— Ты часто здесь бываешь? — спросила Сара.
— Не так часто, как хотел бы, но не реже двух раз в год. Приходится выкраивать время.
— Понимаю. Даже ради концерта нелегко отказаться от свиданий и кегельбанов.
— Тебе ведь тоже понравилось в космическом кегельбане, — усмехнулся он.
— Впервые в жизни играла в кегли в темноте. События вторника были еще свежи в ее памяти, кегельбан и вправду оказался классным. Все шары и кегли были покрыты краской, светящейся в темноте зала. Любой белый предмет — белая рубашка, туфли, зубы — начинал излучать призрачный свет. Поначалу было страшновато видеть, как в темноте возникают челюсти. Сара решила в следующий раз попросить Кахилла надеть белую рубашку, чтобы не терять его.
Вечером после концерта она продолжила укладывать вещи, вернувшись домой, а на следующее утро встала пораньше, чтобы управиться с делами до поездки на стрельбище. В смерти судьи был лишь один плюс: у Сары появилось больше свободного времени. Однако Сара почти не пользовалась им, не желая задерживать родных судьи с продажей дома. Свидания с Кахиллом отнимали немало времени, однако Сара компенсировала его, вставая пораньше и ложась спать попозже.
Сегодня температура достигла тридцати двух градусов. Сара надела бежевые слаксы на поясе-резинке, чтобы удобно чувствовать себя на стрельбище, футболку с коротким рукавом и сандалии, а обнаженные руки смазала кремом с ультрафиолетовым фильтром.
— Черт! — выпалил Кахилл, заехав за ней. — А я надеялся, что насчет платья ты передумаешь.
А я представила себе, как в платье наклоняюсь за гильзами..
— Я тоже, — со вздохом отозвался он.
Его другом Риком Мансилом оказался тот самый крепыш, с которым Сара видела Кахилла на стрельбище в первый раз. Черноволосый и зеленоглазый Рик был неотразим, как кролик из рекламы. Первым делом он обратился к Саре с таким заявлением:
— Если вам надоест этот осел, только свистните — и я поведу вас к алтарю прежде, чем вы успеете выговорить «миссис Мансил».
— Ему можно верить, — подтвердил Кахилл, — это он проделывал уже дважды.
Сара заморгала.
— Вы встречались с замужними женщинами?
— С новобрачными, — поправил Рик, — но речь не об этом.
Сара поняла, что Кахилл хочет похвастаться перед Риком ее меткостью, и постаралась не подвести его. Они с Риком встали у соседних мишеней. Рик долго нахваливал свой пистолет — точность его стрельбы, слаженность механизма и так далее. Кахилл небрежно прислонился к столбу, скрестив ноги, пожимая плечами и улыбаясь.
— У него словесное недержание, — сообщил он Саре.
— А ты не будешь стрелять? — спросила она. Кахилл коротко покачал головой.
— Не уговаривайте его, — попросил Рик. — Каждый раз он обставляет меня. С его армейской школой ему следовало бы давать мне фору.
Сара усмехнулась, вспомнив про свою «армейскую школу» — «частные уроки» отца и братьев.
Они принялись расстреливать мишени, после каждой обоймы изучая их. Сара стреляла уверенно и сосредоточенно, Как в состязаниях с братьями. Держать пистолет ей было так же привычно, как водить машину; она почти не задумывалась том, что делала, — так прочно привилась привычка.
— Глазам не верю! — добродушно сетовал Рик. — Док говорил, что ты стреляешь неплохо, но и я тоже, а ты обставила меня на каждой мишени!
— А теперь с левой руки, — попросил Кахилл Сару, и Рик разинул рот.
— С левой? Она стреляет с обеих рук?
Сара просто переложила пистолет в другую руку и продолжила расстреливать мишень, следуя строгому правилу: все отверстия в мишени должны находиться так близко друг к другу, чтобы их можно было закрыть игральной картой.
— Сукин ты сын, — с чувством произнес Рик, глядя на Кахилла. — Кого это ты привел? Она профессиональный стрелок?
— Я дворецкий, — поправила Сара. Происходящее доставляло ей удовольствие, особенно препирательства двух мужчин.
— Ты проиграл — гони деньги, — потребовал Кахилл и протянул руку.
Ворча, Рик вытащил бумажник и отсчитал Кахиллу пять двадцаток.
— Минуточку! — вдруг возмутилась Сара. — Вы заключили пари и даже не поставили меня в известность?
— А я тебе что говорил? — обрадовался Рик. — Он еще тот гусь!
— Ты тоже промолчал, — напомнила она, осторожно отложила оружие и скрестила руки на груди, глядя на мужчин.
— Скажи: «Я тоже негодяй», — полушепотом подсказал Рику Кахилл.
— Я тоже негодяй! — повторил вслух Рик, светлые глаза которого искрились от смеха.
— Вы, случайно, не учились вместе в школе? — полюбопытствовала Сара.
— К счастью, нет. Представляешь, как бы это было? — Кахилл усмехнулся, засовывая деньги в карман.
— С содроганием.
Кахилл хлопнул Рика по плечу.
— Это было классно, дружище. Когда мне опять понадобятся деньги, мы снова заключим пари — идет? А теперь всего хорошего: у меня дома маринуются бифштексы. Обязуемся вспоминать о тебе каждый раз, делая глоток пива.
— Так нечестно, — обиделся Рик. Он даже печально помахал рукой вслед Кахиллу и Саре, — эдакий малыш, которого не принимают в игру.
— Господи, как я от него устала! — призналась Сара, садясь в машину. — Он забавный, но слишком уж утомляет.
— Две его бывшие жены были того же мнения. Если бывают больные маниакально-депрессивным психозом с преобладанием мании, так это Рик.
— А он кем считает тебя?
— Скрытным упрямцем.
— Он прав. Самые подходящие качества для полицейского.
— Так ты тоже считаешь меня скрытным?
Сара повернулась к нему. Кахилл, одетый в тесные джинсы и белую тенниску, обтянувшую грудь, легко вел машину. Уголки его губ приподнимались, словно он что-то замышлял. И вправду скрытный человек.
— Кстати, что это за бифштексы, которые маринуются у тебя дома? Впервые слышу.
— У меня есть гриль, сегодня пятница, погода отличная. Что еще надо нормальному южанину для счастья? И потом, у тебя в гостях я уже бывал. Хочешь посмотреть, где живу я?
Сара была не прочь. Ей хотелось узнать, какой у него дом пусть даже квартира с одним стулом, огромным телевизором холодильником, забитым замороженными продуктами, сыром и пивом. Оставляет ли он щетину в раковине, когда бреется? Заправляет ли по утрам постель или сбрасывает одеяло? Желание узнать ответы на все эти вопросы было так велико, что Сара чуть не застонала.
— А где ты живешь? — спросила она, и он победно ухмыльнулся.
— Округ Шелби, шоссе номер 280.
Бирмингем стремительно разрастался на юг, Шелби входил в число самых быстроразвивающихся округов Алабамы: жилые дома и здания офисов вырастали здесь буквально на глазах, поэтому и движение на главной артерии Бирмингема, шоссе № 280, напоминало кошмар. Цены на недвижимость в Шелби тоже росли.
— И давно ты там живешь?
— Почти год — с тех пор как завершился развод. Мне повезло найти этот дом — он принадлежал одному из моих родственников, который перебрался в Тусон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77