Однако непреклонность, отражавшаяся на ее лице, говорила, что об этом нечего и думать. Мысленно выругавшись, Эйдриан зашагал к выходу из каюты, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Что за упрямая женщина!
Едва Эйдриан вышел, Джеки кулаком ударила по подушке. Ну что за человек! Невыносимый! Заносчивый!
«Давай будем друзьями, которые занимаются сексом». Как будто это у него может быть надолго. Все закончится — и она останется дура дурой, а он будет себе жить-поживать как ни в чем не бывало.
Откуда у него эти эгоизм и черствость?
Джеки обхватила руками подушку. Простыни еще хранили запах Эйдриана, и, вдохнув его, она почувствовала приступ неуемной тоски. Страшно захотелось вернуть его, сказать, что она хочет быть с ним снова и снова, столько раз, сколько захочет он сам. Но если не сдержать себя сейчас и поддаться минутному порыву, не превратится ли ее дружеское отношение к нему в скором времени в нечто более серьезное? И что же будет делать она, когда все у них закончится, как неизбежно заканчивается все хорошее в этом мире? Каково ей будет видеться с ним? Круизам на Жемчужный остров тогда тоже придет конец.
С кровоточащим сердцем Джеки уперлась взглядом в потолок и мысленно обратилась к Богу: «Господи, ну почему ты хоть раз, один только раз не можешь поступить со мной по справедливости?»
Ответа, как всегда, не последовало.
Джеки натянула на себя одеяло и подоткнула под голову подушку, предавшись мечтам о том, что ей было недоступно.
Как только забрезжил рассвет, и первые лучи солнца окрасили небо на горизонте, обессиленная, в дурном расположении духа от недосыпа, Джеки поднялась по трапу на мостик. Ветер трепал ее непромокаемую куртку, вызывая озноб во всем теле. Присоединившись к стоявшему у штурвала Таю, Джеки протянула ему одну из двух чашек кофе, которые принесла из камбуза.
— Спасибо. — Сделав глоток, Тай внимательно посмотрел на нее поверх чашки. — Ты рано поднялась.
— Не спится. — До ее вахты оставался еще час, но она хотела успокоиться, ей нужна была уверенность в себе, которую она получала, стоя на палубе, ей нужно было собственными глазами видеть, что с кораблем все в порядке. — Как прошла ночь?
— До четырех ноль-ноль ветер был слабый, затем умеренный с левого борта.
Потягивая кофе, Джеки взглянула через открытый люк рулевой рубки на показания приборов, чутко прислушиваясь к хлопанью парусов. Она уже подзабыла немного то радостное ощущение, которое испытывала, заступив ранним утром на вахту на «Морской звезде», когда в оглушительной тишине слышны каждый скрип, малейшая вибрация паруса. Если пассажиры будут следовать предложенному им распорядку путешествия, они скоро потянутся наверх, чтобы посидеть в тишине и полюбоваться восходом солнца.
Едва уловимый звук трепещущего на ветру паруса заставил Джеки поднять глаза.
— Грот-топсели заполаскивают.
— Выровнять курс?
Джеки сверилась с приборами, показывающими их координаты, направление ветра и скорость.
— Нет, держи по-прежнему, но подбери паруса.
Тай, обернувшись, передал приказ. Повышать голос в утренней тишине не пришлось.
Наблюдая за тем, как моряк на палубе настраивает ветрила, Джеки увидела показавшегося из главного люка Эйдриана в поварских штанах и темной водолазке. Желудок тут же свело судорогой. Вид у Эйдриана был безмятежный и, как всегда, уверенный. Он устремил взгляд на мостик, и Джеки почувствовала, что он ее заметил. На миг Эйдриан замер, но его лицо осталось непроницаемым.
Интересно, продолжает ли он на нее злиться?
Подумав об этом, Джеки ощутила давящую боль в груди в то время, как Эйдриан не сводил с нее глаз. Как раз именно этого ей сейчас не хотелось — вспоминать об их близости и брошенных сгоряча резких словах, которые теперь стояли меж ними, точно какой-то зверь, который неизвестно как себя поведет в следующую минуту: то ли будет молчать и лежать смирно, то ли, оскалившись, зарычит, либо того хуже — набросится на нее и разрушит все планы на будущее.
Слова Эйдриана, сказанные им прошлой ночью, эхом отдавались у нее в голове: «В жизни есть еще кое-что помимо работы».
«Я знаю», — хотелось бы ей ответить на это. Но у нее, к сожалению, так давно уже ничего не было, кроме работы, что она разучилась отдыхать и получать от жизни удовольствие — если она вообще когда-то это умела.
Подумав немного, Эйдриан наконец направился на нос. Как только он развернулся к Джеки спиной, она полезла в карман за желудочными таблетками.
