Райф еле держался на ногах среди стекающего вниз щебня. Прямо перед ним в ужасе бились вьючные лошади. Они шли в одной связке — если хоть одна упадет в обрыв, то потянет за собой и других.
Райф отчаянно боролся с течением камней. Что-то стукнуло его в спину, вышибив воздух из легких, что-то двинуло по колену, и он зашатался. Повод выскользнул из пальцев, и держаться стало не за что.
Позади него упал Мертворожденный. Райф протянул ему руку, но встретил только пустоту. Потом сила оползня развернула его, и пальцы Мертворожденного вцепились в его ладонь. Райф зажал их в кулаке.
Мертворожденный перевалился за край, увлекая его за собой. От боли в руке, которую чуть не вывернуло из плеча, из глаз посыпались искры. Оползень стал медленнее, и Райф что было сил уперся ногами в щебень. Ноги скользили, но правая наконец-то нащупала камень, стоящий на месте.
Найденная опора остановила Райфа на самом краю. Он до боли стиснул зубы, рука у него тряслась. Ему казалось, что мускулы на плече и боку вот-вот порвутся. Внизу виднелась макушка Мертворожденного.
— Вытащи меня, — крикнул он.
В голове у Райфа шумело от боли. Еще немного, и они оба полетят вниз. С большим трудом разжав зубы, Райф сказал:
— Отдай мне стрелу.
Снизу послышалось нечто нечленораздельное.
Правая нога Райфа, которая удерживала от падения их обоих, начала дрожать, но он, вопреки рассудку, обрел спокойствие.
— Мою стрелу, Искательницу Кладов. Отдашь?
— Отдам, только вытащи, — прохрипел Мертворожденный.
После этого спокойствие пропало, осталась только боль. Линден Мади и Адди Ган перелезли к нему и помогли вытащить Мертворожденного на карниз. Когда это наконец осуществилось, Райф трясся весь, с ног до головы. Он упал, и Мади не стал его поднимать, что Райфа вполне устраивало. Тучи поредели, показалась луна. Переправив через осыпь Мертворожденного, Мади вернулся за Райфом.
— Подымайся, парень, нечего тут. — Он протянул Райфу руку, и в его голосе появилось что-то новое, ворчливо-уважительное. — И как ты только умудрился удержать этого здоровенного ублюдка — я думал, тебя пополам разорвет.
— Мне сдается, что разорвало. — Райф пытался сохранить достоинство, но его шатало, как пьяного. Мади обхватил его за пояс и помог перейти на твердое место.
Лагерь разбили прямо на карнизе. Горели факелы, над костром жарилось мясо. Палаток у них не было, и они ночевали в спальниках около костра. Откупорили бочонок с медом. Райфа встретили веселыми криками и поднятыми рогами.
Мертворожденный успел рассказать о заключенной ими сделке, и это упрочило репутацию Райфа в глазах Увечных. Мало того, что он спас Мертворожденного — он сделал это с выгодой для себя! Ничего лучшего Братья Рва даже представить себе не могли. Райфа усадили у костра и втиснули ему в руку рог с густым черным медом. Райф стал пить и пролил половину себе на кафтан, так что достоинства опять не удалось сохранить. У него тряслись руки, и во рту стоял вкус каменной пыли.
Он сидел на куче лошадиных потников и старался остаться в сознании. Юстафа извлек откуда-то дощечку со струнами и забренчал, сочиняя на ходу: «Каньон был черен, и узок карниз. Дюжину Зверей потащило вниз».
Райфу песня понравилась — верный признак того, что он малость свихнулся. Моргая, он крепко держал рог. Адди хлопнул его по плечу и сказал, что даже заправский овчар не сладил бы с оползнем лучше. Другие тоже говорили разные лестные вещи. Время шло, праздник продолжался, и Увечные напились допьяна.
Напились, да не все. Через некоторое время Райф заметил, что рядом с ним сидит Фома Аргола. Остальные, утихомирившись, спали, ели или играли в кости. Изредка кто-нибудь еще предлагал выпить за Райфа или Мертворожденного, и в ответ слышалось одобрительное мычание. Чужестранец дождался, когда Райфа окончательно оставили в покое, и спросил:
— Знаешь, из-за чего произошел оползень?
Райф осторожно, оберегая ноюще шейные мускулы, покачал головой.
— Это они выходят наружу. Взятые. Некоторым, самым сильным, уже удалось выбраться через трещины. Давление нарастает, и скоро где-нибудь неизбежно случится прорыв. Последние пошлют в мир своего слугу, Шатан Маэра, сильнее которого нет никого во вселенной. Он один способен пробить дыру в Стене Провала — и он действует в эту ночь, я чувствую.
Райф, воспарив над своим страхом, спросил:
— Ты тоже из них? Из фагов?
— Мне случалось иметь с ними дело.
Ответ не был прямым, но Райф, все еще парящий высоко, не стал на этом задерживаться.
