ее, остановил кровь и замазал ранку жиром. Прежде чем взять чашу снова, он произнес какие-то слова, благодарственные или благословляющие.
Аш не удивилась, когда он поднес ей чашу и сказал своим рокочущим голосом:
— Выпей. Подкорми свою кровь.
Аш взяла дымящуюся чашу обеими руками, вдыхая травянисто-сахарный лошадиный запах. Она не хотела пить оттуда и чуть не сказала Малю, что не хочет заменять вылитую из нее кровь лошадиной. Но стоило ей поднести теплую жидкость к губам, ее обуяла жажда, и она стала пить взахлеб, пуская струйки крови по подбородку. Она опомнилась, только осушив чашу до дна. Чувствуя себя не совсем ловко, Аш отдала ее Малю.
— Там много железа, — объяснил он. — Твое тело нуждается в нем.
— Теперь тебе надо поспать, — сказал Арк и встал. — Поговорим, когда ты отдохнешь.
«Я не хочу спать», — сказала про себя Аш, но сон уже накатывал на нее, смежая веки и замедляя дыхание. Лошадиная кровь мягко тяжелила желудок, лисий мех ласкал кожу. Аш уснула.
Когда она проснулась, солнца уже не было, и круг света от костра очерчивал лагерь. Маль разделывал какую-то огромную птицу, освежеванную и скользкую от крови. Пользуясь широким тесаком, он отрубил голову и ноги. Арк сидел на выступе, вдающемся в темную горную ночь, накинув на плечи шерстяной коврик, и смотрел на север, где горела большая белая звезда.
Аш осторожно поднялась, пробуя, выдержат ли ноги ее вес. Мускулы у нее стали рыхлыми, как губка. Хорошо, что она легка, как перышко — чего-то потяжелее они бы, пожалуй, не вынесли. Маль, оторвавшись от своего занятия, показал ей на лощинку, отгороженную от лагеря кустами. Отхожее место, догадалась Аш. Не ощущая никакого смущения, она пошла туда и помочилась. Панталон на ней не было, только шерстяная сорочка — юбки задрать, и готово. После этого она вернулась к Малю, который дал ей кружку воды и лепешку с чем-то вроде тмина. Аш ела и наблюдала, как он разрубает птице позвонки, содержащие розовый костный мозг.
— Ты пройдись, — сказал Маль. — Разомни ноги перед ужином.
Поняв, что ей предлагают удалиться, Аш встала и осмотрелась. Гулять здесь было особенно негде: маленькую площадку со всех сторон окружали валуны и темные расщелины. По небу среди звезд плыли облака, загораживая почти полную, судя по серебристому сиянию, луну. Аш двинулась в обход лагеря, первым делом навестив лошадей. Она начала ощущать холод, которого прежде не чувствовала. Наверно, это какое-то сулльское волшебство, подумала она, вспомнив, как Сарга Вейс разогнал туман на Черной Лохани. Может быть, Арк с Малем таким же образом отгоняли холод, чтобы она не замерзла?
Лучше ей этого не знать, решила она и отдала все свое внимание трем сулльским коням. Они проснулись, когда она подошла, и тянули к ней свои теплые морды. Хорошо было стоять у их навеса и говорить громадным созданиям разные милые глупости. Это немного скрашивало ее новую, такую странную жизнь.
От коней Аш направилась к Арку. Она ступила на гранитный выступ, где он сидел, и небо обступило ее со всех сторон. У Аш закружилась голова, и Арк, не оборачиваясь, сказал ей:
— Сядь. Ты, думаю, еще не готова опираться на ветер.
Аш с сильно бьющимся сердцем села подальше от края.
— Как это — на ветер?
— При посвящении мальчиков в мужчины есть такой обряд: стать на самом краю такого вот выступа и дождаться восходящих воздушных потоков. Ощутив тепло на лице, юноша опирается на воздух, а ветер отталкивает его назад.
— По-моему, это не слишком разумно.
— Мы потеряли кое-кого таким образом, — признался Арк.
— Это испытание на то, чтобы стать суллом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
С тяжелым сердцем Собачий Вождь отвернулся, ища своего коня.
14
ПРОБУЖДЕНИЕ
Свет пульсировал за ее сомкнутыми веками, легкий бриз овевал лицо. Где-то далеко чирикала птица. «Она приходит в себя», — сказал кто-то, и Аш лениво подумала: «Правда? Не знаю, хочу ли я этого. Спать намного проще». Но голос не оставлял ее в покое. Он звал ее по имени, и в этом единственном слоге была сила, не пускающая ее назад, в царство снов:
— Аш.
Она открыла глаза. Рассвет едва брезжил. Ее зрачки сократились, и перед глазами, как пузыри по воде, поплыли цветные пятна. Над ней нависло лицо с пристальными темными глазами, и теплая жесткая рука нащупала пульс у нее на шее.
— Добро пожаловать домой, дочь моя. Хвала богам за то, что вернули тебя назад.
Это были самые прекрасные слова, которые Аш Марка когда-либо слышала. Она хотела ответить, но голова у нее соображала плохо, и в горле першило.
— Принеси-ка воды, хасс.
Тонкая струйка воды полилась в рот, и Аш глотнула. Ей приподняли голову и уложили снова на что-то мягкое. Теперь она видела над собой два лица, немного странных, не совсем таких, как у нее. Арк Жилорез и Маль Несогласный. Она обрадовалась, вспомнив их имена, — значит рассудка она не лишилась.
Она заговорила и тут же сморщилась — голос у нее прыгал то вверх, то вниз, как у мальчишки-подростка.
— Долго ли я проспала?
Суллы переглянулись, и Арк ответил:
— Много дней.
