— Нам лучше выбраться на поверхность и воспользоваться общественным транспортом, так мы выиграем время, — тоном, не терпящим возражений, заявляет принцесса.
Поставив ногу на выступающий из стены узловатый корень, она подтягивается и через узкое отверстие в потолке туннеля выбирается наружу.
* * *
Три наших героя стоят в густом травяном лесу, бескрайнем и непроходимом.
На самом деле это всего-навсего крошечный участок газона, который забыли выкосить.
Окна в доме по-прежнему открыты. Легкий утренний ветерок врывается в спальню к бабушке и ласково треплет старушку по щеке, она с трудом открывает глаза.
— Ох, ну и заспалась же я! — говорит она, потирая виски.
Сунув ноги в теплые тапочки, бабушка направляется в комнату Артура. Повернув ключ в замке, она приоткрывает дверь и заглядывает внутрь.
Свернувшись калачиком посреди кровати, Артур с головой закутался в одеяло: не видно даже кончика носа, и бабушка решает не тревожить внука: пусть поспит.
Тихо затворив дверь, она спускается вниз.
* * *
Открыв входную дверь, бабулечка забирает оставленные молочником на крыльце две бутылки молока — свидетельство того, что Давидо еще не наложил лапу на молочную лавку.
Этот добрый знак вселяет в нее надежду, и она, подняв голову, подставляет лицо ласковым лучам солнца. День обещает быть прекрасным. Над садом и над рекой раскинулось яркое голубое небо, и бабушке кажется, что на деревьях вот-вот распустятся цветы — совсем как весной. Но не все деревья в саду встречают новый день. Одно, похоже, уже никогда не будет радовать глаз: это дерево, в ствол которого уперся старенький шевроле.
При виде этой ужасной картины бабулечка даже подскакивает от изумления.
— Неужели я забыла поставить машину на тормоз? Господи, ну и дырявая же у меня стала память! — сокрушается она.
* * *
Привыкнув к мысли, что для минипутов кусочек газона является бескрайним лесом, давайте погрузимся в самую его чащу, состоящую сплошь из стебельков и травинок, уходящих вверх наподобие столетних дубов.
Между стволов этих гигантских деревьев и пробираются наши герои. Впереди идет Селения. Она без труда отыскивает нужную тропу — словно перед ней не дремучий лес, а королевский парк. Артур следует за ней, а Барахлюш тащится в хвосте. Он постоянно отстает и спотыкается от усталости.
— Селения! Не могла бы ты идти немного помедленнее? Ну пожалуйста! — канючит он.
— Ни за что! Нечего было навьючивать на себя гору ненужных вещей!
— Я взял всего понемногу, только то, что может пригодиться в дороге, — хнычет Барахлюш.
Навстречу путешественникам движется сороконожка. Селения не собирается сворачивать в сторону. По сравнению с детьми, сороконожка кажется огромной, словно многоэтажный дом.
Артуру становится страшно. Он впервые видит такое гигантское насекомое: каждая нога его размером с ковш большого экскаватора.
Селения продолжает идти прямо, словно не видит приближающейся опасности.
— Послушай… а почему бы нам ни обойти это страшилище? — стараясь сохранять спокойствие, обращается к девочке Артур.
— Не бойся! — вместо Селении отвечает ему Барахлюш. — Лучше посмотри, какой у меня с собой ножик! Сколько в нем лезвий и всяких штучек! Целых триста! Мне подарили его на день рождения.
Юный принц вынимает из кармана ножик, поразительно напоминающий швейцарские перочинные ножи со многими лезвиями и приспособлениями, и принимается объяснять назначение каждого спрятанного в рукоятке устройства.
— Видишь, тут есть пилочка, обоюдоострое лезвие, пинцет с захватами. А вот соломинка для пускания мыльных пузырей, музыкальная шкатулка, вафельница. С другой стороны есть щипцы для дробления косточек винограда, индикатор восьми запахов, приборчик для посыпания пирожных ванильным сахаром, а на случай жары — веер!
Барахлюш нажимает на кнопку, и из корпуса ножа выскакивает великолепный японский веер. Делая вид, что на улице страшная духота, юный принц томно им обмахивается.
— Вот здорово… в прошлом году мне на день рождения тоже подарили перочинный ножик… Почти такой же, как твой! — говорит Артур, не упуская из виду сороконожку, по-прежнему ползущую прямо на них, и обеспокоено спрашивает юного принца: — А… против сороконожек у тебя ничего нет?
— Конечно есть! — и Барахлюш с упоением начинает перечислять все приспособления своего суперножика: розештопор и ножечете, клеескрепки и раствомазки, трубкогары и свистоушки, глотощетки и пастошки, кошешелки и сумокеты, ламповерты и крутожерди…
Он готов перечислять и дальше, но Селении его болтовня действует на нервы:
— А нет ли у тебя приспособления, чтобы заткнуть тебе рот? — произносит она, вытаскивая меч из ножен.
Барахлюш обиженно пожимает плечами, а Селения неожиданно подскакивает к сороконожке и, словно серпом колосья, срезает ей передние ноги.
От неожиданности насекомое встает на дыбы, точнее, вскидывает голову, одновременно приподняв переднюю часть туловища.
А наши герои, нырнув под сороконожку словно под эстакаду, идут как в туннеле: над головой у них длинное упитанное брюхо, а по бокам колышется густая бахрома из бесчисленных ног.
Неожиданно сороконожка меняет курс на сто восемьдесят градусов: разворачиваясь, сотни ног поднимают тучу пыли, и путешественники начинают усиленно чихать. Звуки, издаваемые сороконожкой на повороте, напоминают изумленному Артуру рев идущего на посадку «Боинга».
Барахлюш нисколько не удивлен. Путнику, идущему под защитой тяжелой туши насекомого и его множества ног, ничего не грозит, поэтому минипуты часто прибегают к такому способу передвижения. Принцу не раз приходилось перемещаться под защитой сороконожки, поэтому он увлеченно продолжает расписывать преимущества своего любимого ножика:
— В нем есть даже настоящий пилукарст шороборочник, очень полезный при охоте на пернышатых бандаруксов!
— Что это за птица такая — бандарукс? — спрашивает Артур, не отрывая взора от нависающего над ними брюха насекомого.
— Это не птица, а рыба, — отвечает Барахлюш, и, не вдаваясь в подробности, продолжает: — А еще в моем ножике есть опрокидывающий рычаг, выбивалка для бархата, чистилка для свежего винограда, мочилка для изюма, рогатка для охоты на жаб, накафлонник, и много всякого оружия: параблюмбум, анти-гиромалюгер, двенадцатиударный свисталон и даже новый двусторонний кармагон…
Сороконожка пускается в галоп и быстро исчезает в траве, подняв на прощание такую плотную тучу пыли, что наши путешественники вынуждены закрыть глаза и ждать, пока она осядет. Артур облегченно вздыхает: этот минипутский способ передвижения ему совсем не нравится.
— И, наконец — поднимает палец кверху Барахлюш, — последний и мой самый любимый предмет:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48