У этой семьи и без нее достаточно горя и забот.
Остудив пылающие щеки полотенцем, смоченным холодной водой, Сара приложила его ко лбу, унимая боль. Хорошо бы сейчас прилечь с холодным компрессом на голове и выплакаться… но увы, с этим придется подождать. Наконец Сара вернулась в гостиную.
— Простите, — пробормотала она, занимая свое прежнее место рядом с Кахиллом.
— Значит, вы ничего не знали?
Она покачала головой. Кахилл или поверил ей, или нет — задумываться об этом Саре не давала усталость.
— Папа взял с нас честное слово, что мы будем молчать, — пояснила Барбара, и печальная улыбка тронула уголки ее губ. — Ему нравилось делать что-нибудь тайком от тебя. Он шутил, что больше ему нечем отомстить тебе.
— Он вечно жаловался, что ты лишила его любимых «сникерсов», — вмешался Шон с неподдельной улыбкой, вытеснившей грусть и напряжение. — И всегда набрасывался на них, когда приезжал к нам, — потому что знал, что дома их не получит.
— И кексы «Твинки» тоже. Я тайком привозила их деду, — призналась Блэр.
Сара застонала, обводя взглядом виновато улыбающиеся лица.
— Неудивительно, что у него все время повышался уровень холестерина!
Барбара похлопала ее по колену.
— Ему были приятны твои заботы. А мы любим тебя за то, что ты заботилась о нем. Когда он сообщил, что надо, упомянуть тебя в завещании, мы все охотно согласились. Кахилл прокашлялся, напоминая о своем присутствии.
— Благодарю за информацию, — произнес он и поднялся. — Понимаю, всем вам сейчас нелегко, и ценю вашу помощь. Примите мои соболезнования. Обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы отыскать преступника. Если повезет, это произойдет в самое ближайшее время.
Все послушно встали, последовал шумный обмен рукопожатиями и благодарностями, причем Кахилл упорно, хоть и медленно, пятился к двери. По пути он взял Сару за локоть и повлек за собой.
— Проводите меня до машины, — попросил он.
Сара украдкой вздохнула. Наверное, у него появились новые вопросы. Раз она включена в завещание, значит, подозрения против нее усилятся. Но Кахилл просто делает свое дело. Не споря, она прихватила сумочку и очки, наскоро па прощалась со всеми, попросила звонить ей без стеснения и покинула номер.
В лифте Кахилл молчал, через вестибюль прошагал без единого слова. Снаружи холодный сырой ветер ударил в Сары, и она съежилась. Погода стремительно портилась, морось усилилась и превратилась в дождь. Обхватив себя ими руками, Сара произнесла:
— Я его не убивала.
— В этом я абсолютно уверен, — спокойно отозвался Кахилл.
Сара удивленно уставилась на него:
— Почему же тогда задаете мне столько вопросов?
— Это моя работа. Вас необходимо тщательно допросить, чтобы отмести все подозрения.
— Расставить все точки над i?
— Верно. — Он снял пиджак и набросил его на плечи Сары.
— Идем.
Дрожа от холода, Сара поспешила за ним на стоянку. В мешковатом пиджаке она казалась самой себе озябшим цыпленком.
— В каком номере вы поселились? — спросил Кахилл. — Я попрошу кого-нибудь привезти вам куртку. Или вы едете не в отель?
Сара назвала номер своей комнаты и с грустной усмешкой добавила:
— Надеюсь, я не усну по дороге. Пальцы Кахилла сжались на ее локте.
— Я отвезу вас.
— А потом мне придется пешком возвращаться за машиной? Спасибо, я справлюсь. Зверски болит голова, но кофе поможет мне еще немного продержаться на ногах.
— Обязательно перекусите.
— Уже перекусила, — напомнила Сара, удивленная его советом. — Вы же видели.
— Вы съели ровно четыре кусочка. Я сосчитал.
— Больше я ничего не смогла бы проглотить. Не настаивайте, Кахилл.
Он встал между ней и машиной, широкими плечами заслоняя ее от ветра. Дождь вскоре вымочил его рубашку, но Кахилл не обращал на него внимания, молча глядя на Сару непроницаемыми глазами. Несмотря на усталость, в ней шевельнулось беспокойство.
— В чем дело? — спросила она и отступила на полшага. — Кахилл покачал головой:
— Ни в чем. Вы еле стоите на ногах. Вам надо как следует выспаться.
— Хорошо бы, — вздохнула Сара.
Кахилл отступил, и она отперла машину, торопясь укрыться от дождя и ветра.
— Сара! — окликнул Кахилл, когда она уже вставила ключ зажигания в замок. Пиджак он так и не надел.
— Что?
— Наверное, не надо было напоминать… никуда не уезжайте из города.