— Когда это произойдет?
— Не знаю.
— И где — тоже не знаешь?
— Нет. Там, где земная кора тоньше всего.
У Райфа вырвалось что-то вроде сдавленного смеха.
— Зачем ты тогда рассказал мне про это?
Фома повернулся к Райфу лицом. Левый глаз у него налился кровью.
— Потому что ты тот, кто способен этому помешать.
— «Того, кто преступил обет, вернее нет».
Фома смотрел на него с недоумением, и Райфа это порадовало. Выходит, и фаги знают не все. У кланов есть свои сокровенные знания.
— Стало быть, ты мне ничем помочь не можешь, — сказал Райф с ожесточением и понял, что больше уже не парит. Фома вернул его на землю.
Кто-то кинул в огонь горстку птичьих костей, и чужестранец, глядя на идущий от костра черный дым, спросил:
— Помнишь, как открывается мост? — Райф кивнул. — Сам он неказист, и многие, видя его впервые, испытывают разочарование. Они делают ошибку, полагая, что весь секрет заключен в самом мосту. Это не так. Секрет заключен в том пространстве, что соединяет клановые земли со Рвом. Все построенное там становится невидимым. Такова власть Древних: то, что создано их магией, живет вечно.
В Глуши и Рву после них осталось множество руин. Некоторые из них мы видим, другие скрыты от нас. Отыскивая место, откуда выйдет в мир Шатан Маэр, нужно смотреть очень пристально.
Райф ощутил вдруг, как он устал. Спину и плечи ломило, и от речей чужестранца не было никакой пользы — они лишь увеличивали давящее на Райфа бремя. Райф уже заметил, что все чародеи и праведники действуют на него именно так.
— С чего ты заговорил о Древних? — потирая плечо, произнес он. — Искать нужно пролом, а не какие-то давно позабытые развалины.
Увечные, готовясь ко сну, тушили факелы, выплескивали подонки из рогов и расстилали одеяла. Юстафа заиграл на своей дощечке колыбельную.
— Древние не так уж сильно отличались от нас с тобой, — поднявшись, сказал Фома. — Они знали, что такое ужас. Мы бросаем в Ров тела, чтобы запечатать его, а они с той же целью построили город. Их руины должны привести тебя к месту, которого они боялись больше всего.
С этими словами Фома отошел, завернулся в свои одеяла и улегся спать.
34
«СЛЕПАЯ СОРОКА»
Кроп проголодался, и ноги у него болели. Он попытался продать свои сапоги, но грудастая тетка, к которой он с этим обратился, только посмеялась над ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Райф отчаянно боролся с течением камней. Что-то стукнуло его в спину, вышибив воздух из легких, что-то двинуло по колену, и он зашатался. Повод выскользнул из пальцев, и держаться стало не за что.
Позади него упал Мертворожденный. Райф протянул ему руку, но встретил только пустоту. Потом сила оползня развернула его, и пальцы Мертворожденного вцепились в его ладонь. Райф зажал их в кулаке.
Мертворожденный перевалился за край, увлекая его за собой. От боли в руке, которую чуть не вывернуло из плеча, из глаз посыпались искры. Оползень стал медленнее, и Райф что было сил уперся ногами в щебень. Ноги скользили, но правая наконец-то нащупала камень, стоящий на месте.
Найденная опора остановила Райфа на самом краю. Он до боли стиснул зубы, рука у него тряслась. Ему казалось, что мускулы на плече и боку вот-вот порвутся. Внизу виднелась макушка Мертворожденного.
— Вытащи меня, — крикнул он.
В голове у Райфа шумело от боли. Еще немного, и они оба полетят вниз. С большим трудом разжав зубы, Райф сказал:
— Отдай мне стрелу.
Снизу послышалось нечто нечленораздельное.
Правая нога Райфа, которая удерживала от падения их обоих, начала дрожать, но он, вопреки рассудку, обрел спокойствие.
— Мою стрелу, Искательницу Кладов. Отдашь?
— Отдам, только вытащи, — прохрипел Мертворожденный.
После этого спокойствие пропало, осталась только боль. Линден Мади и Адди Ган перелезли к нему и помогли вытащить Мертворожденного на карниз. Когда это наконец осуществилось, Райф трясся весь, с ног до головы. Он упал, и Мади не стал его поднимать, что Райфа вполне устраивало. Тучи поредели, показалась луна. Переправив через осыпь Мертворожденного, Мади вернулся за Райфом.
— Подымайся, парень, нечего тут. — Он протянул Райфу руку, и в его голосе появилось что-то новое, ворчливо-уважительное. — И как ты только умудрился удержать этого здоровенного ублюдка — я думал, тебя пополам разорвет.
— Мне сдается, что разорвало. — Райф пытался сохранить достоинство, но его шатало, как пьяного. Мади обхватил его за пояс и помог перейти на твердое место.
