— Какая разница? — добавляет он, садясь за руль. Я обхожу машину с другой стороны и слышу, как он бормочет: — Да и кого это может интересовать?
«Например, меня», — про себя отвечаю я, закрывая дверцу; но прежде чем уделить внимание этим серьезным вопросам, следовало бы спросить себя, а не плевать ли мне вообще на странные и замысловатые цели странного и замысловатого городка Ваконда-на-Море. Плевать. И вполне увесисто. Если, конечно, случайно, необъяснимо случайно его странные цели не влияют на мои собственные…
— Сука. — Внучок проворно нажимает на газ и, разбрызгивая лужи, с визгом выворачивает со стоянки. — Надо побыстрей оказаться дома, — сообщает он, опасаясь, как бы не всплыл сюжет с шоколадом. — А вместо этого приходится куда-то мотаться.
— Совершенно согласен, — подтверждаю я.
— У нас вчера был последний матч. С «Черным торнадо» из Норт-Бенда. В третьем иннинге разбил себе колено.
— Поэтому-то он и был последним?
— Не, я в этом деле только третья скрипка. Но обернуться надо побыстрее, и домой…
— Потому что ты всего лишь третья скрипка?
— Не, потому что колено разбито. Скажи, твой брат знает, что мы пользуемся его финтом при подаче?
— Не могу сказать, — отвечаю я, изображая интерес к его спортивным успехам, но на самом деле пытаясь сформулировать собственные ощущения. — Но я передам ему эту информацию, когда доберусь до дому… вместе с бесплатной индейкой и клюквой. — Теперь это будет несложно, теперь у меня есть причины для возвращения домой: мне нужен страховой полис — это я скажу Хэнку, а также попутчик — это я скажу Вив… Так что я вполне смогу…
— Чертовски хитрый финт, — продолжает внучок, — и при подаче, и при отборе мяча. Изобретение Хэнка Стампера! Чертовски хитрый! Благодаря ему мы выиграли у «Скагита». Раздолбали его в пух и прах. В третьей четверти обыгрывали их на тридцать очков, а я играл всю четвертую.
— И поэтому ты участвовал во вчерашней игре?
— Нет, — неохотно откликается он. — Я вступил, когда мы проигрывали двадцать шесть очков. Они сделали нас сорок четыре-одиннадцать, первый проигрыш за этот сезон после Юджина. — И, помолчав, добавляет с какой-то вопросительной интонацией: — Норт-Бенд все равно ничего из себя не представляет! Если б мы были в форме, они бы ничего не смогли сделать!
Я предпочитаю не комментировать; откинувшись назад и размышляя о предстоящей встрече, я понимаю, что приготовленная мною для Вив фраза не убеждает даже меня самого. Потому что я на самом деле хочу, чтобы она уехала со мной на Восток…
— Не. Ничего крутого в них не было, — продолжает мой шофер сам с собой. — Просто мы выдохлись, вот и все; я-то знаю, что дело именно в этом…
И, слушая, как он себя убеждает, и пытаясь убедить себя, я начинаю подозревать, что все это гораздо сложнее, чем мы даже можем себе представить…
Накрапывает дождь. Машина подпрыгивает на железнодорожном переезде в конце Главной улицы и сворачивает к реке. Дрэгер выезжает из мотеля, оглядываясь в поисках ресторана, где можно выпить чашечку кофе. Ивенрайт, благоухающий ментолом, мылом и слегка бензином, сидит у телефона. Вив моет тарелки из-под супа. За окном, в нескольких дюймах над водой, летят два крохаля: они отчаянно машут крыльями, но кажется, что почти не сдвигаются с места… словно течение под ними, обладая полем притяжения, не дает им вылететь за свои пределы. Они судорожно борются с ним, и Вив, глядя на них, чувствует, как у нее начинают болеть руки. Она всегда обладала способностью сопереживать другим живым созданиям. Или была одержима ею. «Но скажи… я знаю про уток, — она снова видит свое отражение, — а что ты чувствуешь?»
Но прежде чем смутное отражение в кухонном окошке успевает ответить, на противоположном берегу останавливается машина. Из нее кто-то выходит и, подойдя к причалу, складывает руки, чтобы кричать.
(Когда я вижу, как Вив выскакивает из кухни, вытирая руки о передник, я, еще не слыша крика, знаю, кого она увидела.
— Кто-то приехал, — замечает она, направляясь к двери. — Пойду съезжу. Ты не одет.
— Кто? — спрашиваю я. — Знакомый?
— Не знаю, — отвечает она. — Весь закутан, к тому же такой дождь. — Она влезает в огромное брезентовое пончо, чуть ли не целиком скрываясь под ним. — Но похоже на старый макинтош Джо Бена. Сейчас вернусь, родной.
Она хлопает огромной дверью. По-моему, ее упоминание о макинтоше доставляет мне удовольствие; мне приятно, что она не исключает того, что, несмотря на деревянную голову, и у меня есть глаза…)
На мои крики откликается Вив. Я вижу, как она спешит к берегу в окружении собак, натягивая на голову гигантскую парку, чтобы не замочить волосы. Когда она причаливает к мосткам, я замечаю, что она не слишком в этом преуспела.