Кахилл проводил Сару до отеля «Маунтин-Брук» — только чтобы убедиться, что она доехала благополучно и не создала аварийных ситуаций на дороге. Когда Сара свернула на стоянку, Кахилл негромко посигналил ей на прощание, а она помахала рукой, но не обернулась. Она держалась мужественно, но при виде растерянности и тоски в ее темных глазах в нем пробудился инстинкт защитника. Инстинкт, но не полицейского, а мужчины — только этого ему не хватало.
Кахилл не солгал, заявив, что абсолютно убежден в невиновности Сары. Сара даже не спросила, какую сумму ей завещал судья — очень странно. Он решил, что она стесняется спрашивать об этом при всех, но и наедине с ним Сара ни словом не упомянула о деньгах… может быть, потому что давным-давно знала сумму? А если она знала, что ей завещано сто тысяч, то вполне могла из-за них прикончить старика — всем известно, что людей убивали и за гораздо меньшие суммы.
Но ее горе и шок казались неподдельными. Ее глаза покраснели от слез… или она чем-то побрызгала в глаза, чтобы все решили, будто она плакала. Либо она хитрый убийца и прекрасная актриса, либо действительно скорбит о старике.
Чутье подсказывало Кахиллу, что Сара ничего не скрывает. Но, поскольку, то же чутье настойчиво советовало затащить ее в постель, он не желал прислушиваться к нему.
Кахилл старался не думать о Саре, но напрасно. Ее лицо всплывало у него в памяти в самые неподходящие моменты, вызывая крепкую досаду. На работе он отдыхал от воспоминаний о Саре, но стоило ему присесть вечером перед телевизором или взяться за газету, как Сара являлась к нему. Он снова видел ее сидящей на ступеньке лестницы, одетой в тонкую пижаму, стоящей перед мишенью с пистолетом в руке, любовался игрой алых и золотистых искр в ее волосах. Всякий мужчина встревожится, обнаружив, что замечает искры в женских волосах. Вот грудь — другое дело: мужчинам положено обращать на нее внимание. Но волосы!
Занимаясь на тренажерах в подвале своего дома, Кахилл представлял себе, как поднимает и снова опускает сидящую на нем Сару, и ощущал стойкую эрекцию. А когда он переходил к отжиманиям, ему виделось, что Сара лежит под ним, и результат оказывался тем же самым.
Сказать по правде, он утратил способность думать о чем-либо другом. Только чудом он удержался, чтобы не наброситься на нее сегодня — такой одержимости сексом он не испытывал с шестнадцати лет. Нет, чудо тут ни при чем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Остудив пылающие щеки полотенцем, смоченным холодной водой, Сара приложила его ко лбу, унимая боль. Хорошо бы сейчас прилечь с холодным компрессом на голове и выплакаться… но увы, с этим придется подождать. Наконец Сара вернулась в гостиную.
— Простите, — пробормотала она, занимая свое прежнее место рядом с Кахиллом.
— Значит, вы ничего не знали?
Она покачала головой. Кахилл или поверил ей, или нет — задумываться об этом Саре не давала усталость.
— Папа взял с нас честное слово, что мы будем молчать, — пояснила Барбара, и печальная улыбка тронула уголки ее губ. — Ему нравилось делать что-нибудь тайком от тебя. Он шутил, что больше ему нечем отомстить тебе.
— Он вечно жаловался, что ты лишила его любимых «сникерсов», — вмешался Шон с неподдельной улыбкой, вытеснившей грусть и напряжение. — И всегда набрасывался на них, когда приезжал к нам, — потому что знал, что дома их не получит.
— И кексы «Твинки» тоже. Я тайком привозила их деду, — призналась Блэр.
Сара застонала, обводя взглядом виновато улыбающиеся лица.
— Неудивительно, что у него все время повышался уровень холестерина!
Барбара похлопала ее по колену.
— Ему были приятны твои заботы. А мы любим тебя за то, что ты заботилась о нем. Когда он сообщил, что надо, упомянуть тебя в завещании, мы все охотно согласились. Кахилл прокашлялся, напоминая о своем присутствии.
— Благодарю за информацию, — произнес он и поднялся. — Понимаю, всем вам сейчас нелегко, и ценю вашу помощь. Примите мои соболезнования. Обещаю, мы сделаем все возможное, чтобы отыскать преступника. Если повезет, это произойдет в самое ближайшее время.
Все послушно встали, последовал шумный обмен рукопожатиями и благодарностями, причем Кахилл упорно, хоть и медленно, пятился к двери. По пути он взял Сару за локоть и повлек за собой.
— Проводите меня до машины, — попросил он.
Сара украдкой вздохнула. Наверное, у него появились новые вопросы. Раз она включена в завещание, значит, подозрения против нее усилятся. Но Кахилл просто делает свое дело. Не споря, она прихватила сумочку и очки, наскоро па прощалась со всеми, попросила звонить ей без стеснения и покинула номер.
