Теперь эта страна больше не была ее Англией. Она сейчас принадлежала Энди. Здесь она обречена на то, чтобы всегда быть в его власти и на вечную боль. Ей оставалось лишь бежать отсюда.
Лили позвонила Питеру Фоулеру.
– Питер, что собой представляет Нью-Йорк?
– Нью-Йорк? Все, что ты о нем читала, все, что тебе о нем приходилось видеть в кино или по телевизору. Большое Яблоко. Вымирающий город. Пристанище богатейших и величайших, равно, как и подлейших. Место, где ставки – до небес, а к славе не дорвешься. Ну что, и дальше продолжать перечисление штампов?
– Да нет, не надо, – ответила Лили. – Этих с меня вполне хватит.
– Да-а… думаю хватит. Лили, ты подумываешь о том, чтобы сорваться в Нью-Йорк?
– Может быть, – это было все, что она могла в данный момент сказать.
Но это было не «может быть», а уже принятое решение.
В ящике стола она отыскала визитную карточку Дэна Керри и в понедельник позвонила ему.
В течение многих часов полета в Нью-Йорк Лили не выпускала из пальцев треугольничек золота. Он был ее талисманом, знаком, найденным ею давным-давно, в незапамятные времена, еще в Филдинге. Она приделала к нему петельку, и теперь он висел у нее на цепочке на шее. Она размышляла о загадочных словах на древнееврейском, выгравированных на нем «… позабуду тебя…» Она летела домой, чтобы забыть, она летела домой, чтобы помнить.
Эти первые несколько месяцев жизни Лили в Америке были до предела заполнены работой, связанной с телепередачей, где она была ведущей, и права на которую Ден Керри продал одной кабельной станции. Вначале у Лили была мысль назвать шоу «Переходящий праздник», но эти сочинители, эти творчески мыслящие выдумщики с телестанции не согласились с ее вариантом и склонились к более прозаическому «Вкусно, как дома». Они утверждали, что это понятнее и доступнее телезрителю. Лили быстро осваивала правила игры в этом новом для нее мире и, пожав плечами, не стала им перечить, хотя ни на минуту не сомневалась в убожестве этого названия.
И теперь ее карьера снова была на твердой колее, теперь можно было и подыскать себе подходящее обиталище. Сюда в Америку Лили привезла двадцать две тысячи долларов, в основном, это были деньги от продажи ее лондонского домика, и она решила даже и не пытаться приобретать жилье в Манхэттене, где цены на недвижимость были астрономическими. Дэн помог ей снять квартиру в новом доме на восточной Восемьдесят первой улице, последней в городе, по его словам. Лили подписала с владельцем дома договор на длительный срок, успокаивая себя тем, что это была субаренда, занялась меблировкой квартиры и вскоре въехала в нее. Оставшиеся восемнадцать тысяч долларов она решила внести в некий общий фонд, обещавший хорошие проценты.
Все это заняло очень много времени и энергии. И День Труда в семьдесят шестом году был первым днем, когда Лили смогла вздохнуть свободно и немного побездельничать. С самого приезда в Нью-Йорк у нее такой возможности не было. Праздничные дни начались с ужасающе-жаркого вечера пятницы. В ее квартире был кондиционер, но на улицу выйти было невозможно. Она жалела, что не отнеслась повнимательнее к своим планам относительно уик-энда и не составила программу выезда из города на эти три дня.
На следующее утро в шесть часов, едва лишь забрезжил розовый рассвет, Лили внезапно проснулась и поняла, что решение пришло к ней во сне. Она натянула на себя джинсы и майку, кое-что из одежды побросала в дорожную сумку. В семь тридцать она уже была в аэропорту Ла Гардия. В девять приземлилась в Бостоне. Еще через сорок минут она на такси подъехала к Филдингу. Лили высунулась из окна. Она смотрела, пытаясь угадать, с какими чувствами она окажется в том месте, которое когда-то было ее родным домом.
На окраине города построили новую заправочную станцию самообслуживания и торговый центр. Автостоянка при нем была до отказа забита машинами.
– Вот мы и в Филдинге, мисс, – объявил таксист.
– Да, я вижу…
– Хорошо, а куда вам надо?
– Сверните вон там дальше, направо. Я вам скажу, где остановиться.
Такси довезло ее до конца Хэйвэн-авеню, до самой библиотеки, которая была, по случаю праздника, разумеется, закрыта. Улица была совершенно безлюдна. Лили пошла на юг, туда, где были магазины, размышляя о том, не встретит ли она здесь кого-нибудь из знакомых. Хорошо, а если встретит, то узнают ли они ее? Сомнительно. Но никого из знакомых видно не было. На Хэйвен все словно вымерло. Открыто было лишь несколько мест. Среди них – универмаг Пэтуорта, но там было лишь несколько человек. Без сомнения – влияние нового торгового центра.