— У тебя насквозь промокли волосы. Прости, что вытащил тебя.
— Все о'кей. Мне все равно надо было проветриться.
Я залезаю в лодку, пока Вив, держась за сваю, не дает ей отплыть.
— Наша преждевременная весна недолго длилась, — замечаю я.
— Так всегда и бывает. Где ты был? Мы волновались.
— В городе в гостинице.
Она заводит мотор и направляет лодку в течение. Я благодарен ей за то, что она не спрашивает, что побудило меня провести три дня в одиночестве.
— Как Хэнк? Все еще не в себе? Поэтому ты и работаешь сегодня перевозчиком?
— Нет, он ничего. Сидит внизу, смотрит футбол, так что уж не настолько он и плох. Просто, по-моему, ему не хотелось вылезать под дождь. А мне все равно.
— Я рад, что ты все-таки вылезла. Никогда не умел хорошо плавать. — Я замечаю, как она вздрагивает, и пытаюсь сгладить неловкость: — Особенно в такую погоду. Как ты думаешь, будет наводнение?
Вив не отвечает. Достигнув середины реки, она слегка меняет курс, чтобы поймать течение, и вся отдается проблемам навигации. Помолчав с минуту, я говорю, что был у отца.
— Как он? Мне не удалось выбраться… повидать его.
— Не слишком хорошо. Бредит. Доктор считает, что все дело времени.
— Да. Жалко. — Да.
Мы снова погружаемся в маневрирование лодкой. Вив борется с мокрыми волосами, пытаясь запихать их под капюшон.
— Я удивилась, увидев тебя, — замечает она. — Я думала, ты уехал. Назад, на Восток.
— Я собираюсь. Скоро начало семестра… Хочу попытаться.
Она кивает, не отрывая глаз от воды.
— Хорошая мысль. Тебе надо кончить школу. — Да…
И снова плывем в тишине… а сердца разрываются от мольбы и рыданий: да остановитесь же наконец и скажите что-нибудь друг другу!
— Да… Жду не дождусь, когда смогу показать в кофеюшнях свои мозолистые руки. У меня есть друзья, которые с интересом узнают, что это такое.
— Что именно?
— Мозоли.
— А! — Она улыбается.
Я продолжаю будничным тоном:
— Да и путешествие в автобусе через всю страну в разгар зимы тоже обещает незабываемые впечатления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210
«Например, меня», — про себя отвечаю я, закрывая дверцу; но прежде чем уделить внимание этим серьезным вопросам, следовало бы спросить себя, а не плевать ли мне вообще на странные и замысловатые цели странного и замысловатого городка Ваконда-на-Море. Плевать. И вполне увесисто. Если, конечно, случайно, необъяснимо случайно его странные цели не влияют на мои собственные…
— Сука. — Внучок проворно нажимает на газ и, разбрызгивая лужи, с визгом выворачивает со стоянки. — Надо побыстрей оказаться дома, — сообщает он, опасаясь, как бы не всплыл сюжет с шоколадом. — А вместо этого приходится куда-то мотаться.
— Совершенно согласен, — подтверждаю я.
— У нас вчера был последний матч. С «Черным торнадо» из Норт-Бенда. В третьем иннинге разбил себе колено.
— Поэтому-то он и был последним?
— Не, я в этом деле только третья скрипка. Но обернуться надо побыстрее, и домой…
— Потому что ты всего лишь третья скрипка?
— Не, потому что колено разбито. Скажи, твой брат знает, что мы пользуемся его финтом при подаче?
— Не могу сказать, — отвечаю я, изображая интерес к его спортивным успехам, но на самом деле пытаясь сформулировать собственные ощущения. — Но я передам ему эту информацию, когда доберусь до дому… вместе с бесплатной индейкой и клюквой. — Теперь это будет несложно, теперь у меня есть причины для возвращения домой: мне нужен страховой полис — это я скажу Хэнку, а также попутчик — это я скажу Вив… Так что я вполне смогу…
— Чертовски хитрый финт, — продолжает внучок, — и при подаче, и при отборе мяча. Изобретение Хэнка Стампера! Чертовски хитрый! Благодаря ему мы выиграли у «Скагита». Раздолбали его в пух и прах. В третьей четверти обыгрывали их на тридцать очков, а я играл всю четвертую.
— И поэтому ты участвовал во вчерашней игре?
— Нет, — неохотно откликается он. — Я вступил, когда мы проигрывали двадцать шесть очков. Они сделали нас сорок четыре-одиннадцать, первый проигрыш за этот сезон после Юджина. — И, помолчав, добавляет с какой-то вопросительной интонацией: — Норт-Бенд все равно ничего из себя не представляет! Если б мы были в форме, они бы ничего не смогли сделать!