В лифте Кахилл молчал, через вестибюль прошагал без единого слова. Снаружи холодный сырой ветер ударил в Сары, и она съежилась. Погода стремительно портилась, морось усилилась и превратилась в дождь. Обхватив себя ими руками, Сара произнесла:
— Я его не убивала.
— В этом я абсолютно уверен, — спокойно отозвался Кахилл.
Сара удивленно уставилась на него:
— Почему же тогда задаете мне столько вопросов?
— Это моя работа. Вас необходимо тщательно допросить, чтобы отмести все подозрения.
— Расставить все точки над i?
— Верно. — Он снял пиджак и набросил его на плечи Сары.
— Идем.
Дрожа от холода, Сара поспешила за ним на стоянку. В мешковатом пиджаке она казалась самой себе озябшим цыпленком.
— В каком номере вы поселились? — спросил Кахилл. — Я попрошу кого-нибудь привезти вам куртку. Или вы едете не в отель?
Сара назвала номер своей комнаты и с грустной усмешкой добавила:
— Надеюсь, я не усну по дороге. Пальцы Кахилла сжались на ее локте.
— Я отвезу вас.
— А потом мне придется пешком возвращаться за машиной? Спасибо, я справлюсь. Зверски болит голова, но кофе поможет мне еще немного продержаться на ногах.
— Обязательно перекусите.
— Уже перекусила, — напомнила Сара, удивленная его советом. — Вы же видели.
— Вы съели ровно четыре кусочка. Я сосчитал.
— Больше я ничего не смогла бы проглотить. Не настаивайте, Кахилл.
Он встал между ней и машиной, широкими плечами заслоняя ее от ветра. Дождь вскоре вымочил его рубашку, но Кахилл не обращал на него внимания, молча глядя на Сару непроницаемыми глазами. Несмотря на усталость, в ней шевельнулось беспокойство.
— В чем дело? — спросила она и отступила на полшага. — Кахилл покачал головой:
— Ни в чем. Вы еле стоите на ногах. Вам надо как следует выспаться.
— Хорошо бы, — вздохнула Сара.
Кахилл отступил, и она отперла машину, торопясь укрыться от дождя и ветра.
— Сара! — окликнул Кахилл, когда она уже вставила ключ зажигания в замок. Пиджак он так и не надел.
— Что?
— Наверное, не надо было напоминать… никуда не уезжайте из города.
Кахилл проводил Сару до отеля «Маунтин-Брук» — только чтобы убедиться, что она доехала благополучно и не создала аварийных ситуаций на дороге. Когда Сара свернула на стоянку, Кахилл негромко посигналил ей на прощание, а она помахала рукой, но не обернулась. Она держалась мужественно, но при виде растерянности и тоски в ее темных глазах в нем пробудился инстинкт защитника. Инстинкт, но не полицейского, а мужчины — только этого ему не хватало.
Кахилл не солгал, заявив, что абсолютно убежден в невиновности Сары. Сара даже не спросила, какую сумму ей завещал судья — очень странно. Он решил, что она стесняется спрашивать об этом при всех, но и наедине с ним Сара ни словом не упомянула о деньгах… может быть, потому что давным-давно знала сумму? А если она знала, что ей завещано сто тысяч, то вполне могла из-за них прикончить старика — всем известно, что людей убивали и за гораздо меньшие суммы.
Но ее горе и шок казались неподдельными. Ее глаза покраснели от слез… или она чем-то побрызгала в глаза, чтобы все решили, будто она плакала. Либо она хитрый убийца и прекрасная актриса, либо действительно скорбит о старике.
Чутье подсказывало Кахиллу, что Сара ничего не скрывает. Но, поскольку, то же чутье настойчиво советовало затащить ее в постель, он не желал прислушиваться к нему.
Кахилл старался не думать о Саре, но напрасно. Ее лицо всплывало у него в памяти в самые неподходящие моменты, вызывая крепкую досаду. На работе он отдыхал от воспоминаний о Саре, но стоило ему присесть вечером перед телевизором или взяться за газету, как Сара являлась к нему. Он снова видел ее сидящей на ступеньке лестницы, одетой в тонкую пижаму, стоящей перед мишенью с пистолетом в руке, любовался игрой алых и золотистых искр в ее волосах. Всякий мужчина встревожится, обнаружив, что замечает искры в женских волосах. Вот грудь — другое дело: мужчинам положено обращать на нее внимание. Но волосы!
Занимаясь на тренажерах в подвале своего дома, Кахилл представлял себе, как поднимает и снова опускает сидящую на нем Сару, и ощущал стойкую эрекцию. А когда он переходил к отжиманиям, ему виделось, что Сара лежит под ним, и результат оказывался тем же самым.
Сказать по правде, он утратил способность думать о чем-либо другом. Только чудом он удержался, чтобы не наброситься на нее сегодня — такой одержимости сексом он не испытывал с шестнадцати лет. Нет, чудо тут ни при чем:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77