Остановите меня, если считаете, что я допустил ошибку в рассуждениях.
– Нет, я знаю, как все это выглядит со стороны, но...
– Но вы видели компьютерный файл, который невозможно вызвать или воспроизвести. Этот перечень гипотетических преступлений.
– Не гипотетических, а вполне конкретных.
– Вы считаете их конкретными потому, что уверены, что Джон Милтон занялся делом Ротберга еще до убийства Максин Ротберг, но также признаете, что сперва сочли это опечаткой. И при этом ссылаетесь на свидетельства женщины, которая находится в Бельвю с диагнозом нервного расстройства, и алкоголички, которая сама состоит под подозрением как в убийстве, так и в воровстве. Кевин, – сказал Маккензи, подаваясь вперед, – почему бы вам просто не уйти из фирмы, раз уж это вас так беспокоит? Почему не вернуться к прежней практике на Айленде?
– Сколько дел вы пытались вести против клиентов Джона Милтона? – изо всех сил сохраняя спокойствие, спросил Кевин.
– Лично? Пять, включая ваше.
– И все проиграли, не так ли?
– Я не имею претензий по этому поводу. Причины весьма логичные. Ничего сверхъестественного тут не было. Видите ли, я несколько лучше вас знаю Джона Милтона. Его вечеринки посещают многие юристы. Даже мой начальник. И никто при этом не ощущал присутствия дьявольской силы, и поверьте, никому даже в голову не приходило назвать его дьяволом или адвокатом дьявола, хотя, признаю, некоторые из этих вечеринок были весьма рискованны.
Кевин кивнул, чувствуя горечь поражения. Внезапно он ощутил себя уставшим и очень старым.
– Извините, Боб. Мне очень хотелось бы найти способ убедить вас.
– Если вы в самом деле считаете, что вы и ваша супруга находитесь в опасности, вам лучше всего просто уехать.
– Именно это я и собираюсь сделать... потом. Я должен остановить это, потому что сам внес вклад в это зло.
Маккензи впервые улыбнулся.
– Хотелось бы, чтобы все адвокаты были столь совестливы. Нам было бы куда легче работать.
Минуту они смотрели друг другу в глаза.
– Не должен бы этого делать, – добавил Маккензи, – но вижу, вы серьезно относитесь к тому, что рассказали мне. У меня есть знакомый, который мог бы вам помочь. Во всяком случае, прояснить для вас ситуацию, объяснить кое-что из того, что вы видели или испытали.
– В самом деле? И кто это?
– Мой друг, скорее даже друг моего отца, бывший священник отец Винсент. Сейчас он занимается трудами в области оккультизма, в особенности культом дьявола. Нет, не подумайте, он не из этих сумасбродов, помешанных на мистике. Он хорошо известен в научных кругах, поскольку является и профессиональным психиатром. Он по-прежнему время от времени принимает пациентов, несмотря на то что ему перевалило за восемьдесят.
– Хотите сказать, я нуждаюсь в услугах психиатра? – спросил Кевин. – Что ж, я понимаю.
– Я не говорю, что вы сумасшедший, Кевин. Просто отец Винсент – человек весьма сведущий в таких вопросах. Он может дать вам дельный совет, как вам подтвердить или развенчать ваши теории – и в конечном счете обрести мир в душе.
Разве это плохо? – вопросительно приподнял брови Маккензи.
– Нет.
– Так что будьте благоразумны. – Маккензи в очередной раз бросил взгляд на часы. – Мне в самом деле надо поторапливаться.
– Да, конечно. Спасибо, что выслушали. – Кевин протянул руку.
Маккензи выпрямился, и они обменялись рукопожатием.
– Кевин, поймите меня правильно. Самому хотелось бы припереть к стенке "Джона Милтона и партнеров". Слишком уж гладко у них все выходит, и, совершенно с вами согласен, немало истинных преступником сумели благодаря им уйти от ответственности, но такова система, а сейчас это лучшая система в городе. Вероятно, вы наткнулись на нечто такое, к чему еще не готовы. Такое случается. – Маккензи пожал плечами. – Может, вам стоит подумать о том, чтобы перейти на нашу сторону. Платят здесь не так здорово, зато будете лучше спать по ночам.
– Возможно, – откликнулся Кевин и двинулся к выходу.
– Погодите. Я провожу вас.
Маккензи надел пальто и взял портфель. Он погасил свет в офисе, и снова Кевин ощутил знакомое чувство человека, уходящего последним, когда темно и двери закрыты.
– А где найти этого отца Винсента? – спросил он уже в лифте.
– Он живет в Вилледж, – с улыбкой ответил Маккензи. – Пятый дом на Кристофер-стрит. Его прежнее имя Робен. Если что, ссылайтесь на меня без стеснения.
– Именно это я и собирался сделать, – сказал Кевин, хотя не испытывал особого желания встречаться еще с кем-то.
Но, вернувшись к себе в квартиру и открыв дверь, он понял, что все изменилось.
