Показались два огромных клена и несколько сосен.
– Это и есть те старые деревья, о которых ты говорила?
Лили кивнула, ее напряжение даже показалось ему осязаемым.
– Вот. Здесь…
Ворота на этот раз были распахнуты настежь, из-за разросшегося кустарника их почти не было видно. Если бы Лили не указала ему место, где свернуть, Энди ни за что бы их не заметил.
– Мне повернуть?
– Да… – пробормотала она.
«Порше» въехал на длинную дорожку, усаженную деревьями…
– Отсюда дом не виден, – пояснила Лили. – Вот оттуда, с того поворота. – Она напряженно вглядывалась вперед.
– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как мы будем объяснять причину нашего появления тем, кто здесь сейчас живет? – спросил ее Энди, стараясь говорить как можно легкомысленнее. – Мне кажется…
Что именно ему казалось, она так и не узнала. Едва миновав поворот, они оказались на стройплощадке.
Стройка эта была, судя по всему, начата недавно, но никакого дома здесь не было. На его месте была вырыта огромная яма, предназначавшаяся для укладки в нее плит фундамента, но пока в ней еще ничего не было. Издали сюда протянулась покрытая грязью дорога, она начиналась от питомников. Тут же, чуть поодаль, стояли два трактора и бульдозер. По случаю субботы вокруг было пусто.
Едва он остановил машину, как Лили буквально выскочила из «порше» и побежала по изуродованной протекторами и гусеницами земле. Энди бросился вслед.
– Лили! Пожалуйста, не волнуйся! Не надо. Нечего тебе здесь делать, ничего хорошего ты здесь не увидишь!
Она не обращала внимания на его призывы. Теперь Лили стояла на самом краю ямы и смотрела вниз. Энди подошел и стал рядом. Он попытался взять ее за локоть, но она, не глядя на него, отстранилась.
– Лили, – обратился он к ней.
Но она лишь потрясла головой и он умолк.
В нескольких метрах от них возвышался еще один наспех сооруженный щит. Постояв несколько минут в молчании, созерцая эту рану в земле, она повернулась и направилась к этому щиту. Энди пошел следом за ней и увидел слова: НА ЭТОМ МЕСТЕ ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ СООРУДИТЬ КЛУБ ПИТОМНИКА ВУДС-ХЭИВЕН. У ног Энди вдруг заметил лежавшую на земле маленькую книжицу, скорее буклет, кем-то случайно оброненный. Буклет был сырой, испачканный в земле, но он не погнушался, поднял его и, развернув, стал читать. Судя по изданию, дела у этих строителей были в порядке. Яркая обложка знакомила читателя с комплексом, мимо которого они только что проехали. На первой странице содержалась краткая историческая справка: «Город Филдинг был основан в 1649 году и юридически учрежден в 1680 году. К этому времени в Филдинге его жизнь во многом определяли две семьи: Пэтуорты и Кенты. Джошуа Кент построил мельницу у Уиллок-Стрим и обосновался на ферме Хэйвен. В 1682 году был прикуплен небольшой лесной участок, располагавшийся между фермой и мельницей, прежним владельцем которого был Эдам Пэтуорт, сумма этой сделки составила двадцать шесть тогдашних шиллингов…»
Стоявшая рядом Лили застыла в безмолвии. Энди, сложив буклет, сунул его в карман своей кожаной военного образца куртки, повернулся к ней и обнял ее за плечи.
– Пойдем, любовь моя, – тихо и нежно произнес он. – Вот так стоять и смотреть – только хуже будет.
Когда она подняла голову, он заметил, как по ее щекам катятся слезы. Какое-то мгновение Энди продолжал стоять в нерешительности.
– Пойдем отсюда, – уговаривал он.
Очень нежно взяв ее за локоть, он попытался отвести ее в машину. Они прошли уже несколько шагов, как Лили вдруг вырвалась и побежала вдоль дорожки, которая когда-то вела к ее дому. Энди инстинктивно последовал было за ней, но потом решил, что лучше не идти и стал смотреть вслед. Когда она скрылась из виду, он вернулся к машине и проехал до пересечения дорожки с улицей. А затем, заглушив мотор, стал ждать.
Лили не помнила, как она шла. Куда? Зачем и откуда? А теперь уже ниоткуда. Внутри она ощущала страшную пустоту, она казалась себе вырванной из времени и пространства. Никаких чувств не осталось. Ей чудилось, что ноги ее не касаются земли, что она в тумане плывет в никуда.