Я предпочитаю не комментировать; откинувшись назад и размышляя о предстоящей встрече, я понимаю, что приготовленная мною для Вив фраза не убеждает даже меня самого. Потому что я на самом деле хочу, чтобы она уехала со мной на Восток…
— Не. Ничего крутого в них не было, — продолжает мой шофер сам с собой. — Просто мы выдохлись, вот и все; я-то знаю, что дело именно в этом…
И, слушая, как он себя убеждает, и пытаясь убедить себя, я начинаю подозревать, что все это гораздо сложнее, чем мы даже можем себе представить…
Накрапывает дождь. Машина подпрыгивает на железнодорожном переезде в конце Главной улицы и сворачивает к реке. Дрэгер выезжает из мотеля, оглядываясь в поисках ресторана, где можно выпить чашечку кофе. Ивенрайт, благоухающий ментолом, мылом и слегка бензином, сидит у телефона. Вив моет тарелки из-под супа. За окном, в нескольких дюймах над водой, летят два крохаля: они отчаянно машут крыльями, но кажется, что почти не сдвигаются с места… словно течение под ними, обладая полем притяжения, не дает им вылететь за свои пределы. Они судорожно борются с ним, и Вив, глядя на них, чувствует, как у нее начинают болеть руки. Она всегда обладала способностью сопереживать другим живым созданиям. Или была одержима ею. «Но скажи… я знаю про уток, — она снова видит свое отражение, — а что ты чувствуешь?»
Но прежде чем смутное отражение в кухонном окошке успевает ответить, на противоположном берегу останавливается машина. Из нее кто-то выходит и, подойдя к причалу, складывает руки, чтобы кричать.
(Когда я вижу, как Вив выскакивает из кухни, вытирая руки о передник, я, еще не слыша крика, знаю, кого она увидела.
— Кто-то приехал, — замечает она, направляясь к двери. — Пойду съезжу. Ты не одет.
— Кто? — спрашиваю я. — Знакомый?
— Не знаю, — отвечает она. — Весь закутан, к тому же такой дождь. — Она влезает в огромное брезентовое пончо, чуть ли не целиком скрываясь под ним. — Но похоже на старый макинтош Джо Бена. Сейчас вернусь, родной.
Она хлопает огромной дверью. По-моему, ее упоминание о макинтоше доставляет мне удовольствие; мне приятно, что она не исключает того, что, несмотря на деревянную голову, и у меня есть глаза…)
На мои крики откликается Вив. Я вижу, как она спешит к берегу в окружении собак, натягивая на голову гигантскую парку, чтобы не замочить волосы. Когда она причаливает к мосткам, я замечаю, что она не слишком в этом преуспела.
— У тебя насквозь промокли волосы. Прости, что вытащил тебя.
— Все о'кей. Мне все равно надо было проветриться.
Я залезаю в лодку, пока Вив, держась за сваю, не дает ей отплыть.
— Наша преждевременная весна недолго длилась, — замечаю я.
— Так всегда и бывает. Где ты был? Мы волновались.
— В городе в гостинице.
Она заводит мотор и направляет лодку в течение. Я благодарен ей за то, что она не спрашивает, что побудило меня провести три дня в одиночестве.
— Как Хэнк? Все еще не в себе? Поэтому ты и работаешь сегодня перевозчиком?
— Нет, он ничего. Сидит внизу, смотрит футбол, так что уж не настолько он и плох. Просто, по-моему, ему не хотелось вылезать под дождь. А мне все равно.
— Я рад, что ты все-таки вылезла. Никогда не умел хорошо плавать. — Я замечаю, как она вздрагивает, и пытаюсь сгладить неловкость: — Особенно в такую погоду. Как ты думаешь, будет наводнение?
Вив не отвечает. Достигнув середины реки, она слегка меняет курс, чтобы поймать течение, и вся отдается проблемам навигации. Помолчав с минуту, я говорю, что был у отца.
— Как он? Мне не удалось выбраться… повидать его.
— Не слишком хорошо. Бредит. Доктор считает, что все дело времени.
— Да. Жалко. — Да.
Мы снова погружаемся в маневрирование лодкой. Вив борется с мокрыми волосами, пытаясь запихать их под капюшон.
— Я удивилась, увидев тебя, — замечает она. — Я думала, ты уехал. Назад, на Восток.
— Я собираюсь. Скоро начало семестра… Хочу попытаться.
Она кивает, не отрывая глаз от воды.
— Хорошая мысль. Тебе надо кончить школу. — Да…
И снова плывем в тишине… а сердца разрываются от мольбы и рыданий: да остановитесь же наконец и скажите что-нибудь друг другу!
— Да… Жду не дождусь, когда смогу показать в кофеюшнях свои мозолистые руки. У меня есть друзья, которые с интересом узнают, что это такое.
— Что именно?
— Мозоли.
— А! — Она улыбается.
Я продолжаю будничным тоном:
— Да и путешествие в автобусе через всю страну в разгар зимы тоже обещает незабываемые впечатления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210