Лагерь разбили прямо на карнизе. Горели факелы, над костром жарилось мясо. Палаток у них не было, и они ночевали в спальниках около костра. Откупорили бочонок с медом. Райфа встретили веселыми криками и поднятыми рогами.
Мертворожденный успел рассказать о заключенной ими сделке, и это упрочило репутацию Райфа в глазах Увечных. Мало того, что он спас Мертворожденного — он сделал это с выгодой для себя! Ничего лучшего Братья Рва даже представить себе не могли. Райфа усадили у костра и втиснули ему в руку рог с густым черным медом. Райф стал пить и пролил половину себе на кафтан, так что достоинства опять не удалось сохранить. У него тряслись руки, и во рту стоял вкус каменной пыли.
Он сидел на куче лошадиных потников и старался остаться в сознании. Юстафа извлек откуда-то дощечку со струнами и забренчал, сочиняя на ходу: «Каньон был черен, и узок карниз. Дюжину Зверей потащило вниз».
Райфу песня понравилась — верный признак того, что он малость свихнулся. Моргая, он крепко держал рог. Адди хлопнул его по плечу и сказал, что даже заправский овчар не сладил бы с оползнем лучше. Другие тоже говорили разные лестные вещи. Время шло, праздник продолжался, и Увечные напились допьяна.
Напились, да не все. Через некоторое время Райф заметил, что рядом с ним сидит Фома Аргола. Остальные, утихомирившись, спали, ели или играли в кости. Изредка кто-нибудь еще предлагал выпить за Райфа или Мертворожденного, и в ответ слышалось одобрительное мычание. Чужестранец дождался, когда Райфа окончательно оставили в покое, и спросил:
— Знаешь, из-за чего произошел оползень?
Райф осторожно, оберегая ноюще шейные мускулы, покачал головой.
— Это они выходят наружу. Взятые. Некоторым, самым сильным, уже удалось выбраться через трещины. Давление нарастает, и скоро где-нибудь неизбежно случится прорыв. Последние пошлют в мир своего слугу, Шатан Маэра, сильнее которого нет никого во вселенной. Он один способен пробить дыру в Стене Провала — и он действует в эту ночь, я чувствую.
Райф, воспарив над своим страхом, спросил:
— Ты тоже из них? Из фагов?
— Мне случалось иметь с ними дело.
Ответ не был прямым, но Райф, все еще парящий высоко, не стал на этом задерживаться.
— Когда это произойдет?
— Не знаю.
— И где — тоже не знаешь?
— Нет. Там, где земная кора тоньше всего.
У Райфа вырвалось что-то вроде сдавленного смеха.
— Зачем ты тогда рассказал мне про это?
Фома повернулся к Райфу лицом. Левый глаз у него налился кровью.
— Потому что ты тот, кто способен этому помешать.
— «Того, кто преступил обет, вернее нет».
Фома смотрел на него с недоумением, и Райфа это порадовало. Выходит, и фаги знают не все. У кланов есть свои сокровенные знания.
— Стало быть, ты мне ничем помочь не можешь, — сказал Райф с ожесточением и понял, что больше уже не парит. Фома вернул его на землю.
Кто-то кинул в огонь горстку птичьих костей, и чужестранец, глядя на идущий от костра черный дым, спросил:
— Помнишь, как открывается мост? — Райф кивнул. — Сам он неказист, и многие, видя его впервые, испытывают разочарование. Они делают ошибку, полагая, что весь секрет заключен в самом мосту. Это не так. Секрет заключен в том пространстве, что соединяет клановые земли со Рвом. Все построенное там становится невидимым. Такова власть Древних: то, что создано их магией, живет вечно.
В Глуши и Рву после них осталось множество руин. Некоторые из них мы видим, другие скрыты от нас. Отыскивая место, откуда выйдет в мир Шатан Маэр, нужно смотреть очень пристально.
Райф ощутил вдруг, как он устал. Спину и плечи ломило, и от речей чужестранца не было никакой пользы — они лишь увеличивали давящее на Райфа бремя. Райф уже заметил, что все чародеи и праведники действуют на него именно так.
— С чего ты заговорил о Древних? — потирая плечо, произнес он. — Искать нужно пролом, а не какие-то давно позабытые развалины.
Увечные, готовясь ко сну, тушили факелы, выплескивали подонки из рогов и расстилали одеяла. Юстафа заиграл на своей дощечке колыбельную.
— Древние не так уж сильно отличались от нас с тобой, — поднявшись, сказал Фома. — Они знали, что такое ужас. Мы бросаем в Ров тела, чтобы запечатать его, а они с той же целью построили город. Их руины должны привести тебя к месту, которого они боялись больше всего.
С этими словами Фома отошел, завернулся в свои одеяла и улегся спать.
34
«СЛЕПАЯ СОРОКА»
Кроп проголодался, и ноги у него болели. Он попытался продать свои сапоги, но грудастая тетка, к которой он с этим обратился, только посмеялась над ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163