Лили механически повернула на дорогу и пошла вдоль оставшихся еще деревьев. Налево. Потому что направо находились эти ужасные новостройки. Теперь прямо по асфальту, по его черной гладкой поверхности. Ни людей, ни проезжавших машин она не замечала. Единственное, чего ей хотелось, так это как можно скорее уйти с этого места. Быстрее, как можно быстрее покинуть его… Она не заметила, как перешла почти на бег. Лили неслась, как никогда в своей жизни. Бежать было легко, земного притяжения больше не было, – ее нес туман…
Потом она почувствовала, что страшные удары ее сердца готовы оглушить ее, ощутила нараставшую боль в груди, перед глазами заплясали красные и зеленые круги. Она выбилась из сил. Лили остановилась, в изнеможении упала на колени и стояла так, упершись руками в землю и жадно хватая ртом воздух.
Она не могла потом сказать, сколько простояла так… Постепенно туман стал рассеиваться, глаза ее стали обретать способность различать окружающие предметы. Она упиралась ладонями в побуревшую траву. У левой руки она заметила молодой побег крапивы. Она во все глаза смотрела на этот росток, выбивавшийся из земли. Его листочки были еще очень маленькими, но зазубрины на них уже были явственно видны. Лили стала считать их. Шесть. Она подняла голову и осмотрелась. Берег был пустынным. Разве что какой-то человек сидел на берегу чуть вниз по течению. Ноги его были обуты в высокие сапоги, и в руках у него была удочка. Скорее всего, он ее не замечал.
Лили поднялась на ноги, все еще не вернувшись в реальность окончательно. Она была в состоянии воспринимать лишь небольшие объекты, мелкие детали, такие как шесть зазубрин на молодом листике крапивы. И больше ничего. Ее стало покачивать. Она чувствовала себя так, как будто на нее нашел приступ морской болезни. Волны тошноты накатывались откуда-то снизу. Сейчас ее вырвет. Инстинкт гнал ее в какое-то убежище, скрытое от посторонних взоров. И она отступила в заросли деревьев. Лили схватилась за полусгнивший ствол какого-то дерева, а другой рукой оперлась о молодую сосенку, и тут ее стало выворачивать наизнанку. Рвало ее страшно, судороги сотрясали ее всю, из глаз текли слезы. Желудок ее готов был выскочить наружу, теперь ее рвало уже просто горькой, отвратительно-зеленоватой желчью. Все!.. Лили подняла голову и выпрямилась. Она ощущала во всем теле страшную слабость и взмокла от пота, но тошнота куда-то исчезла. Головокружение тоже постепенно проходило, дышать становилось легче. Сломав несколько веточек сосны, она забросала экскременты и вернулась к речке.
Она знала здесь все – каждый изгиб, каждый обрыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
– Это и есть те старые деревья, о которых ты говорила?
Лили кивнула, ее напряжение даже показалось ему осязаемым.
– Вот. Здесь…
Ворота на этот раз были распахнуты настежь, из-за разросшегося кустарника их почти не было видно. Если бы Лили не указала ему место, где свернуть, Энди ни за что бы их не заметил.
– Мне повернуть?
– Да… – пробормотала она.
«Порше» въехал на длинную дорожку, усаженную деревьями…
– Отсюда дом не виден, – пояснила Лили. – Вот оттуда, с того поворота. – Она напряженно вглядывалась вперед.
– У тебя есть какие-нибудь соображения насчет того, как мы будем объяснять причину нашего появления тем, кто здесь сейчас живет? – спросил ее Энди, стараясь говорить как можно легкомысленнее. – Мне кажется…
Что именно ему казалось, она так и не узнала. Едва миновав поворот, они оказались на стройплощадке.
Стройка эта была, судя по всему, начата недавно, но никакого дома здесь не было. На его месте была вырыта огромная яма, предназначавшаяся для укладки в нее плит фундамента, но пока в ней еще ничего не было. Издали сюда протянулась покрытая грязью дорога, она начиналась от питомников. Тут же, чуть поодаль, стояли два трактора и бульдозер. По случаю субботы вокруг было пусто.
Едва он остановил машину, как Лили буквально выскочила из «порше» и побежала по изуродованной протекторами и гусеницами земле. Энди бросился вслед.
– Лили! Пожалуйста, не волнуйся! Не надо. Нечего тебе здесь делать, ничего хорошего ты здесь не увидишь!
Она не обращала внимания на его призывы. Теперь Лили стояла на самом краю ямы и смотрела вниз. Энди подошел и стал рядом. Он попытался взять ее за локоть, но она, не глядя на него, отстранилась.
– Лили, – обратился он к ней.
Но она лишь потрясла головой и он умолк.