— Да, таблетки — это тебе не конфетки, — заметил Тай, хмуро глядя на нее.
Джеки улыбнулась, пытаясь таким образом скрыть свое взбудораженное состояние.
— Кофеин и антациды — завтрак чемпионов. Тай, качая головой, кивнул на Эйдриана:
— Похоже, не ты одна мучаешься бессонницей.
Щеки Джеки вспыхнули. Неужели, когда Эйдриан вылетел из ее каюты как ошпаренный. Тай находился у себя, прямо за ее дверью?
— На него, наверное, действует качка.
Тай что-то невнятно промычал, из чего Джеки заключила, что он подозревает о происходящем.
Делая вид, будто рассматривает кливера, Джеки следила, как Эйдриан поднимается по трапу на бак и идет к бушприту, стараясь отойти от нее как можно дальше, так далеко, насколько это вообще возможно, находясь с ней на одном корабле. Он долго стоял, подставив лицо ветру, и не держался за леер, как большинство людей, не имеющих к морю никакого отношения. Он стоял, расставив ноги, глядя прямо перед собой, а затем, скинув кроссовки, начал расхаживать по палубе, сначала вращая головой, вроде разминая шею, потом поднял руки и, соединив ладони, нагнулся вперед, коснувшись ими палубы. Ничего себе! Какой он гибкий!
Из-под мрачно сдвинутых бровей Джеки наблюдала за его движениями, гипнотизировавшими ее своей плавностью.
— Он что, йогой занимается? — задала она риторический вопрос, изумляясь, что мужчина, пусть даже такой уверенный в себе, как Эйдриан Синклер, может заниматься йогой на виду у посторонних. Большинство мужчин, которых она знала, сочли бы подобное довольно странным занятием. Однако оттого, что эти движения выполнял Эйдриан, они выглядели интригующе-притягательно и вместе с тем мужественно. Тут требовалась серьезная физическая подготовка и способность сохранять равновесие, а Эйдриан делал их так, будто ему это не стоило никаких усилий.
— Сдается мне, качка его не беспокоит, — заметил Тай.
— Похоже, ты прав, — рассеянно проговорила Джеки, мучительно решая, как вести себя дальше. Нужно было как-то подстроиться к Эйдриану, но как? Обычно обиженного на нее мужчину Джеки оставляла без внимания, чтобы он пережил свою обиду самостоятельно. Однако в данном случае на карту было поставлено слишком много. И не только ее шхуна. Возникшая в их отношениях натянутость изводила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Едва Эйдриан вышел, Джеки кулаком ударила по подушке. Ну что за человек! Невыносимый! Заносчивый!
«Давай будем друзьями, которые занимаются сексом». Как будто это у него может быть надолго. Все закончится — и она останется дура дурой, а он будет себе жить-поживать как ни в чем не бывало.
Откуда у него эти эгоизм и черствость?
Джеки обхватила руками подушку. Простыни еще хранили запах Эйдриана, и, вдохнув его, она почувствовала приступ неуемной тоски. Страшно захотелось вернуть его, сказать, что она хочет быть с ним снова и снова, столько раз, сколько захочет он сам. Но если не сдержать себя сейчас и поддаться минутному порыву, не превратится ли ее дружеское отношение к нему в скором времени в нечто более серьезное? И что же будет делать она, когда все у них закончится, как неизбежно заканчивается все хорошее в этом мире? Каково ей будет видеться с ним? Круизам на Жемчужный остров тогда тоже придет конец.
С кровоточащим сердцем Джеки уперлась взглядом в потолок и мысленно обратилась к Богу: «Господи, ну почему ты хоть раз, один только раз не можешь поступить со мной по справедливости?»
Ответа, как всегда, не последовало.
Джеки натянула на себя одеяло и подоткнула под голову подушку, предавшись мечтам о том, что ей было недоступно.
Как только забрезжил рассвет, и первые лучи солнца окрасили небо на горизонте, обессиленная, в дурном расположении духа от недосыпа, Джеки поднялась по трапу на мостик. Ветер трепал ее непромокаемую куртку, вызывая озноб во всем теле. Присоединившись к стоявшему у штурвала Таю, Джеки протянула ему одну из двух чашек кофе, которые принесла из камбуза.
— Спасибо. — Сделав глоток, Тай внимательно посмотрел на нее поверх чашки. — Ты рано поднялась.
— Не спится. — До ее вахты оставался еще час, но она хотела успокоиться, ей нужна была уверенность в себе, которую она получала, стоя на палубе, ей нужно было собственными глазами видеть, что с кораблем все в порядке. — Как прошла ночь?
— До четырех ноль-ноль ветер был слабый, затем умеренный с левого борта.
