— Пресса наверняка не скажет об этом ни слова, — прокомментировал его брат, передавая полный стакан принцессе. Их руки на автомобильном чехле были теперь совсем рядом.
— Кое-какая пресса скажет, — возразил Лэндлесс.
— Бенджамин, вы просто прелесть, — примирительно сказала Шарлотта, — но всех остальных больше интересует моя фотография с задранной ветром юбной, которая дает им возможность обсудить, где я покупала свои трусики.
Принцесса лукавит, подумал Лэндлесс. Прессу главным образом интересует, где она снимает, а не где покупает свои трусики.
— Журналистам нельзя оказывать слишком много почестей, — продолжал Мики, — особенно награждать их титулом лорда. Это туманит им мозги, и они начинают воображать о себе черт знает что.
Лэндлесс не чувствовал себя оскорбленным, наоборот, он видел, что они начинают медленно впускать его в свою среду, забывая о том, что он рожден в ином мире.
— Знаете, вы, возможно, правы, — продолжал Квиллингтон. — Единственное право, которое они нам оставили, — это поднимать шум в палате лордов, и теперь пришло время как следует им воспользоваться. А для тебя, Бини, и для королевской семьи пожалование титула лорда и принцип наследования — первая линия обороны.
— Если у вас есть что сказать, то я берусь довести это до сведения общественности, — предложил Лэндлесс. — Кан я это сделал в случае с рождественской речью короля.
— Мне кажется, Бини, что мы набрели на чертовски удачную идею, — сказал Квиллингтон. Он уже начинал чувствовать эту идею своей собственной. — Все, что ты хочешь сказать, я скажу за тебя. Если нороль не может сам обратиться н публике, за него могу сделать это я. Я могу обратиться к народу прямо из стен палаты лордов. Мы не должны позволить затыкать нам рот.
Он кивнул головой, одобряя то, что сказал.
— Жаль, что вы не остаетесь на ночь, Лэндлесс, — продолжил он. — Я хотел бы испытать на вас много других идей.
Разговор был окончен.
— Может быть, нак-нибудь в другой раз, а? Лэндлесс понял намек и взглянул на свои часы.
— Мне пора, — сказал он и поднялся, чтобы попрощаться с каждым из присутствующих.
Он с радостью вдохнул свежий воздух. Это было не его место и не его люди. Какими бы вежливыми они ни были и каким бы удачливым в своем деле ни был он, ему никогда не принадлежать к их кругу. Этого они не допустят. Он может купить себе место за обеденным столом, но купить доступ в клуб ему не позволят. Но он и не возражал. Это мир вчерашнего, а не завтрашнего дня. А на лошади, наверное, он выглядел бы вообще смехотворно. Оглянувшись назад на пороге, он увидел стоящего у камина хозяина, которому мерещились грядущие баталии в стенах палаты лордов. Смог он увидеть и принцессу с младшим Квиллингтоном, в предвкушении ухода чужака уже взявшихся на диване за руки. Если подождать, здесь родится немало историй для сенсационных статей. И подождать стоило.
В поисках адресата курьер палаты общин заглянул в мужской туалет. У него было срочное письмо для Тома Уортингтона, лейбористского депутата от тех, кого до закрытия шахт можно было назвать шахтерами Дербишира. Депутат гордился своим пролетарским происхождением, несмотря на то что уже больше двадцати лет не пачкал руки ничем, кроме чернил и кетчупа. Туалет нес на себе неистребимую печать викторианских времен — тонкой работы плитку и фарфоровые детали. Диссонировала тольно электрическая сушилка, под теплый воздух которой подставил руки Джереми Нолторп, пожилой и известный своим самодовольством член палаты общин от самодовольных графств центральной Англии.
— Вы, случайно, не видели мистера Уортингтона, сэр? — спросил курьер.
— Я тебе не Цезарь, дружон, и не могу делать два дела сразу, — небрежно бросил в ответ Колторп. — Поищи в одном из баров. Скорее всего, он где-нибудь на полу, под стойкой.
Курьер удалился, а Колторп подошел к умывальнику, где мыл руки единственный посетитель этого места Тим Стэмпер.
— Привет, Тимоти. Ну, и как тебе нравится руководить партией? Если хочешь знать мое мнение, у тебя отлично получается.
Стэмпер повернулся от умывальника и в знак признательности кивнул головой, но теплоты в этом его жесте не было. Колторп славился высокомерием и своими претензиями на роль местного лидера. Женился он на деньгах, но это лишь усиливало его пренебрежительность по отношению к бывшим агентам по продаже недвижимости. Идея бесклассового общества не могла рассчитывать на поддержку Колторпа, который всю свою жизнь только и делал, что убегал от нее.
— Я рад возможности спокойно поговорить с тобой, старина, — сказал Колторп с притворной улыбкой, краем глаза заглядывая в зеркало, чтобы еще раз убедиться, что в гулкой комнате они со Стэмпером были одни.
— Конфиденциально, как мужчина с мужчиной, — добавил он, пытаясь исподтишка заглянуть под дверцы набинон.
— Что у тебя на уме, Джереми? — спросил Стэмпер, припоминая, что за все годы пребывания в парламенте Колторп никогда не попадался ему на глаза чаще раза в день, да и то мимоходом.
— Моя леди. Стареет потихоньку, на следующий год ей будет семьдесят. И со здоровьем не ахти как. Она у меня бравая старушка, но помогать мне с моими избирателями ей все труднее: округ у меня порядочный, сорок три деревни, и объехать его не так легко, можешь мне поверить.
Он подошел к соседнему умывальнику и начал во второй раз мыть руки, пытаясь говорить доверительно, но явно не преуспевая в этом:
— Мне бы снять с нее хоть часть нагрузки, чтобы мы могли больше времени проводить вместе.
Он помолчал, обильно намыливая руки, словно это должно было подтвердить и его личную чистоплотность, и его глубокую заботу о жене. Ни то, ни другое не произвело ни малейшего впечатления на Стэмпера, который в качестве заместителя „главного хлыста" в свое время ознакомился с личным делом Колторпа, где упоминалось о его регулярных платежах некоей матери-одиночке, владелице бара в местном пабе.
— Сказать по правде, я подумываю о том, чтобы не баллотироваться на следующих выборах. Ради нее, разумеется. Но было бы чертовски жаль, если бы пропал даром весь накопленный за эти годы опыт. Вот бы найти.,, какой-нибудь способ, чтобы я мог и дальше приносить пользу, ну, ты понимаешь. Работать и дальше на пользу стране. И партии, само собой.
— Так чего же ты все-таки хочешь, Джереми? — спросил Стэмпер, уже отлично зная, куда клонит Колторп.
— Я готов к любым предложениям, но титул лорда был бы самым замечательным вариантом. Не для меня, разумеется, а для моей девочки. После всех этих лет это так много значило бы для нее. Особенно если… ну, ты понимаешь, ей, возможно, не так уж долго осталось бы и радоваться этому.
Играя в непринужденную, случайную беседу, Колторп продолжал плескать водой и брюки у него впереди стали совершенно мокрыми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73