Аш почему-то не очень удивилась. Она огляделась по сторонам. Ее обступали зубчатые горные вершины, пурпурные и синие, скованные льдом. Ей казалось, что она парит среди них, как облако — легкое, больное облачко. Впереди она видела хорошо устроенный лагерь: палатку на шестах, лошадиный загон, костер с натянутой над ним веревкой для сушки одежды. Здесь, наверно, холодно, подумалось ей — так высоко в горах, да еще на рассвете. Но она не ощущала холода, только легчайший ветерок.
— Мы ведь были в пещере, — сказала Аш, окинув взглядом горную седловину, желтые пучки козьей травы, русло сухого ручья и скальные выступы. — Вы привели меня туда, в глубину горы...
— И выпустили из тебя всю кровь.
Услышав это, она вспомнила все. Пруд, взрезанные запястья и кровь, окрасившую воду. Аш вздрогнула и высвободила руки из-под белого лисьего одеяла. Они похудели, и вены проступали под кожей, как серые тесемки. Аш медленно повернула их ладонями к себе и увидела розовые рубцы на запястьях.
— Отвори сивого, хасс. — Маль встал и пошел к лошадям, доставая на ходу кровопускальный нож. Миг спустя он опустился на колени перед сивым красавцем конем и надрезал ему кожу чуть выше копытной кости. Аш не хотела смотреть на это, но почему-то не могла отвести глаз. Из разреза, булькая, потекла кровь, и сулл быстро подставил под нее медную чашу. Его пальцы легонько массировали жилу, чтобы не дать ей закрыться. Аш не верила своим глазам, видя, как спокойно, вскинув точеную голову, стоит конь — можно подумать, что его подковывают, а не режут ножом. Чаша быстро наполнилась, и Маль, отставив ее, остановил кровь и замазал ранку жиром. Прежде чем взять чашу снова, он произнес какие-то слова, благодарственные или благословляющие.
Аш не удивилась, когда он поднес ей чашу и сказал своим рокочущим голосом:
— Выпей. Подкорми свою кровь.
Аш взяла дымящуюся чашу обеими руками, вдыхая травянисто-сахарный лошадиный запах. Она не хотела пить оттуда и чуть не сказала Малю, что не хочет заменять вылитую из нее кровь лошадиной. Но стоило ей поднести теплую жидкость к губам, ее обуяла жажда, и она стала пить взахлеб, пуская струйки крови по подбородку. Она опомнилась, только осушив чашу до дна. Чувствуя себя не совсем ловко, Аш отдала ее Малю.
— Там много железа, — объяснил он. — Твое тело нуждается в нем.
— Теперь тебе надо поспать, — сказал Арк и встал. — Поговорим, когда ты отдохнешь.
«Я не хочу спать», — сказала про себя Аш, но сон уже накатывал на нее, смежая веки и замедляя дыхание. Лошадиная кровь мягко тяжелила желудок, лисий мех ласкал кожу. Аш уснула.
Когда она проснулась, солнца уже не было, и круг света от костра очерчивал лагерь. Маль разделывал какую-то огромную птицу, освежеванную и скользкую от крови. Пользуясь широким тесаком, он отрубил голову и ноги. Арк сидел на выступе, вдающемся в темную горную ночь, накинув на плечи шерстяной коврик, и смотрел на север, где горела большая белая звезда.
Аш осторожно поднялась, пробуя, выдержат ли ноги ее вес. Мускулы у нее стали рыхлыми, как губка. Хорошо, что она легка, как перышко — чего-то потяжелее они бы, пожалуй, не вынесли. Маль, оторвавшись от своего занятия, показал ей на лощинку, отгороженную от лагеря кустами. Отхожее место, догадалась Аш. Не ощущая никакого смущения, она пошла туда и помочилась. Панталон на ней не было, только шерстяная сорочка — юбки задрать, и готово. После этого она вернулась к Малю, который дал ей кружку воды и лепешку с чем-то вроде тмина. Аш ела и наблюдала, как он разрубает птице позвонки, содержащие розовый костный мозг.
— Ты пройдись, — сказал Маль. — Разомни ноги перед ужином.
Поняв, что ей предлагают удалиться, Аш встала и осмотрелась. Гулять здесь было особенно негде: маленькую площадку со всех сторон окружали валуны и темные расщелины. По небу среди звезд плыли облака, загораживая почти полную, судя по серебристому сиянию, луну. Аш двинулась в обход лагеря, первым делом навестив лошадей. Она начала ощущать холод, которого прежде не чувствовала. Наверно, это какое-то сулльское волшебство, подумала она, вспомнив, как Сарга Вейс разогнал туман на Черной Лохани. Может быть, Арк с Малем таким же образом отгоняли холод, чтобы она не замерзла?
Лучше ей этого не знать, решила она и отдала все свое внимание трем сулльским коням. Они проснулись, когда она подошла, и тянули к ней свои теплые морды. Хорошо было стоять у их навеса и говорить громадным созданиям разные милые глупости. Это немного скрашивало ее новую, такую странную жизнь.
От коней Аш направилась к Арку. Она ступила на гранитный выступ, где он сидел, и небо обступило ее со всех сторон. У Аш закружилась голова, и Арк, не оборачиваясь, сказал ей:
— Сядь. Ты, думаю, еще не готова опираться на ветер.
Аш с сильно бьющимся сердцем села подальше от края.
— Как это — на ветер?
— При посвящении мальчиков в мужчины есть такой обряд: стать на самом краю такого вот выступа и дождаться восходящих воздушных потоков. Ощутив тепло на лице, юноша опирается на воздух, а ветер отталкивает его назад.
— По-моему, это не слишком разумно.
— Мы потеряли кое-кого таким образом, — признался Арк.
— Это испытание на то, чтобы стать суллом?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163