Потягивая кофе, Джеки взглянула через открытый люк рулевой рубки на показания приборов, чутко прислушиваясь к хлопанью парусов. Она уже подзабыла немного то радостное ощущение, которое испытывала, заступив ранним утром на вахту на «Морской звезде», когда в оглушительной тишине слышны каждый скрип, малейшая вибрация паруса. Если пассажиры будут следовать предложенному им распорядку путешествия, они скоро потянутся наверх, чтобы посидеть в тишине и полюбоваться восходом солнца.
Едва уловимый звук трепещущего на ветру паруса заставил Джеки поднять глаза.
— Грот-топсели заполаскивают.
— Выровнять курс?
Джеки сверилась с приборами, показывающими их координаты, направление ветра и скорость.
— Нет, держи по-прежнему, но подбери паруса.
Тай, обернувшись, передал приказ. Повышать голос в утренней тишине не пришлось.
Наблюдая за тем, как моряк на палубе настраивает ветрила, Джеки увидела показавшегося из главного люка Эйдриана в поварских штанах и темной водолазке. Желудок тут же свело судорогой. Вид у Эйдриана был безмятежный и, как всегда, уверенный. Он устремил взгляд на мостик, и Джеки почувствовала, что он ее заметил. На миг Эйдриан замер, но его лицо осталось непроницаемым.
Интересно, продолжает ли он на нее злиться?
Подумав об этом, Джеки ощутила давящую боль в груди в то время, как Эйдриан не сводил с нее глаз. Как раз именно этого ей сейчас не хотелось — вспоминать об их близости и брошенных сгоряча резких словах, которые теперь стояли меж ними, точно какой-то зверь, который неизвестно как себя поведет в следующую минуту: то ли будет молчать и лежать смирно, то ли, оскалившись, зарычит, либо того хуже — набросится на нее и разрушит все планы на будущее.
Слова Эйдриана, сказанные им прошлой ночью, эхом отдавались у нее в голове: «В жизни есть еще кое-что помимо работы».
«Я знаю», — хотелось бы ей ответить на это. Но у нее, к сожалению, так давно уже ничего не было, кроме работы, что она разучилась отдыхать и получать от жизни удовольствие — если она вообще когда-то это умела.
Подумав немного, Эйдриан наконец направился на нос. Как только он развернулся к Джеки спиной, она полезла в карман за желудочными таблетками.
— Да, таблетки — это тебе не конфетки, — заметил Тай, хмуро глядя на нее.
Джеки улыбнулась, пытаясь таким образом скрыть свое взбудораженное состояние.
— Кофеин и антациды — завтрак чемпионов. Тай, качая головой, кивнул на Эйдриана:
— Похоже, не ты одна мучаешься бессонницей.
Щеки Джеки вспыхнули. Неужели, когда Эйдриан вылетел из ее каюты как ошпаренный. Тай находился у себя, прямо за ее дверью?
— На него, наверное, действует качка.
Тай что-то невнятно промычал, из чего Джеки заключила, что он подозревает о происходящем.
Делая вид, будто рассматривает кливера, Джеки следила, как Эйдриан поднимается по трапу на бак и идет к бушприту, стараясь отойти от нее как можно дальше, так далеко, насколько это вообще возможно, находясь с ней на одном корабле. Он долго стоял, подставив лицо ветру, и не держался за леер, как большинство людей, не имеющих к морю никакого отношения. Он стоял, расставив ноги, глядя прямо перед собой, а затем, скинув кроссовки, начал расхаживать по палубе, сначала вращая головой, вроде разминая шею, потом поднял руки и, соединив ладони, нагнулся вперед, коснувшись ими палубы. Ничего себе! Какой он гибкий!
Из-под мрачно сдвинутых бровей Джеки наблюдала за его движениями, гипнотизировавшими ее своей плавностью.
— Он что, йогой занимается? — задала она риторический вопрос, изумляясь, что мужчина, пусть даже такой уверенный в себе, как Эйдриан Синклер, может заниматься йогой на виду у посторонних. Большинство мужчин, которых она знала, сочли бы подобное довольно странным занятием. Однако оттого, что эти движения выполнял Эйдриан, они выглядели интригующе-притягательно и вместе с тем мужественно. Тут требовалась серьезная физическая подготовка и способность сохранять равновесие, а Эйдриан делал их так, будто ему это не стоило никаких усилий.
— Сдается мне, качка его не беспокоит, — заметил Тай.
— Похоже, ты прав, — рассеянно проговорила Джеки, мучительно решая, как вести себя дальше. Нужно было как-то подстроиться к Эйдриану, но как? Обычно обиженного на нее мужчину Джеки оставляла без внимания, чтобы он пережил свою обиду самостоятельно. Однако в данном случае на карту было поставлено слишком много. И не только ее шхуна. Возникшая в их отношениях натянутость изводила ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84