Она медленно шла по Филдингу, очень болезненно осмысливая происшедшие изменения и одновременно успокаивая себя тем, что они неизбежны.
Солнце вскарабкалось уже довольно высоко и становилось неприятно жарко. Сейчас она свернет на Вудс-роуд и там будет прохладнее. Сворачивая за знакомый угол, Лили испытала прилив удовольствия. Старые деревья как солдаты выстроились вдоль проезжей части. Казалось, это был парад в ее честь. Она пошла медленнее, ощутив какое-то странное стеснение в груди, затем уселась под одной из сосен, растягивая удовольствие от того, что момент, ради которого она сюда приехала, вот-вот наступит. По улице шел мальчик с удочкой в руках. Вид у него был такой, будто он сошел с картины Нормана Рокуэлла – мальчик лет десяти, с всклокоченными каштановыми волосами, редкими веснушками на вздернутом носу. Он с любопытством взирал на Лили.
– У вас все в порядке, мисс? – не выдержал и спросил он.
– Все в порядке, – ответила Лили. – Какой ты внимательный. Идешь половить рыбу там у Уиллоук-стрим?
– Ну. Пескарей там до отвала.
– Удачи тебе.
– Спасибо. – Он не спешил уходить, явно ожидая разузнать об этой странной мисс побольше. – Вы здесь живете где-нибудь недалеко?
– Нет, когда-то жила. А сейчас не живу.
– Ага! Так значит вы сюда в гости приехали?
– Правильно. – Лили тоже снедало любопытство. – А ты знаешь дом Кентов?
– Это тот большой дом дальше? Конечно, знаю. А вы туда идете?
– Да нет. Просто вспомнила, что он здесь неподалеку, хотелось еще раз взглянуть на него.
– Въезд к нему вон там, за этим поворотом. Но вчера ворота были на замке – те люди, которые там живут, редко здесь бывают.
Значит, были и ворота… Это было еще одним новшеством. Раньше никаких ворот и в помине не было. Лили поднялась и отряхнула с джинсов сосновые иголки и пыль.
– А ты их знаешь?
– Так, не очень хорошо. У них нет детей. Мой папа говорит, что это дурость покупать такой домище, когда в семье нет детей. Тем более, если сюда не ездить.
Лили промямлила что-то невразумительное и несколько минут они шли молча. На повороте Лили остановилась. Огромные ворота, забор, увенчанный металлическими пиками, ограждали дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146
Лили позвонила Питеру Фоулеру.
– Питер, что собой представляет Нью-Йорк?
– Нью-Йорк? Все, что ты о нем читала, все, что тебе о нем приходилось видеть в кино или по телевизору. Большое Яблоко. Вымирающий город. Пристанище богатейших и величайших, равно, как и подлейших. Место, где ставки – до небес, а к славе не дорвешься. Ну что, и дальше продолжать перечисление штампов?
– Да нет, не надо, – ответила Лили. – Этих с меня вполне хватит.
– Да-а… думаю хватит. Лили, ты подумываешь о том, чтобы сорваться в Нью-Йорк?
– Может быть, – это было все, что она могла в данный момент сказать.
Но это было не «может быть», а уже принятое решение.
В ящике стола она отыскала визитную карточку Дэна Керри и в понедельник позвонила ему.
В течение многих часов полета в Нью-Йорк Лили не выпускала из пальцев треугольничек золота. Он был ее талисманом, знаком, найденным ею давным-давно, в незапамятные времена, еще в Филдинге. Она приделала к нему петельку, и теперь он висел у нее на цепочке на шее. Она размышляла о загадочных словах на древнееврейском, выгравированных на нем «… позабуду тебя…» Она летела домой, чтобы забыть, она летела домой, чтобы помнить.
Эти первые несколько месяцев жизни Лили в Америке были до предела заполнены работой, связанной с телепередачей, где она была ведущей, и права на которую Ден Керри продал одной кабельной станции. Вначале у Лили была мысль назвать шоу «Переходящий праздник», но эти сочинители, эти творчески мыслящие выдумщики с телестанции не согласились с ее вариантом и склонились к более прозаическому «Вкусно, как дома». Они утверждали, что это понятнее и доступнее телезрителю. Лили быстро осваивала правила игры в этом новом для нее мире и, пожав плечами, не стала им перечить, хотя ни на минуту не сомневалась в убожестве этого названия.