В нескольких метрах от них возвышался еще один наспех сооруженный щит. Постояв несколько минут в молчании, созерцая эту рану в земле, она повернулась и направилась к этому щиту. Энди пошел следом за ней и увидел слова: НА ЭТОМ МЕСТЕ ПРЕДПОЛАГАЕТСЯ СООРУДИТЬ КЛУБ ПИТОМНИКА ВУДС-ХЭИВЕН. У ног Энди вдруг заметил лежавшую на земле маленькую книжицу, скорее буклет, кем-то случайно оброненный. Буклет был сырой, испачканный в земле, но он не погнушался, поднял его и, развернув, стал читать. Судя по изданию, дела у этих строителей были в порядке. Яркая обложка знакомила читателя с комплексом, мимо которого они только что проехали. На первой странице содержалась краткая историческая справка: «Город Филдинг был основан в 1649 году и юридически учрежден в 1680 году. К этому времени в Филдинге его жизнь во многом определяли две семьи: Пэтуорты и Кенты. Джошуа Кент построил мельницу у Уиллок-Стрим и обосновался на ферме Хэйвен. В 1682 году был прикуплен небольшой лесной участок, располагавшийся между фермой и мельницей, прежним владельцем которого был Эдам Пэтуорт, сумма этой сделки составила двадцать шесть тогдашних шиллингов…»
Стоявшая рядом Лили застыла в безмолвии. Энди, сложив буклет, сунул его в карман своей кожаной военного образца куртки, повернулся к ней и обнял ее за плечи.
– Пойдем, любовь моя, – тихо и нежно произнес он. – Вот так стоять и смотреть – только хуже будет.
Когда она подняла голову, он заметил, как по ее щекам катятся слезы. Какое-то мгновение Энди продолжал стоять в нерешительности.
– Пойдем отсюда, – уговаривал он.
Очень нежно взяв ее за локоть, он попытался отвести ее в машину. Они прошли уже несколько шагов, как Лили вдруг вырвалась и побежала вдоль дорожки, которая когда-то вела к ее дому. Энди инстинктивно последовал было за ней, но потом решил, что лучше не идти и стал смотреть вслед. Когда она скрылась из виду, он вернулся к машине и проехал до пересечения дорожки с улицей. А затем, заглушив мотор, стал ждать.
Лили не помнила, как она шла. Куда? Зачем и откуда? А теперь уже ниоткуда. Внутри она ощущала страшную пустоту, она казалась себе вырванной из времени и пространства. Никаких чувств не осталось. Ей чудилось, что ноги ее не касаются земли, что она в тумане плывет в никуда.
Лили механически повернула на дорогу и пошла вдоль оставшихся еще деревьев. Налево. Потому что направо находились эти ужасные новостройки. Теперь прямо по асфальту, по его черной гладкой поверхности. Ни людей, ни проезжавших машин она не замечала. Единственное, чего ей хотелось, так это как можно скорее уйти с этого места. Быстрее, как можно быстрее покинуть его… Она не заметила, как перешла почти на бег. Лили неслась, как никогда в своей жизни. Бежать было легко, земного притяжения больше не было, – ее нес туман…
Потом она почувствовала, что страшные удары ее сердца готовы оглушить ее, ощутила нараставшую боль в груди, перед глазами заплясали красные и зеленые круги. Она выбилась из сил. Лили остановилась, в изнеможении упала на колени и стояла так, упершись руками в землю и жадно хватая ртом воздух.
Она не могла потом сказать, сколько простояла так… Постепенно туман стал рассеиваться, глаза ее стали обретать способность различать окружающие предметы. Она упиралась ладонями в побуревшую траву. У левой руки она заметила молодой побег крапивы. Она во все глаза смотрела на этот росток, выбивавшийся из земли. Его листочки были еще очень маленькими, но зазубрины на них уже были явственно видны. Лили стала считать их. Шесть. Она подняла голову и осмотрелась. Берег был пустынным. Разве что какой-то человек сидел на берегу чуть вниз по течению. Ноги его были обуты в высокие сапоги, и в руках у него была удочка. Скорее всего, он ее не замечал.
Лили поднялась на ноги, все еще не вернувшись в реальность окончательно. Она была в состоянии воспринимать лишь небольшие объекты, мелкие детали, такие как шесть зазубрин на молодом листике крапивы. И больше ничего. Ее стало покачивать. Она чувствовала себя так, как будто на нее нашел приступ морской болезни. Волны тошноты накатывались откуда-то снизу. Сейчас ее вырвет. Инстинкт гнал ее в какое-то убежище, скрытое от посторонних взоров. И она отступила в заросли деревьев. Лили схватилась за полусгнивший ствол какого-то дерева, а другой рукой оперлась о молодую сосенку, и тут ее стало выворачивать наизнанку. Рвало ее страшно, судороги сотрясали ее всю, из глаз текли слезы. Желудок ее готов был выскочить наружу, теперь ее рвало уже просто горькой, отвратительно-зеленоватой желчью. Все!.. Лили подняла голову и выпрямилась. Она ощущала во всем теле страшную слабость и взмокла от пота, но тошнота куда-то исчезла. Головокружение тоже постепенно проходило, дышать становилось легче. Сломав несколько веточек сосны, она забросала экскременты и вернулась к речке.
Она знала здесь все – каждый изгиб, каждый обрыв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146