Тогдашние дискуссии и резолюции стали потом известны как «боксхаймские документы». Красной нитью в них проходило требование Беста: «После самоустранения властных структур и ликвидации коммуны СА и отряды местной самообороны должны взять в свои руки осиротевшую власть и обеспечить строжайшую дисциплину среди населения. Лиц, имеющих оружие, надлежит расстреливать на месте без суда и следствия».
Один из участников того сборища сообщил в полицию о планах Беста, которая тут же на это среагировала, и гессенская юстиция сняла блюстителя прав с работы. Против него было возбуждено судебное дело, однако лейпцигский суд прекратил судопроизводство в октябре 1932 года «из-за недостатка улик». После прихода нацистов к власти теоретик полицейского государства и сам связался с полицией. Один из его друзей, доктор Генрих Мюллер, назначенный рейхскомиссаром Гессена, предложил ему возглавить земельную полицию, на что Бест и согласился.
Но у нового президента гессенской полиции вскоре начались стычки с гауляйтером Шпренгером из-за критического отношения Беста к партийным делам. И в октябре 1933 года ему пришлось уйти. Однако Бест, вступивший в 1932 году в СС и после ухода из полиции возглавивший южный и юго-западный командно-территориальные округа СС, значился уже в списках Гейдриха. В конце 1934 года он вызвал к себе Беста, когда приступил к созданию гестапо, не зная еще его внутренней сущности. Дело в том, что, несмотря на теоретические выкладки по вопросу национальной государственной власти, в нем глубоко укоренились тенденции юриста, придерживавшегося определенных нормативных взглядов. К тому же он являлся самым настоящим чиновником, имел здравое суждение и был не согласен с действиями и постулатами новоявленного поколения сотрудников СД, типа Вальтера Шелленберга.
Но до этого было еще далеко, Гейдрих только налаживал аппарат принуждения «гестапо» — инструмент, при одном упоминании которого миллионы немцев вздрагивали от ужаса.
Гейдрих сознательно поддерживал ужасное реноме гестапо, считая, что слухи, будто бы государственная тайная полиция все знает и жесточайшим образом пресекает любые противорежимные действия, будут содействовать превращению ее в орудие устрашения диктатуры фюрера и способствовать ликвидации любой оппозиции. Позднее Гейдрих признался, что и замышлял гестапо как удовлетворение результатом достигнутой цели.
Впрочем, основы гестапо были заложены еще прусским премьером Герингом. Он выделил специальные политические отделы уголовной полиции и подразделения, занимавшиеся вопросами, связанными с государственной изменой и контршпионажем, из состава уголовной полиции и создал из них отдельную организацию. В апреле 1933 года появилось новое полицейское управление государственной тайной полиции. В его состав входили: 1-й отдел — организационные и управленческие вопросы; 2-й отдел — право; 3-й отдел — собственно политическая полиция и 4-й отдел — шпионаж и контршпионаж.
Подобная структура была введена и в более низкие инстанции. Политическая полиция официально подчинялась непосредственно премьеру, став самостоятельной правительственной структурой Пруссии. В прусском законе от 30 ноября 1933 года было прямо записано, что начальник любого учреждения гестапо должен действовать по прямым указаниям премьер-министра в случаях, если это не предусмотрено соответствующими распоряжениями.
Министерство внутренних дел лишилось любого влияния на политическую полицию. А с 1 апреля 1934 года полицейские управления уже всей страны не имели более права иметь в своем составе политические отделы. Если учесть, что уже упоминаемым распоряжением президента («защита народа и государства») от 28 февраля 1933 года полиции разрешалось производить обыски и аресты без соответствующего правового обоснования, конфисковывать имущество, прослушивать телефонные разговоры и вскрывать почтовые отправления, то можно представить себе, какой властью располагало гестапо.
Но и этого Гейдриху было недостаточно. Он не уставал окрашивать во все цвета опасности, будто бы угрожавшие режиму, следуя вполне определенным традициям шефов полиции всех диктатур при создании аппарата террора — изысканию все новых врагов государства.
Совершенно неожиданно для многих шеф гестапо Гейдрих перестал пребывать в анонимности и открыто предстал перед общественностью. В начале 1935 года в одном из своих выступлений он обратил внимание членов партии на то обстоятельство, что «в результате разгрома вражеских организаций противник еще не уничтожен, враги режима лишь перестроились и теперь необходимо вести их поиск на новом этапе». Далее он пояснил: «Основными нашими противниками являются все те же силы: мировое еврейство, масонство и значительная часть чиновников от религии. Но еще большую опасность представляет скрытый враг, проводящий свою работу нелегально… Его целью является разрушение единства в руководстве государством и партией… Размах этой сети неимоверно велик».
Таким образом, можно было приступать к созданию террористического аппарата, машины насилия. Были образованы три главных управления гестапо. Первое главное управление (административные вопросы и право) возглавил оберштурмбанфюрер СС Бест. Третьим стал командовать штандартенфюрер СС Гюнтер Пачевски. Второе (собственно гестапо из шести отделов) принял унтерштурмфюрер СС Флеш. Генрих Мюллер встал во главе отдела «Марксизм» (наблюдение и вскрытие запрещенных социалистической и коммунистической партий). Франц Иосиф Хубер возглавил отдел «Реакция, правая оппозиция, церкви» (наблюдение за противорежимными устремлениями во вненационал-социалистских организациях, начиная с католической церкви и кончая «Стальным шлемом»), Иосифу Майзингеру достался отдел «НСДАП, аборты, параграф 175, расовые нарушения» (выявление настроенных против Гитлера элементов в партии, гомосексуалистов, случаев аборта, связи с евреями), доктор Роде руководил отделом «Экономика» (контроль за легальными союзами и объединениями, включая «Немецкий трудовой фронт»), советник адвокатуры Тесмер занимался вопросами оформления ордеров на арест и направления заключенных в концентрационные лагеря, а правительственный советник Харль Хассельбахер — масонством и религиозными сектами.
Созданная Герингом сеть наблюдения и контроля уплотнялась. Борьба против государственных врагов могла теперь быть усилена, поскольку для сотрудников гестапо стало ясно, кто же они — враги. При Геринге — это коммунисты и марксисты, новые же хозяева на Принц-Альбрехтштрассе внесли в этот вопрос полную ясность. «Ныне врагом государства является каждый, кто выступает против народа, партии и государства, их основ и политических акций», — поучал гауптштурмфюрер СС Альфред Шведер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202