Мириам ждала его в прихожей.
– Я слышала, как ты вставил ключ, – сказала она, – и сразу побежала навстречу.
Она вся так и сияла, лицо ее раскраснелось, глаза блестели как бриллианты.
– В чем дело?
– Не хотела говорить тебе, пока не была уверена, но сегодня тесты подтвердились. Я беременна, – сказала она и обняла его, прежде чем он успел что-либо ответить.
* * *
– О чем ты говоришь? – Мириам вскочила, не дослушав до конца Высвободившись из ее объятий, Кевин отвел ее в гостиную, но едва он начал говорить, как она сжала кулаки и вдавила их костяшками в виски. – Аборт!
– Не думаю, что это мой ребенок, – сказал Кевин со всем возможным в данной ситуации хладнокровием. – И, если Хелен права, а я все больше в этом убеждаюсь, ребенок убьет тебя.
– Хелен? Хелен Сколфилд? Господи, да ты сумасшедший. Ты сошел с ума, Кевин, пойми ты это. Ты позволил Хелен Сколфилд свести себя с ума, понимаешь? – горячо заговорила она. – Что она сказала тебе прошлой ночью? Как это ребенок может быть не твоим? С кем я, по-твоему, спала? Или тебе Хелен рассказала, что я встречаюсь с другим мужчиной? И ты поверил этой сумасшедшей? Которая сейчас в смирительной рубашке в Бельвю?
Лицо ее даже посинело от злости.
– Может, сядешь, дослушаешь до конца, что я хочу тебе сказать. Ты будешь слушать?
– Нет, и еще раз нет, если это касается аборта. Мы так хотели этого ребенка; мы собирались обзавестись семьей. Я уже решила устраивать детскую – и теперь ты говоришь такое... – она яростно замотала головой. – Я не хочу этого слышать. Не хочу, – еще категоричнее повторила она и внезапно выскочила из гостиной.
Минуту он посидел, затем встал и пошел за ней в спальню. Она лежала на кровати, лицом вниз, и рыдала.
– Мириам. – Он присел рядом и осторожно погладил ее по волосам. – Ты не виновата. Я не имел в виду, что ты с кем-то изменяла мне. Но все мы находились во власти чар. Ты была зачарована, когда занималась любовью, так же, как и я. Я наблюдал все это со стороны. Я дважды видел это, и всякий раз даже не был в состоянии вмешаться.
Она медленно повернулась и посмотрела на него заплаканными глазами:
– Кто же, в таком случае, занимался со мной любовью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
– Нет, я знаю, как все это выглядит со стороны, но...
– Но вы видели компьютерный файл, который невозможно вызвать или воспроизвести. Этот перечень гипотетических преступлений.
– Не гипотетических, а вполне конкретных.
– Вы считаете их конкретными потому, что уверены, что Джон Милтон занялся делом Ротберга еще до убийства Максин Ротберг, но также признаете, что сперва сочли это опечаткой. И при этом ссылаетесь на свидетельства женщины, которая находится в Бельвю с диагнозом нервного расстройства, и алкоголички, которая сама состоит под подозрением как в убийстве, так и в воровстве. Кевин, – сказал Маккензи, подаваясь вперед, – почему бы вам просто не уйти из фирмы, раз уж это вас так беспокоит? Почему не вернуться к прежней практике на Айленде?
– Сколько дел вы пытались вести против клиентов Джона Милтона? – изо всех сил сохраняя спокойствие, спросил Кевин.
– Лично? Пять, включая ваше.
– И все проиграли, не так ли?
– Я не имею претензий по этому поводу. Причины весьма логичные. Ничего сверхъестественного тут не было. Видите ли, я несколько лучше вас знаю Джона Милтона. Его вечеринки посещают многие юристы. Даже мой начальник. И никто при этом не ощущал присутствия дьявольской силы, и поверьте, никому даже в голову не приходило назвать его дьяволом или адвокатом дьявола, хотя, признаю, некоторые из этих вечеринок были весьма рискованны.
Кевин кивнул, чувствуя горечь поражения. Внезапно он ощутил себя уставшим и очень старым.
– Извините, Боб. Мне очень хотелось бы найти способ убедить вас.
– Если вы в самом деле считаете, что вы и ваша супруга находитесь в опасности, вам лучше всего просто уехать.
– Именно это я и собираюсь сделать... потом. Я должен остановить это, потому что сам внес вклад в это зло.
Маккензи впервые улыбнулся.
– Хотелось бы, чтобы все адвокаты были столь совестливы. Нам было бы куда легче работать.
Минуту они смотрели друг другу в глаза.
– Не должен бы этого делать, – добавил Маккензи, – но вижу, вы серьезно относитесь к тому, что рассказали мне. У меня есть знакомый, который мог бы вам помочь. Во всяком случае, прояснить для вас ситуацию, объяснить кое-что из того, что вы видели или испытали.
– В самом деле? И кто это?