И теперь ее карьера снова была на твердой колее, теперь можно было и подыскать себе подходящее обиталище. Сюда в Америку Лили привезла двадцать две тысячи долларов, в основном, это были деньги от продажи ее лондонского домика, и она решила даже и не пытаться приобретать жилье в Манхэттене, где цены на недвижимость были астрономическими. Дэн помог ей снять квартиру в новом доме на восточной Восемьдесят первой улице, последней в городе, по его словам. Лили подписала с владельцем дома договор на длительный срок, успокаивая себя тем, что это была субаренда, занялась меблировкой квартиры и вскоре въехала в нее. Оставшиеся восемнадцать тысяч долларов она решила внести в некий общий фонд, обещавший хорошие проценты.
Все это заняло очень много времени и энергии. И День Труда в семьдесят шестом году был первым днем, когда Лили смогла вздохнуть свободно и немного побездельничать. С самого приезда в Нью-Йорк у нее такой возможности не было. Праздничные дни начались с ужасающе-жаркого вечера пятницы. В ее квартире был кондиционер, но на улицу выйти было невозможно. Она жалела, что не отнеслась повнимательнее к своим планам относительно уик-энда и не составила программу выезда из города на эти три дня.
На следующее утро в шесть часов, едва лишь забрезжил розовый рассвет, Лили внезапно проснулась и поняла, что решение пришло к ней во сне. Она натянула на себя джинсы и майку, кое-что из одежды побросала в дорожную сумку. В семь тридцать она уже была в аэропорту Ла Гардия. В девять приземлилась в Бостоне. Еще через сорок минут она на такси подъехала к Филдингу. Лили высунулась из окна. Она смотрела, пытаясь угадать, с какими чувствами она окажется в том месте, которое когда-то было ее родным домом.
На окраине города построили новую заправочную станцию самообслуживания и торговый центр. Автостоянка при нем была до отказа забита машинами.
– Вот мы и в Филдинге, мисс, – объявил таксист.
– Да, я вижу…
– Хорошо, а куда вам надо?
– Сверните вон там дальше, направо. Я вам скажу, где остановиться.
Такси довезло ее до конца Хэйвэн-авеню, до самой библиотеки, которая была, по случаю праздника, разумеется, закрыта. Улица была совершенно безлюдна. Лили пошла на юг, туда, где были магазины, размышляя о том, не встретит ли она здесь кого-нибудь из знакомых. Хорошо, а если встретит, то узнают ли они ее? Сомнительно. Но никого из знакомых видно не было. На Хэйвен все словно вымерло. Открыто было лишь несколько мест. Среди них – универмаг Пэтуорта, но там было лишь несколько человек. Без сомнения – влияние нового торгового центра.
Она медленно шла по Филдингу, очень болезненно осмысливая происшедшие изменения и одновременно успокаивая себя тем, что они неизбежны.
Солнце вскарабкалось уже довольно высоко и становилось неприятно жарко. Сейчас она свернет на Вудс-роуд и там будет прохладнее. Сворачивая за знакомый угол, Лили испытала прилив удовольствия. Старые деревья как солдаты выстроились вдоль проезжей части. Казалось, это был парад в ее честь. Она пошла медленнее, ощутив какое-то странное стеснение в груди, затем уселась под одной из сосен, растягивая удовольствие от того, что момент, ради которого она сюда приехала, вот-вот наступит. По улице шел мальчик с удочкой в руках. Вид у него был такой, будто он сошел с картины Нормана Рокуэлла – мальчик лет десяти, с всклокоченными каштановыми волосами, редкими веснушками на вздернутом носу. Он с любопытством взирал на Лили.
– У вас все в порядке, мисс? – не выдержал и спросил он.
– Все в порядке, – ответила Лили. – Какой ты внимательный. Идешь половить рыбу там у Уиллоук-стрим?
– Ну. Пескарей там до отвала.
– Удачи тебе.
– Спасибо. – Он не спешил уходить, явно ожидая разузнать об этой странной мисс побольше. – Вы здесь живете где-нибудь недалеко?
– Нет, когда-то жила. А сейчас не живу.
– Ага! Так значит вы сюда в гости приехали?
– Правильно. – Лили тоже снедало любопытство. – А ты знаешь дом Кентов?
– Это тот большой дом дальше? Конечно, знаю. А вы туда идете?
– Да нет. Просто вспомнила, что он здесь неподалеку, хотелось еще раз взглянуть на него.
– Въезд к нему вон там, за этим поворотом. Но вчера ворота были на замке – те люди, которые там живут, редко здесь бывают.
Значит, были и ворота… Это было еще одним новшеством. Раньше никаких ворот и в помине не было. Лили поднялась и отряхнула с джинсов сосновые иголки и пыль.
– А ты их знаешь?
– Так, не очень хорошо. У них нет детей. Мой папа говорит, что это дурость покупать такой домище, когда в семье нет детей. Тем более, если сюда не ездить.
Лили промямлила что-то невразумительное и несколько минут они шли молча. На повороте Лили остановилась. Огромные ворота, забор, увенчанный металлическими пиками, ограждали дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146