В этот час кланники обычно пьют эль и ужинают у своих очагов, и Робби с его спутниками на пути в Дымчатый Чертог почти никто не встретился. Гай, одетый, как и все, в голубой, до полу, дхунский плащ с застежками в виде репейников, шел скорым шагом. Плащ Робби в отличие от других был оторочен золотисто-черным мехом рыболова, как мантии дхунских королей.
Взойдя по крутой скошенной лестнице, они оказались у дверей, охраняемых двумя молочанскими копейщиками. Те скрестили копья перед пришельцами, и старший осведомился:
— Кто идет и по какому делу?
Гай собрался было ответить, но Робби удержал его, положив руку на плечо.
— Робби Дан Дхун по делу королей и вождей.
Это все делалось для порядка: о встрече условились заранее, и часовые должны были знать об этом — но слова Робби придали церемонии особую важность. Всего лишь восемь недель назад он помещался на нижнем этаже этого самого круглого дома в качестве то ли гостя, то ли просителя. Теперь он стоит около Устричных Дверей Дымчатого Чертога, собираясь встретиться с вождем на равных.
Часовые стали навытяжку, безотчетно откликаясь на властные ноты в голосе Робби. Старший постучал в дверь древком копья.
— Открывайте! Робби Дан Дхун желает видеть вождя. — В ответ на его слова двери распахнулись, и посольство вошло в Дымчатый Чертог.
Он, как и Усыпальница Дхунов, славился как одно из чудес клановых земель. Чертог располагался на самом верху круглого дома, под куполом, и был сложен из самого лучшего молочного камня, известного также как дымчатый. «Дымчатый», как сказали Бриму, по-старинному все равно что «туманный». Бриму и правда показалось на первых порах, что стены и крыша этого зала сотканы из тумана. Сквозь них хоть и смутно, но виднелось темнеющее небо и бледный круг восходящей луны. Над крышей мелькнула тень — это ночной ястреб летел на свою охоту вдоль Молочной. Брим преисполнился трепета. Глыбы, из которых сложен купол, должны быть не менее трех футов толщиной, а видно через них, как через матовое стекло.
— Ганратти Молочный Камень, Вождь-Созидатель, строил этот купол всю свою жизнь. Один только крепящий состав отнял у него десять лет.
Враэна Молочный Камень, вождь Молочного, поднялась с Устричного Трона и вышла навстречу гостям в сопровождении воинов-мечников. На ней было простое, но красивое платье из бледно-голубой шерсти, и ее знаменитая, медная с серебром коса, перекинутая на грудь, свисала, как цепь. После смерти Спини Орля она стала вторым по длительности правления вождем в клановых землях, уступая только Собачьему Вождю.
— Добро пожаловать, Робби, — наклонив голову, сказала она. — Я вижу, ты привел ко мне Гая.
— Он соскучился по дому, — с простодушной, чуть ли не глуповатой улыбкой ответил Робби.
Враэна запрокинула голову и от души расхохоталась, сразу разрядив этим напряжение первых минут встречи.
— Дуглас, Яго, Брим — здравствуйте.
Брим подивился, что она знает его по имени. Он учтиво, как учил его отец, склонил голову. Враэне это почему-то понравилось, и улыбка задержалась у нее на лице.
— Я вижу, ты восхищен нашим куполом, — сказала она. — Замысел принадлежал Ганратти, это верно, но нельзя сказать, что это его рук дело.
— Суллы?
Она кивнула.
— У тебя очень смышленый брат, Робби. Мне понятно, почему ты не отпускаешь его от себя.
Брим, вспыхнув, бросил взгляд на Робби и увидел, что тот в замешательстве. Враэна тоже это заметила — не помогла и улыбка, которую изобразил наконец Робби.
— Камни для купола привозили из Руин, — продолжала она, обращаясь к Бриму. — Брали их из развалин здания, которое, по нашему разумению, было когда-то храмом. Теперь уж от него ничего не осталось — все поглотил лес. — Враэна остановила на Бриме свой глубокий карий взгляд, как бы оценивая его по достоинству, и тут же занялась другими гостями.
В немногих словах она освободила их от обременительной ноши, рассадила вокруг вделанного в пол очага, распорядилась подать эль с молоком и немного пригасить огонь, чтобы легче было разговаривать. Брим полагал, что об этом она могла бы распорядиться и раньше — но тогда она лишилась бы преимущества отдавать приказания.
Всего вокруг огня расположилось пятнадцать человек, так что одна сторона ненамного превышала другую, и Враэна опять удивила Брима, позаботившись о стульях для него и для Джесса. Пока кланница обходила круг, добавляя в рога с элем традиционную каплю молока, Враэна, опершись на спинку своего сиденья, обратилась к Робби:
— Итак, Робби Дхун, что нужно тебе от меня?
Робби был к этому готов. Держа руки на коленях, он глубоко вздохнул и сказал:
— Я хочу отвоевать Дхун.
Враэна и бровью не повела. Она правила кланом около тридцати лет, и мало что могло ее удивить.
— Пора Бладду убраться с нашей земли, — продолжал Робби. — Он стал слишком силен, и кланы вокруг него рушатся один за другим. Без Дхуна у кланов не стало сердца, и они сделались уязвимы — в особенности срединные. Колодезь, Визи, Гнаш, Крозер... да и Молочный Камень.
Губы Враэны плотно сжались — то ли в знак согласия, то ли наоборот.
— Продолжай.
Робби подался вперед.
— Власть должна вернуться к Седалищу Дхунов — ты знаешь, Враэна, что это так. Давно ли ты спала спокойно с тех пор, как Бладд оказался у самых твоих дверей?
Враэна с неожиданной мягкостью улыбнулась ему.
— Ты еще молод, Робби, и потому не знаешь, что вожди редко спят спокойно. Ты говоришь о Бладде, стоящем у моих дверей, но не забывай, что Молочный Камень с севера хорошо защищен. Наши плотины стоят на Быстрой не зря. Тебе, думаю, известно, — она бросила взгляд на Гая Морлока, — что Молочный дом никому еще не удалось взять.
Гай покраснел до ушей, но Робби остался спокоен и даже весел.
— Знать как можно больше — мой прямой долг.
— А мой долг — это защита своего клана.
Брим понял, что это предупреждение, и у Робби достало мудрости принять его к сведению. Он помолчал немного, придав своему татуированному лицу выражение глубокой серьезности, и заговорил снова:
— Мне нужна твоя помощь, Враэна. Ты была мне другом, когда я порвал со Скиннером и нуждался в поддержке, чтобы собраться с силами. Ты предоставила мне свой дом, взяла под защиту, дала мне свое благословение... и тебя не должно удивлять, что я задумывался о причине всего этого.
В чертоге настала полная тишина. Воздух между Робби и вождем колебался от жара горячих углей. Со стороны Враэны здесь присутствовали закаленные в боях воины, большей частью немолодые. У одного из них Брим заметил на поясе стеклянный флакон, где плескалось что-то серое. Стало быть, это правда. Воевода Молочного растворяет свою меру священного камня в воде, чтобы выпить ее перед тем, как отправиться на войну — или перед смертью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163