– Мой друг, скорее даже друг моего отца, бывший священник отец Винсент. Сейчас он занимается трудами в области оккультизма, в особенности культом дьявола. Нет, не подумайте, он не из этих сумасбродов, помешанных на мистике. Он хорошо известен в научных кругах, поскольку является и профессиональным психиатром. Он по-прежнему время от времени принимает пациентов, несмотря на то что ему перевалило за восемьдесят.
– Хотите сказать, я нуждаюсь в услугах психиатра? – спросил Кевин. – Что ж, я понимаю.
– Я не говорю, что вы сумасшедший, Кевин. Просто отец Винсент – человек весьма сведущий в таких вопросах. Он может дать вам дельный совет, как вам подтвердить или развенчать ваши теории – и в конечном счете обрести мир в душе.
Разве это плохо? – вопросительно приподнял брови Маккензи.
– Нет.
– Так что будьте благоразумны. – Маккензи в очередной раз бросил взгляд на часы. – Мне в самом деле надо поторапливаться.
– Да, конечно. Спасибо, что выслушали. – Кевин протянул руку.
Маккензи выпрямился, и они обменялись рукопожатием.
– Кевин, поймите меня правильно. Самому хотелось бы припереть к стенке "Джона Милтона и партнеров". Слишком уж гладко у них все выходит, и, совершенно с вами согласен, немало истинных преступником сумели благодаря им уйти от ответственности, но такова система, а сейчас это лучшая система в городе. Вероятно, вы наткнулись на нечто такое, к чему еще не готовы. Такое случается. – Маккензи пожал плечами. – Может, вам стоит подумать о том, чтобы перейти на нашу сторону. Платят здесь не так здорово, зато будете лучше спать по ночам.
– Возможно, – откликнулся Кевин и двинулся к выходу.
– Погодите. Я провожу вас.
Маккензи надел пальто и взял портфель. Он погасил свет в офисе, и снова Кевин ощутил знакомое чувство человека, уходящего последним, когда темно и двери закрыты.
– А где найти этого отца Винсента? – спросил он уже в лифте.
– Он живет в Вилледж, – с улыбкой ответил Маккензи. – Пятый дом на Кристофер-стрит. Его прежнее имя Робен. Если что, ссылайтесь на меня без стеснения.
– Именно это я и собирался сделать, – сказал Кевин, хотя не испытывал особого желания встречаться еще с кем-то.
Но, вернувшись к себе в квартиру и открыв дверь, он понял, что все изменилось.
Мириам ждала его в прихожей.
– Я слышала, как ты вставил ключ, – сказала она, – и сразу побежала навстречу.
Она вся так и сияла, лицо ее раскраснелось, глаза блестели как бриллианты.
– В чем дело?
– Не хотела говорить тебе, пока не была уверена, но сегодня тесты подтвердились. Я беременна, – сказала она и обняла его, прежде чем он успел что-либо ответить.
* * *
– О чем ты говоришь? – Мириам вскочила, не дослушав до конца Высвободившись из ее объятий, Кевин отвел ее в гостиную, но едва он начал говорить, как она сжала кулаки и вдавила их костяшками в виски. – Аборт!
– Не думаю, что это мой ребенок, – сказал Кевин со всем возможным в данной ситуации хладнокровием. – И, если Хелен права, а я все больше в этом убеждаюсь, ребенок убьет тебя.
– Хелен? Хелен Сколфилд? Господи, да ты сумасшедший. Ты сошел с ума, Кевин, пойми ты это. Ты позволил Хелен Сколфилд свести себя с ума, понимаешь? – горячо заговорила она. – Что она сказала тебе прошлой ночью? Как это ребенок может быть не твоим? С кем я, по-твоему, спала? Или тебе Хелен рассказала, что я встречаюсь с другим мужчиной? И ты поверил этой сумасшедшей? Которая сейчас в смирительной рубашке в Бельвю?
Лицо ее даже посинело от злости.
– Может, сядешь, дослушаешь до конца, что я хочу тебе сказать. Ты будешь слушать?
– Нет, и еще раз нет, если это касается аборта. Мы так хотели этого ребенка; мы собирались обзавестись семьей. Я уже решила устраивать детскую – и теперь ты говоришь такое... – она яростно замотала головой. – Я не хочу этого слышать. Не хочу, – еще категоричнее повторила она и внезапно выскочила из гостиной.
Минуту он посидел, затем встал и пошел за ней в спальню. Она лежала на кровати, лицом вниз, и рыдала.
– Мириам. – Он присел рядом и осторожно погладил ее по волосам. – Ты не виновата. Я не имел в виду, что ты с кем-то изменяла мне. Но все мы находились во власти чар. Ты была зачарована, когда занималась любовью, так же, как и я. Я наблюдал все это со стороны. Я дважды видел это, и всякий раз даже не был в состоянии вмешаться.
Она медленно повернулась и посмотрела на него заплаканными глазами:
– Кто же, в таком случае, занимался со мной любовью?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74